Катерина Шишканова - Янтарин
— Была б моя воля, Феликс, я б вас так взмылил, чтоб вовек зареклись таскаться по рушащимся палацам, — вздохнув, сказал вампир, опуская принца на ноги. Дракон оскалился. — Передайте Таше: мне очень жаль.
И выпихнул парня наружу, прямо мимо раздувающей щёки драконьей морды.
Уже падая под лапы чудовища, Феликс почувствовал, как опалило жаром спину — огонь рванул в проломленную стену, выжигая до пепла некогда прекрасное убранство королевского палаца — ковры, гобелены, мебель… и вампира, пожертвовавшего ради спасения сунувшегося в пустой палац недоросля собственной трёхсотлетней жизнью.
Фелиша захлебнулась криком. Дракон из сна опустил морду к земле, вынюхивая ускользнувшего мальчишку, обшарил близорукими глазками землю…
— Эй, подруга! — морда Матильды, ткнувшаяся в лицо принцессе, привела её душу в ещё большее смятение.
— А-аа!
— Тьфу, дурища, — дракониха зевнула и спрятала морду обратно под крыло. — Когда-нибудь ты всё-таки переберёшься к Янтарину на ПМЖ и я наконец-то высплюсь.
— К Пламеню.
Голубые глаза стали выразительными-выразительными. Потом драконья морда расплылась в пакостной улыбке.
— Ну наконец-то!
Лагерь свернули быстро и совершенно для Фелиши незаметно. Вроде ушла спать в драконий загон поздней ночью и встала, когда звёзды только посветлели, а палаток уже и не осталось, вытоптанную сотнями ног землю заботливо присыпали сеном, чтоб с высоты драконьего полёта не отличалась от других участков леса, кострища забросали землёй и большую часть воинов уже распустили — ушли в назначенные пункты.
Матильда сонно заворочалась и на принцессу сверху что-то свалилось — что-то меховое и ругающееся.
— Твою мать! — смачно выругалась Лейм, откатываясь в сторону и тряся головой.
— Доброе утро, — Фелиша с любопытством смотрела на всклокоченную нимфу, стоящую на четырёх конечностях и продолжающую сквернословить. В ответ на приветствие Лейм высказала своё мнение по поводу сна на костлявой драконьей спине.
— Тогда почему ты сюда пришла? Могла бы потребовать себе отдельную палатку, выгнала бы на крайний случай кого ни есть пинками, — принцесса погладила драконьи веки, возвращая вздрогнувшую Матильду обратно в сон.
— Ну уж нет, — оскалилась нимфа, растягивая пухлые губы в задумчивой отстранённой улыбке. — Я — дитя природы, мне по рангу спать в гамаках не полагается.
— Правда?
— Нет, идиотина, я просто ненавижу всё, что касается людей!
— И ты мне так просто это заявляешь?
— А чего такого?
— Я же человек.
— В каком это месте? — нимфа зябко передёрнула плечами и отчётливо заклацала зубами. Фелиша вздохнула, щёлкнула перед носом Лейм пальцами, вызывая небольшой уютный костерок. Та хмыкнула, протягивая к огню руки. — А я что говорила? Тоже мне, нашёлся человек…
…не человек…
— Послушай, мне мой дракон рассказывал, что вы пользовались какой-то внутренней связью, когда возникали проблемы…
Нимфа чуть настороженно глянула на собеседницу.
— А что?
— Как это было?
— Неприятно по большей части. Мы на какое-то время сливались мыслями. Действует это бесконтрольно, обычно во сне, хотя бывали и исключения: если беда грозила половине из нас — в астрал уносило даже средь бела дня.
— Теперь — нет?
Лейм подобрала под себя ноги, обхватив их руками, и положила на колени голову — точь-в-точь Таша. Даже лицо такое же печальное и беззащитное.
— Я так понимаю, Лиам умерла на твоих руках, — она кивнула на венец наяды. — Тогда нас осталось всего двое — я и Родомир. Но ни у кого из нас уже нет тех сил, которые мы запечатывали в слезах дракона. Мы их… растрынькали. Да, пожалуй, это подходящее словечко. Ферекрус решил спасти свою шкуру, Родомир отдал за свободу и жизнь своих подопечных, хотя нужно было просто пойти и навтыкать как следует изловившим их людишкам. Ну, а я вообще не стала ждать, пока это племя заявится править на моих землях бал. Сейчас-то я понимаю, что не стоило пороть горячку, да только что уж поделаешь. Янтарин тоже исчез — сложил голову за своих обожаемых воинов-фениксов, его последнее и самое любимое творение. Хорошо хоть камушек не расколупал, хотя тоже поиздевался над артефактом — отдал его смертному. Теперь он гуляет по рукам. С одной стороны вроде и хорошо, когда его нельзя отследить, а с другой — я как подумаю, что где-то есть бомба замедленного действия, аж волосы на загривке дыбом встают: а ну как шарахнет?.. Да, теперь — нет.
Вошёл зевающий Архэлл, принёс завтрак.
— О, как раз вовремя, — возрадовалась Лейм, потирая ладошки. — Я голодная как собака.
— Ты же вчера почти половину косули сама умяла?!
— А тебе-то что? Я, между прочим, много энергии, пока сюда добиралась, потратила. Эй, принц, с каких это пор на заповедных землях Нерререна развелись гарпии? Меня чуть кондрашка не хватила, когда я на гнездо этой гнили нарвалась. И ладно бы одна-две гадины, так их там, натурально, кубло! Такой гадюшник развели, целый город раскурочили. И немалый… Или это уже и были руины…
Лицо Архэлла потемнело. Нимфа поняла, что ляпнула лишнее и ко всеобщему удовольствию заткнулась.
— …Что ещё?
— Неужели Архэлл тоже не человек, раз ты так запросто запустила лапы в тарелку с принесённой им едой? Или на похлёбку твоё человекоНЕлюбие не распространяется?
— Вообще-то я действительно не совсем человек, — отчаянно зевая признался парень, приваливаясь к боку Матильды и закрывая глаза. — Во мне течёт кровь эльфов, ведь так?
Лейм кивнула.
Понимая, что ничего не понимает, Фелиша вышла наружу.
— Господин Хольт!
Подошёл начальник королевской тайной службы.
— Я вам кое-то скажу, только не орите, ладно?
— Конечно, — мужчина недоумённо насупился.
— Кажется, на Говерлу напал дракон.
— А-аа!..
— Цыц! Всего один, и палац был пуст. — Сердце предательски сжалось. — Наверняка Таша предвидела. Или колокол плакал.
— Это… это хорошо. Надеюсь, они продержаться до нашего прихода.
— Дракон огромный, Хольт… Больше моего!
— Пойдём налегке и возьмём коней на замену. Три дня же они протянут? В столице стоит один гарнизон и там есть этот пронырливый вампирюга.
Фелиша потёрла виски. Ночной кошмар стоял перед глазами — пламя зелёного дракона, раскуроченный гадиной сад, крик брата, слившийся с её собственным.
— Да. Наверное, вы правы…
Пламень не появился. Не имеющие возможности ждать дальше, кентавры ушли вперёд, забрав с собой, ко всеобщему облегчению, сквернословящую налево и направо нимфу и её страхолюдного пса. Человеческие отряды вышли к обеду. Пусть их и было раз в десять меньше, чем просил в своей записке Веллерен, но, взращённые благодатной эльфийской землёй, нерреренцы не верили ни в чёрта, ни в бога и испугать их какой-то кучкой мертвяков было куда сложнее, чем жителей Янтарного края, выросших с этой дрянью бок о бок. Руководил отрядом Хольт. Архэлл остался с Фелишей, заявив, что его ребята приучены партизанить без руководства и как-нибудь недельку-другую перебьются без командира. Сама Фелиша, хоть и рвалась домой, бросить дракона не могла — уже нет, хоть когда-то и мечтала о подобном. Теперь же она в полной мере прочувствовалась положением феникса — навеки привязанного к единственному дракону и не имеющего возможность думать трезво, когда второй половинки нет рядом.
