Влад Вегашин - Черный меч
— Ты — вампир. Этого достаточно, чтобы приговорить тебя к сожжению на солнце. Ты напал на охотника, и посмел пить кровь охотника — за это ты достоин самой страшной казни, какую я только способна придумать. Достаточно?
— Во-первых, я не вампир. И, во-вторых, что проистекает из во-первых, я не нападал на охотника и не пил ее кровь, — нагло заявил Волчонок, подняв голову.
В следующую секунду охотница ударила. Несколько раз, коротко и быстро — Сергаал только через две или три минуты смог хотя бы частично восстановить дыхание и открыть глаза.
Эта женщина умела делать очень больно.
— Черт, да посмотри же на меня, дура! Ты что, не можешь отличить вампирские клыки от неправильных человеческих зубов? — прошипел он сквозь зубы, молча стерпел еще один удар — спокойный, почти ленивый. — Вы же кровососов по ауре чувствуете! Я — человек! Как бы я еще мог шевелиться с осиной в груди?
— Первое: я прекрасно знаю, как вы умеете прятать клыки. Второе: не надо хамить — этим ты только усугубишь свою участь. Третье: я уже встречалась с вампиром, умевшим маскировать ауру, и это стоило мне глаза. Одного урока мне вполне достаточно, я быстро учусь, — холодно, почти безразлично, проговорила Старшая Охотница. — Четвертое: я видела вампиров, способных перебарывать действие осины, тем более — такой паршивой, какая нашлась у горе-охотничков, которым вы с дружком попались. Кстати, ни один человек не выживет с такими ранами, как у тебя, и уж тем более разговаривать не сможет. И пятое — на шее Сигурни я лично выдела отметины от вампирьих клыков. А вот это — уже оскорбление лично мне и моей семье.
Йенна! Теперь Сергаал вспомнил. Когда светлоглазая охотница в очередной раз рассказывала что-то о своих родителях, она упомянула это имя. Йенна была матерью Кинаи, а Киная, в свою очередь — матерью Сигурни.
Слова Старшей Охотницы о том, что человек с такой раной не выжил бы, Волчонок пропустил мимо ушей, списав все на преобразование, проведенное Мечом в первый день его появления на Аенгросте.
— Вы бабушка Сигурни? — резко спросил он, переходя на «вы», и стараясь говорить как можно более вежливо.
Седая бровь охотницы взметнулась вверх.
— Да. И что?
А вот теперь ему оставалось только положиться на везение, и понадеяться, что дед Сигурни был откровенен не только с дочерью, но и с супругой.
«Эстаи, если ты сейчас же не появишься — я тебя в кислоте растворю».
Меч не отзывался.
— Скажите, ваш супруг… он никогда не рассказывал вам историю о Черном Клинке? — негромко спросил Сергаал, глядя собеседнице в глаза… то есть, в глаз.
Йенна вздрогнула, резко шагнула к пленнику.
— Не рассказывал. Но я слышала ее от Кинаи.
— Я — Хранитель Черного Клинка. Я не вампир, я — человек. И я пришел для того, чтобы помочь вам, — коротко бросил он, внутренне поморщившись — таким дешевым пафосом разило от этих слов.
Охотница молчала, внимательно изучая Волчонка.
— Как ты можешь доказать правдивость этих слов? — наконец, спросила она.
— Развяжите мне руки. Можете держать на прицеле, все, что угодно — только развяжите мне руки.
«Эстаи, сволочь железная! Если меня сейчас грохнут, тебе придется еще хрен знает сколько тысячелетий покрываться пылью на матушке-Земле!»
Йенна медленно сняла с пояса арбалет, натянула тетиву, положила стальной бельт — не из основного колчана, а извлеченный откуда-то из-за пояса, и достала из ножен кинжал.
— Если что — я разнесу тебе башку — рефлексы у меня хорошие, и выстрелить я успею, учти, — предупредила она, и метнула кинжал, перерубая веревку, которой был связан Хранитель.
Сергаал тяжело рухнул на колени, взвыл от пронзившей все тело боли, но тут же прикусил губу — еще не хватало показывать этой старой стерве, как ему хреново… Медленно наклонив голову, он напрягся, пытаясь ощутить Меч в своем теле, выпустил на кончики пальцев искры Силы…
Рукоять материализовалась прямо над седьмым позвонком, пальцы сомкнулись на чуть теплой, такой родной и знакомой спине дракона, Хранитель несильно потянул Меч вверх, одновременно с тем приглушая боль в руках.
Звездчато-черное лезвие ослепительно блеснуло, взметнувшись над головой Сергаала, Хранителя на миг охватило антрацитовое пламя — и тут же исчезло, забирая с собой боль и испепеляя веревки.
Волчонок медленно поднялся на ноги, клинок провернулся в его руках, обрубая перекладину до сих пор торчащего в груди кола, и тут же ударил рукоятью по оставшейся деревяшке — кол со стуком опал на дощатый пол за его спиной.
Сергаал же едва удержался от крика — это оказалось гораздо больнее, чем он думал. Однако регенеративная программа, запущенная еще раньше, уже действовала, унимая боль и останавливая кровь.
Спустя минуту он выпрямился — окровавленный, злой, с хищно поблескивающим Мечом в руке. Глаза Хранителя пылали холодным черным огнем, на лице застыла жесткая, почти жестокая маска.
Йенна под страшным взглядом глаз Черного Клинка медленно опустилась на одно колено. Давно выроненный арбалет лежал на полу.
— Я от имени всего населения Элерты приношу вам свои извинения, и прошу простить нас за… подобное обращение, — глухо проговорила она, каждое слово словно бы выдавливая сквозь собственную гордость. — Я понимаю, что наше незнание не служит нам оправданием, но… Если вы решите карать нас, карайте меня. Остальные ни в чем не виноваты.
— Я понимаю, чем было продиктованы ваши действия, Старшая Охотница, — холодно проговорил Сергаал — и сам подивился звучанию собственного голоса. Он звучал негромко, но так, что казалось, что его услышали бы тысячи человек, если бы он того захотел. — Я благодарю вас за бдительность, и приказываю в дальнейшем проявлять не меньшую осторожность.
Женщина стремительно подняла голову, в ее обращенном на Волчонка взгляде читалась безумная надежда.
— Вы… вы прощаете нас?
— Да. И я не отказываюсь от предложения помощи. Но сперва у меня есть несколько вопросов, и я хочу, чтобы вы немедленно мне на них ответили.
— Я готова отвечать, повелитель, — спокойно произнесла Йенна. Без подобострастия, без раболепия — она признала командира, и готова была ему подчиняться — или убить себя, если приказ окажется по той или иной причине невыполним.
— Сколько времени прошло с тех пор, как меня… с тех пор, как я оказался здесь?
— Три часа.
— Хорошо. Я хочу увидеть тех охотников, которые напали на меня.
— Через полчаса они будут здесь.
— Через час. Мне надо привести себя в порядок и переодеться.
— Как скажете.
— Потом я хочу хотя бы немного отдохнуть, а после этого — встретиться с городским Советом, или что там у вас управляет городом.
