Юлия Винтер - Проклятые
Закончив чертить внутри круга сложную фигуру в виде двойной звезды с десятью углами, я сел в центр. Последнее, что еще как-то воспринималось моим затуманенным разумом, был пар, поднимающийся из помеченных кровью линий.
Затем наступила оглушающая тишина, которую буквально через мгновение разорвали крики тысячи голосов. Не видя своих врагов, я знал, что каждый крик — это смертельная агония. Не простых воинов-наемников и даже не эльфов. Нет! Чувствуя слабые отголоски магии, я знал, что сегодня был последний день существования Ковена. Слабое сопротивление, оказываемое моей магии, было не более чем укусом ничтожного насекомого. Я знал: это конец. Конец Ковену… Конец мне… Но не моему народу и не Сумрачной долине. Они будут жить! Только вот король у них будет другой…
* * *— Ашана! — грозный рык, пронесся по пустынном саду. Возмущенный властный голос еще некоторое время звучал эхом, нарушая, тем самым, гармонию этого удивительного места. Поднявшийся ветер, оборвав прекрасные алые цветы с деревьев — устремился вдаль. Стайка меленьких пестрых птичек взволнованно поднялась в небо.
Глаза цвета расплавленного золота, потемнев от злости, смотрели на полуразрушенный алтарь. Женская фигура из розового камня была восхитительна. Настолько искусно были вылеплены все детали тела и лица красивейшей из женщин, что порой начинало казаться — перед тобой вовсе не статуя. Нет! Живое воплощение женственности и красоты. И хоть время уже нарушило гладкость скульптуры, пустив по каменному телу тонкие паутинки трещин, черты прекрасного лица до сих пор излучали мягкое золотистое свечение. Широким шагом, приблизившись к ней, высокий мужчина резким взмахом руки обратил камень в пыль.
— Малик, брат мой, что послужило причиной твоего гнева? — спокойный старческий голос, не выражавший никаких эмоций, раздался из-за спины мужчины. Резко обернувшись, так что его каштановые длинные волосы взметнулись, подхваченные легким порывом ветра, Малик процедил:
— Вы все были против ее смерти. Вам теперь и расплачиваться. Надеюсь, ты меня понимаешь? — невысокого роста пожилой старец, обладавший благородными чертами лица, чуть склонил голову, тем самым выражая полное согласие. Его силуэт стал постепенно размываться. Приказы Верховного, тем более отданные в таком тоне, не оговаривались. Последними растворились ясные сапфировые глаза старика. Уже в пустоту Верховный прошептал:
«Пока еще он должен жить»! — и он знал, что был услышан.
* * *Алекс
Сознание медленно покидало меня. Я чувствовал, как моя жизнь иссякает вместе с кровью, добровольно отданной ради спасения вампиров.
Я не знал, сумел ли Теодорос спастись, но в том, что Ковен сегодня перестал существовать, я был точно уверен. Оставалось надеяться, что с одним магом, пусть и высшей категории, она сумеет справиться… Сегодня я сделал все что мог. Теперь ход за ней… Она сильная, она обязательно справится. С ней Миануэль…
Стало холодно. Так холодно, что дрожь периодически сотрясала мое неподвижное тело. «Как странно, оказывается я, совсем забыл это ощущение».
Мысли путались, перед глазами вспыхивали темные пятна, мешаясь с картинами из моего прошлого: дерево, лесная колдунья, Мартин, ущелье, коронация, она…
Невыносимая тяжесть и сожаление, что я больше никогда не увижу ее, давила с неимоверной силой, и становилось трудно дышать. «Дышать? Но ведь мне не нужен воздух! Но почему же тогда так трудно дышать»?
Пятна и картины из прошлого больше не вспыхивали перед моим взором, все потонуло во тьме. Внезапно, словно молнии, ее пронзили два ярких огонька. Напоминающие драгоценные камни в голубом пламени, они сверкали и переливались. С невероятной скоростью приближаясь ко мне и освещая тьму, заставляя сконцентрироваться на них.
Я снова начал чувствовать холод. А за ним пришел страх… Огромные сапфировые глаза удерживали мой взгляд, не давая возможности посмотреть в сторону или зажмуриться. Мудрые и проницательные, они обладали такой мощью, что сразу становилось понятно — эти глаза не могли принадлежать никому из ныне живущих существ Хортборга. Только Высшие, возможно, обладали таким взглядом, только они могли так смотреть…
Два сапфира изучающе смотрели на меня. Казалось, сейчас они просто считывают всего меня, всю мою жизнь. Оценивают, делают выводы, принимают какое-то решение…
Наконец, они исчезли, а в моей голове раздался спокойный голос, по которому не возможно было определить даже возраст:
— Твое время еще не пришло. Ты отмечен Судьбой. Зачем же так рано сдаешься?
Тело свело судорогой, за которой последовала пронзившая все тело невыносимая боль. На какое-то мгновение я решил, что снова стал человеком… Суставы выворачивало. Состояние было похоже на нахождение в руках искусного палача, который умел калечить не только снаружи, но и внутри… Но вскоре я откинул эту бредовую мысль и, сцепив зубы, чтобы не заорать, стал ждать. Я знал, что кто-то вмешался. Тот, кто еще не готов пожертвовать одной из своих пешек. Я ждал. Ничего другого мне не оставалось…
Боль исчезла так же внезапно, как появилась. Открыв глаза, я увидел небо, окрашенное лазурными всполохами заката. Кто-то возле меня облегченно вздохнул. Повернув голову на звук, я встретился с хитрыми глазами Гиндариэлла, темного эльфа и короля Тикуэля.
— Рад приветствовать тебя, Александр. Вижу ты в добром здравии. — Черные глаза отца Миануэля мягко поблескивали, абсолютно не сочетаясь с серебристыми короткими волосами. — Прошу прощения, что нарушаю твой покой… — Силы уже потихоньку начали возвращаться ко мне. Приподнявшись на локте, я так же улыбнувшись, перебил владыку:
— Ничего Гиндариэлл. Мы обязательно сочтемся. — Приход старого друга подобно бальзаму пролился на мои раны. Он помог мне подняться и, заметив обеспокоенный взгляд, поспешил успокоить, уже без шуток:
— Все хорошо, Александр. Мы пришли вовремя.
— Я рад, что ты здесь.
Глава 24
Проверив лично все посты и дождавшись Гиндариэлла, который по собственному желанию предпочитал крепостные стены Трацерта уютным покоям моего замка и лишь иногда отлучался, чтобы отдохнуть, я спокойно покинул пост. У меня не было определенной цели. Просто хотелось побыть одному.
С высоты своего полета я отстраненно наблюдал за извилистыми реками и полями, равнинами и небольшими городками Сумрачной долины. Заканчивалась ночь. Я с тревогой слушал тишину. Дороги и улочки в городах были пустынны, лишь изредка появлялся кто-то из моего народа. Они шли, медленно, сгорбившись, словно неся неподъемную ношу. Одиноко шагая, путник неоднократно оглядывался себе за спину и устремлял свой взор к границе — тревожно ожидал очередного призыва к атаке. Война измотала всех…
