Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст
Я сказал громко и с подъемом:
— Благодарю! От себя и будущего союза людей и эльфов, который мы закладываем!.. В смысле, камень закладываем.
Она повернулась и сказала одному из эльфов:
— Или в дом и скажи Мухтаэлю, что он отправится с контом Астральмэлем. Пусть приготовится, совершит обряды и очистит свои мысли и чувства.
Эльф кивнул и унесся, только размытая полоса мелькнула и пропала на том месте, где он пробежал.
Жрица повернулась ко мне, лицо серьезное и очень усталое, словно только что отдала единственного сына на заклание, в жертву, но и в то же время гордое, все-таки отдала, в то время как другие отводят взгляды и поджимают хвосты.
— Я ценю, — ответил я серьезно.
— Мы должны цепляться за любую возможность выжить, — объяснила она.
— Это не худшая из возможностей, — сказал я.
— Хочется верить…
— Вы убедитесь, — заверил я.
Держался я с нею чистосердечно и открыто. В жизни главное — искренность, если научитесь изображать ее достоверно, успех обеспечен.
— Надеюсь, — проговорила она, продолжая присматриваться ко мне очень пытливо.
— У вас великий народ, — сказал я. — А что племя сократилось… Размеры — самый ненадежный критерий величия человека или страны!
Она наконец наклонила голову.
— Пойдемте. Надеюсь, Мухтаэль уже совершил обряд прощания с лесом.
— Ну что вы, — запротестовал я, — совсем уж как-то! Я же не на смерть или заклание его беру, а на разведку! Где он соберет ценные сведения о мире людей и все в большой коробочке принесет вам!
Она вздохнула, но больше не произнесла ни слова, мы углубились в лес, тут ни протоптанных тропок, ни дорог, некому топтать и дорожить, кое-где хижины, часть эльфов живет в дуплах, как я понял, некоторые в гнездах, как гориллы, но жрица повела меня хоть и к хижине, но размером с приличный дом, разве что сплетенный целиком из живых веток.
Там же молча вошли, я остановился у порога, вдруг да нарушу какое-то местное табу. Жрица огляделась, будто не у себя дома, властно хлопнула в ладоши.
— Мухтаэль, — сказала она громко и властно, — ты готов?
Приоткрылась дверь соседней комнаты, в щелочку почти просочилась стройная фигура в темно-зеленом плаще и с капюшоном, закрывающим лицо до самого подбородка.
Длинные рукава спускаются до середины кистей, но и те эльф подобрал, словно улитка, втягивая рожки, будто я даже взглядом обожгу или, хуже того, испачкаю.
— Мой сын, Мухтаэль, — сказала жрица печально, — мой единственный и любимый…
— Очень приятно, — пробормотал я, в такой торжественной обстановке можно только бормотать, и вообще все как в храме, когда ни лишних движений, ни громких голосов. — Я конт Астральмэль.
Жрица сказала строго и торжественно:
— Расстаюсь с ним с великой скорбью, мое сердце обливается кровью…
Я чувствовал себя последней сволочью, хотя вроде бы и всех эльфов стараюсь спасти от вымирания, и этого робкого сына жрицы буду беречь, чтобы он даже пальчик в носу не сломал. И все равно почему-то чувство вины есть, вот такой я чувствительный, чуткий, трепетный, отзывчивый, замечательный, великолепный, золотце…
— Да все будет путем, — заверил я. — Не навеки же! Он будет навещать, честное слово!.. А не понравится — больше не вернется в мир людей. Может быть, кто-то его заменит вполне добровольно.
Она покачала головой:
— Не думаю.
— Тяжело быть вождем, — сказал я. — Да и верховной жрицей…
— Тяжело.
— Мне это знакомо, — заверил я. — Правда, жрецом еще не был. Может быть, попробовать?.. Нет, не стоит. Наверное. Хотя кто знает, я весь такой пробовательный. Это у меня от этих, как их… ага, людей!
Она повернулась к замершей в скорбном молчании фигуре.
— Мухаэль, ты готов?
Я услышал тяжелый вздох, эльф робко подошел ко мне. Я посмотрел на нее в некотором изумлении.
— Мне казалось, — сказал я, — что мы договорились… как бы о самом принципе. То есть эльф или группа эльфов, что еще лучше, прибудет ко мне во дворец… Но сейчас я прибыл сюда с помощью браслета Иедумэля, он же браслет Гонца…
Она произнесла строго:
— Я чувствую вашу мощь, что превышает силу простого эльфа. Если вы обхватите моего сына и будете держать очень крепко, воля великого Иедумэля, что заключена в его браслете, в состоянии перенести вас обоих…
— Здорово, — сказал я, — это же просто великолепно! Какие возможности!
— Держите его крепко, — предупредила меня жрица. — Это будет очень тяжело. Очень.
Я переспросил с недоверием:
— Прямо щас?
Она кивнула:
— Лучше так.
— Ну, — пробормотал я, — вам виднее. Хотя, может быть, без торжественных проводов и лучше.
Похоже, мы подумали одно и то же: мальчишка может испугаться и передумать, опозорить мать в последний момент перед глазами всего племени.
— Мухтаэль, — сказала жрица строго, — будь достойным. Выдержи все.
Эльф наклонил голову еще печальнее. Мне показалось, что прошептал что-то, но так тихо, что я не слышал, и, похоже, верховная жрица тоже не разобрала его шепот.
Я смерил самоуверенным взглядом тонкую фигуру.
— Он такой тощенький, а я и слона перетащу!.. Это же не на себе тысячу или больше миль!..
Жрица сказала невесело:
— Это будет тяжело. Очень тяжело.
Я хмыкнул, обнял эльфа, прижимая к себе с такой силой, что тот вспикнул, повернул одно из колец браслета обратно на прежнее деление и крепче сцепил пальцы в замок.
В ушах зазвенело, страшно обрушилась тьма. Руки потяжелели, налились тяжестью, тело эльфа начало выскальзывать из рук. Я стиснул челюсти и ухватил покрепче, придавил, даже ноги поднял, чтобы поддерживать, но эльф стал тяжелее стада слонов, я простонал в ярости и бессилии, ухитрился опрокинуться на спину и теперь хрипел, раздавливаемый непомерной тяжестью, но это лучше, чем разожму руки…
Все это время нас несло через ужасающий мертвый космос, сердце мое остановилось, а дыхание то сперва вырывалось с хрипами, то оборвалось полностью.
Блеснул немыслимо-яркий свет, я ослеп, в спину больно ударило. Я ощутил, что тяжесть сползла с груди, вздохнул с хрипами и клекотом в легких, помотал головой.
Эх, ну почему я, великий мыслитесь, сперва думаю тем местом, где спина уже называется как-то иначе, не помню, а головой потом? Почему я решил, что меня вернет обратно в кабинет, откуда и стартовал, если кольцо носит только к эльфам?
После черноты все сверкает зеленью, чирикают пташки, я в центре сверкающего мира эльфийского леса, вон там за деревьями откроется поляна с домиками, где в третьем слева моя Гелионтэль… или не моя, а конта Астральмэля, а дальше ее сестры… гм…
Эльф медленно поднялся на колени, капюшон свалился с головы, там копна золотых волос, туго перевязанных лентами, мордочка чистая и очень юная, с громадными невинными глазищами дивно фиолетового цвета, ресницы густые и длинные, идеально выточенный нос, нежные алые губы бантиком…
