David Eddings - Колдунья из Даршивы
Атеска отдал честь и поставил на ноги все еще лепечущего Актаса.
– Вы ведь говорили не всерьез, Сенедра? – спросил Закет, когда генерал и капрал вышли.
– Конечно нет, – ответила она. – Я ведь не чудовище, Закет. Вымойте его как следует и отправьте домой к жене. – Сенедра задумчиво постучала пальцем по подбородку. – Только установите возле его дома виселицу, чтобы он подумал, прежде чем напиваться в следующий раз.
– Неужели ты по собственной воле женился на этой женщине? – воскликнул Закет, обернувшись к Гариону.
– Это было условлено между нашими семьями, – тут же ответил Гарион. – Мы не имели права голоса.
– Не говори гадости, Гарион, – упрекнула его Сенедра.
Выйдя из палатки, они сели на приготовленных лошадей и поскакали по направлению к подъемному мосту через глубокий, утыканный кольями ров, образующий часть внешних укреплений. Когда они очутились на противоположной стороне рва, Закет облегченно вздохнул.
– В чем дело? – спросил у него Гарион.
– Я боялся, что кто-нибудь найдет способ удержать меня здесь. – Он бросил тревожный взгляд через плечо. – Как по-твоему, мы не могли бы сразу пуститься в галоп? Не хотел бы, чтобы кто-то из них догнал меня.
У Гариона снова появились дурные предчувствия.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – с подозрением спросил он.
– За всю жизнь я никогда не чувствовал себя более свободным! – ответил Закет.
– Этого я и боялся, – пробормотал Гарион.
– Что-что?
– Лучше не будем особенно торопиться, Закет. Мне нужно кое-что обсудить с Бельгаратом. Я сейчас вернусь. – Он поскакал назад, к своему деду и тетушке Пол, погруженным в беседу. – Закет абсолютно вышел из-под контроля, – сообщил им Гари он. – Что с ним случилось?
– Впервые в жизни он не чувствует тяжести половины мира, лежащей на своих плечах, Гарион, – спокойно объяснила Польгара. – Скоро он придет в себя. Дай ему день или два.
– А у нас есть эти день или два? Он ведет себя совсем как Лелдорин или даже Мандореллен. Можем мы это позволить?
– Поговори с ним, – предложил Бельгарат. – Процитируй ему «Книгу алорийца», если понадобится.
– Но я не знаю «Книгу алорийца», дедушка, – возразил Гарион.
– Знаешь. Она у тебя в крови. Ты даже лежа в колыбели мог в точности цитировать ее. А теперь возвращайся к нему и постарайся вразумить, прежде чем он окончательно отобьется от рук.
Гарион выругался и поскакал к Закету.
– Неприятности? – окликнул его Шелк.
– Не хочу об этом говорить.
За следующим поворотом их поджидал Бельдин.
– Кажется, все сработало, – заметил маленький горбун. – Но зачем вы потащили его с собой?
– Цирадис убедила его ехать с нами, – ответил Бельгарат. – А тебе как пришло в голову обратиться к ней?
– Стоило попытаться. Пол сообщила мне несколько вещей, о которых Цирадис говорила Закету в Хтол-Мургосе. Она как будто заинтересована в нем. Хотя я не думал, что он должен присоединиться к нам. Что она ему сказала?
– Что он умрет, если не поедет с нами.
– Разумеется, это показалось ему увлекательным. Привет, Закет!
– Мы с вами знакомы?
– Я вас знаю – по крайней мере в лицо. Я не раз видел вас прогуливающимся по улицам Мал-Зэта.
– Это мой брат Бельдин. – Бельгарат представил Закету уродливого горбуна.
– Не знал, что у вас есть братья.
– Родство между нами сомнительно, но мы служим одному хозяину, что делает нас в некотором роде братьями. Нас было семь человек, но осталось только четверо.
Закет слегка нахмурился.
– Ваше имя звучит знакомо, господин Бельдин, – сказал он. – Это не ваши изображения вывешены на всех деревьях на шесть лиг во всех направлениях от Мал-Яска?
– Думаю, мои. Я заставил Урвона слегка понервничать. Он, кажется, думает, что я намерен расщепить его надвое.
– А это и в самом деле так?
– Вообще-то такие мысли пару раз приходили мне в голову. Но, пожалуй, я бы предпочел вытянуть из него кишки, развесить их на колючем кустарнике и пригласить туда стервятников. Уверен, что его позабавило бы наблюдение за их трапезой.
Закет слегка побледнел.
– Стервятникам тоже нужно есть, – пожал плечами горбун. – Кстати, о еде. Пол, у тебя имеется что-нибудь съестное? В последние несколько дней мне удалось съесть только тощую крысу и пяток вороньих яиц. Похоже, во всей Даршиве не осталось ни одного кролика или голубя.
– Занятный тип, – сказал Закет Гариону.
– Он покажется еще более занятным, когда вы узнаете его получше, – улыбнулся Гарион. – В Ашабе Бельдин напугал Урвона почти до полусмерти.
– Он преувеличивает, не так ли? Я имею в виду насчет стервятников?
– Может, и нет. Он действительно не прочь выпотрошить последнего апостола Торака, как свинью.
– Ты не думаешь, что ему может понадобиться помощь? – оживился Закет.
– Среди ваших предков случайно не было арендийцев? – с подозрением осведомился Гарион.
– А что?
– Нет, ничего, – вздохнул Гарион.
Присев на корточки в дорожную грязь, Бельдин впился зубами в холодного цыпленка.
– Ты пережарила его, Пол, – упрекнул он Польгару.
– Его готовила не я, дядюшка, – ответила она.
– Почему? Забыла, как это делается?
– У меня есть чудесный рецепт приготовления вареных грубиянов, – сказала Польгара. – Уверена, что кто-нибудь захочет попробовать.
– Опять ты злишься, Пол, – промолвил Бельдин, вытирая жирные пальцы о рваную тунику. – Твой ум становится таким же дряблым, как твой зад.
Лицо императора Маллореи вспыхнуло от гнева, но Гарион удержал его.
– Не вмешивайтесь, – сказал он. – Они уже тысячи лет переругиваются между собой. Все уже привыкли. Очевидно, это своеобразное проявление любви.
– Любви?
– Алорийцы не похожи на ангараканцев, – продолжал Гарион. – Мы редко кланяемся друг другу и прячем свои чувства под шутками.
– Разве Польгара алорийка? – удивленно спросил Закет.
– Посмотрите на нее как следует. У нее темные волосы, но ее сестра-близнец светловолосая, как пшеничное поле. Взгляните на ее скулы и челюсти. Я правлю Алорийским королевством и знаю, как они выглядят. Она и Лизелль могли бы быть сестрами.
– Они в самом деле похожи, не так ли? Как я этого раньше не замечал?
– Вы поручили Брадору быть вашими глазами, – ответил Гарион, поправляя кольчугу. – А я не очень-то полагаюсь на глаза других.
– А Бельдин тоже алориец?
– Никому не известно, кто такой Бельдин. Он так изуродован, что по его внешности ничего не определишь.
– Бедняга!
– Не тратьте на Бельдина свою жалость, – усмехнулся Гарион. – Ему шесть тысяч лет, и он может превратить вас в лягушку, если захочет. Он умеет вызывать снег и дождь, и к тому же его ум гораздо более гибкий, чем у Бельгарата.
