Кэрол Берг - Стражи цитадели
Капитан Дарзид засмеялся и похлопал меня по плечу.
— Неплохо. Теперь он дважды подумает, прежде чем задеть вас.
Преподать урок Каладору оказалось приятно. Я ненавидел его.
Мы пришли в мои покои, и, пока двое рабов смывали с меня кровь и грязь и переодевали в чистую одежду, капитан Дарзид приказал Сефаро принести еды и вина. Когда я сел с ним за стол, он налил вина нам обоим.
— Я ждал, когда же вы покажете свою силу, Герик. Вы прекрасно владеете собой.
— Здесь не жгут чародеев? — Мне не хотелось, но я должен был задать этот вопрос.
Дарзид расхохотался и залпом осушил огромный кубок вина.
— Нет, как правило. Если только они не наши враги — в противном случае любая казнь сгодится. Нет, в Зев'На вы свободны, распоряжаться своим даром. На самом деле здесь есть и те, кто может научить вас владеть им так же, как мечом, кинжалом или кулаками.
Я жевал, раздумывая над этим. Дарзид ждал, пока я заговорю, осушая новый бокал вина.
— Капитан, лорды Зев'На воюют с принцем Д'Нателем?
— Вы определенно унаследовали прославленный ум вашей матери, юноша. Честно говоря, война между лордами Зев'На и Д'Нателем — это противостояние, по сравнению с которым завоевания короля Эварда кажутся детской забавой. Это война за власть над двумя мирами, и она длится вот уже тысячу лет.
— Когда я встречусь с лордами?
— Совсем скоро. Теперь, когда вы показали свою силу и поняли, что вас признают здесь. Прежде чем открыться перед вами, владыки хотели убедиться, что вы доверяете им. Они хотели бы приветствовать вас как ценного союзника.
Теперь он надо мной насмехался. Я не настолько глуп.
— Но я не ценный союзник. Когда-нибудь я смогу стать им, но сейчас я способен только на всякие глупости, детские забавы. Вы видели, как я фехтую. И мне еще нет даже одиннадцати.
— Лорды принимают во внимание все это, но, как вы сможете убедиться, они высоко ценят вашу преданность нашей цели. Получить власть, которая не снилась ни Томасу, ни Эварду. Сразиться в битвах, в которых только вы один сможете победить. И первый бой уже близится. Потребуется вся ваша отвага, весь ваш ум и решимость. Это я могу сказать вам наверняка, юный Герик. Ваша жизнь будет совсем не такой, какую вы могли бы ожидать, но если вы останетесь верны своим намерениям, все, чего вы пожелаете, — вообще все — будет вашим. — Он слегка взъерошил мои волосы. — А пока я советую вам продолжить тренировки. Растите, становитесь сильнее и крепче, как ваш новый дом.
И он ушел, так и не притронувшись к еде.
Их не беспокоило, зло я или нет. Мне больше не нужно было бояться. Я чувствовал себя как раб, с которого сняли ошейник. Я не мог ничего изменить, не мог стать хорошим. Я был тем, кем был, и не имеет значения, как я это ненавидел, но больше никого это не заботило. Папа и Люси мертвы. Мама оставит Комигор, вернется в Монтевиаль и будет там счастлива. А я останусь в Се Урот, месте, которое казалось предназначенным для таких, как я, где никто не сожжет меня за то, что я заставлял маршировать оловянных солдатиков или подарил Люси цветок…
Сефаро погасил лампы, я отослал его, разделся и забрался в постель. Я испытывал такое облегчение, что, хоть это и кажется совершенно бессмысленным, проревел всю ночь.
ГЛАВА 21
Однажды утром, когда я провел в Зев'На уже много недель, Каладор во время нашей тренировки получил записку. Я сражался с рабом, считавшимся одним из лучших бойцов моего возраста. Учитель немедленно сунул между нами длинный шест, обрывая поединок, и пинком прогнал моего противника. Я был вне себя от ярости. Хотя я оставил на мальчишке несколько порезов, ему не удалось задеть меня ни разу. Я был уверен, что вот-вот одержу победу.
— Я не хочу прерываться! — крикнул я.
— Приглашенные к лордам Зев'На не медлят, — ответил Каладор.
Он приказал двум рабам, следовавшим за мной тенями, вымыть меня и одеть для встречи с лордами. Когда настанет время идти, меня известят.
В воде было хорошо. Я любил по-настоящему горячие ванны и, хотя был взволнован предстоящим знакомством с лордами, все равно заставил рабов трижды менять воду. За эти недели я, наконец, привык к тому, чтобы раздеваться при рабах и мыться с их помощью. Я определенно подрос и стал не таким щуплым, как раньше. У меня даже появилось несколько шрамов. А эти рабы вовсе не походили на комигорских слуг, с которыми можно было поговорить или поиграть, если хотелось, которым ты был интересен, как обычным людям. Я даже не знал, как кого зовут, кроме Сефаро. Возможно, у них вовсе не было имен.
Мне хотелось окунуться в горячую воду четвертый раз, но Сефаро поторопил меня, чтобы я вылезал, и одел в новое черное с серебром платье. Поверх он затянул оружейную перевязь и повесил на шею несколько серебряных цепей. Маме бы понравилось видеть меня таким. Ее всегда больше интересовало, во что я одет, чем то, что я делаю или говорю. Странно, что Дарзид говорил о ее «прославленном уме». Мама была хорошенькой, но все знали, что она отнюдь не умна.
Хотя я был готов к середине дня, еще несколько часов так ничего и не происходило. Я едва не лопался от волнения. Наконец на закате приглашение пришло, его принес кто-то в серой мантии со скрывающим лицо капюшоном. Сефаро торопливо набросил мне на плечи черный плащ, закрепив его серебряной пряжкой в виде волка с рубиновым глазом.
Сефаро приложил тыльную сторону ладони к губам — так рабы просили позволения говорить.
— Вы прекрасно выглядите, мой господин, — сказал он, получив от меня разрешение.
Я поблагодарил его, он поклонился, и затем посланник увел меня. Я хотел расспросить его о лордах Зев'На. Мне никто ничего не рассказывал о них. Но это вряд ли следовало обсуждать с рабами, а сам посланник молчал, пока вел меня через широкие внутренние дворы, отделявшие мой дом от крепости. Воздух был холодный — этим ночи в пустыне меня очень удивили. Как только садилось солнце, поднимался ветер, и жара мгновенно спадала, как исчезает снег на южном склоне. Я часто мерз в Зев'На, почти все время, когда не ездил верхом, не фехтовал и не боролся на солнце.
Крепость Зев'На была намного больше Комигора и сильно отличалась от него. Где в Комигоре были мощные стены и широкие башни, в Зев'На все оказывалось тонким и легким. Я поражался, как эти башни могли так высоко подниматься или противостоять ветру, не говоря уже о нападении. Створки внешних ворот крепости были украшены изумительной резьбой, изображающей зверей, рабов и солдат, всех — больше естественной величины. Мне никогда не доводилось видеть ее так близко, но посланник жестом попросил меня поторопиться, и действительно, украшения на воротах казались ничем в сравнении с тем, что ждало внутри.
