Александра Лосева - Две недели и дальше. Берегите бороду. [Книга первая]
– Стив топает, как слон. А мы должны подобраться тихо…
– Ну, тогда Ааронна. Он эльф, в конце концов, друид, проводник, он ходит гораздо тише меня…
– Ну и сиди здесь! – отчаянным шепотом вскричала Иефа, и планар с изумлением обнаружил, что она вот-вот разревется. – А я сама пойду! И сама все узнаю! И вообще!…
– Глупости какие… – пробормотал Зулин и решился: – Ладно, пошли. Только арбалет заряди, храбрая ты моя…
Пробираясь по темному лесу вслед за полуэльфкой, Зулин вдруг подумал, что, наверное, он очень счастливый планар, потому что ему еще ни разу не снились кошмары. Даже просто сны не снились – может быть, планары не видят сны? Когда-то Баламут пытался объяснить ученику, почему люди иногда с криком просыпаются среди ночи и потом не могут уснуть до утра, но Зулин ничего не понял. А теперь, глядя в напряженную спину барда, он на секунду представил себе, что все это происходило бы с ним во сне, и снилось бы ему каждую ночь, и сделать с этим ничего нельзя было бы… Представив себе такую возможность, Зулин похолодел. Черные стволы деревьев, путаница корней и сухих листьев под ногами, трескучие веточки, на которые он постоянно наступал, а главное, непонятные зловещие звуки где-то впереди – все это совершенно выбивало Зулина из колеи. "Еще чуть-чуть, и я, кажется, начну бояться…"
Иефа двигалась бесшумно, как лесной дух, и планар уже в который раз испытал нечто вроде недоумения. В ней все было непонятно. И это стремление влезть именно туда, куда – а это было очевидно! – ей лезть совершенно не хотелось…
Иефа замерла и предостерегающе подняла левую руку – пальцы заметно дрожали. Зулин остановился. Звуки приблизились и стали четче, и помимо ударов, треска и шуршания, маг различал теперь еще и низкий сдавленный хрип, как будто кого-то душили. Иефа прислонилась к стволу дерева и повернулась к магу. Лицо у нее было белое, и зубы стучали, как в лихорадке.
– Ну, что там? – Зулин подошел на цыпочках к полуэльфке, но выглянуть из-за дерева как-то не догадался. Иефа пошевелила губами, закрыла глаза и явно собралась свалиться в обморок. Зулин схватил ее за плечи и легонько встряхнул.
– Иефа! – полуэльфка судорожно выдохнула и вроде бы пришла в себя, но трястись не перестала. – Возьми себя в руки! Что там?
– Ме… ме… ртвецы… – еле выговорила полуэльфка и крепко вцепилась в планара. – Я же говорила… Те ямы… Я же говорила… Значит их здесь… – Иефа грязно выругалась и тихонько застонала. – Полон лес…
– Что ты несешь?! – Зулин рассердился и, наконец, сообразил посмотреть сам. – Демон Баатора…
Дерево стояло на краю довольно широкой просеки, вспаханной и раскуроченной. По краям просеки валялись стволы с ободранной корой, свежесрубленные пни белели в темноте, как давние шрамы. Все вместе это производило тягостное впечатление огромной рваной раны, уставившейся взрытым нутром в ночное небо. Вдобавок, посередке, около могучего поваленного дуба возилось и вздыхало, с хрипом выдавливая воздух через полусгнившие голосовые связки, нечто, когда-то бывшее человеком. Зулин припал к шершавой коре и затаил дыхание. Мертвец двигался медленно и неуклюже, наклонялся, хватал что-то, тащил, отпускал, снова наклонялся… Из-за темной массы веток, шатаясь, вышел еще один. Хрипя и нелепо поводя плетями рук, он бессмысленно потоптался возле своего собрата, после чего снова убрел куда-то в темноту. Боясь пропустить малейшее движение мертвых, планар совершенно забыл про свою спутницу. Иефа глубоко дышала, вжавшись в дерево, но страх не уходил, только забирался все глубже в нутро, сворачивался там холодной змеей. Терпеть больше не было сил. Полуэльфка дернула планара за рукав.
– Зулин…
– Подожди! – маг нетерпеливо отмахнулся, так и не обернувшись.
– Нужно уходить отсюда… Наших поднимать… Бежать, понимаешь? Зулин!
– Да погоди ты! Погоди… Их там всего двое…
– Зулин, мы видели не меньше двадцати ям! Нужно бежать в лагерь! Если остальные доберутся до наших…
– Иефа, помолчи минуту. Чего же они там возятся… – планар вглядывался в темноту, пытаясь получше рассмотреть происходящее на просеке. – Странно очень… Демон Баатора! Да их трое – вон третий, его деревом придавило! Теперь понятно…
– ЗУЛИН!
– Да что такое, в конце концов?
– Если ты немедленно не пойдешь, нет, не побежишь со мной в лагерь, я тебе слепоту напою, я тебе столбняк устрою, я тебя…
– Подумать только, самые настоящие, живые зомби!
– Они не живые! – в голосе барда послышались истерические нотки. – Они мертвые!
– Ну да, – на мгновение смутился Зулин. – Тьфу, да не в этом дело! Сколько раз я просил старика Мо объяснить мне технологию управления мертвыми объектами или на худой конец просто показать приличного зомбуха – так нет, он вечно отговаривался тем, что это, мол, черная магия, что он такое не практикует… Нет, ну кто бы мог подумать, что мне выпадет такой замечательный шанс пронаблюдать, а может, даже изучить… – голос мага перешел в невнятное бормотание, Зулин явно разговаривал сам с собой. Иефа с ужасом поняла, что уходить он никуда не собирается. – Подумать только, – зомби, которые проявляют даже некую самостоятельность вне запланированных действий! Это же просто потрясающе! Невероятный уровень концентрации воли! Тот, кто ими управляет, – несомненно, гений! Нет, все-таки учитель был неправ, стоило заняться этим вопросом вплотную – тогда сейчас мне намного легче было бы разобраться в сути механизма…
– Зулин… Зулин, очнись… О чем ты говоришь… Нам нужно идти, ты меня слышишь? – полуэльфка растерянно посмотрела на мага и тронула его за плечо. – Пожалуйста, Зулин…
– Что? – планар обернулся, непонимающе глянул на барда. – Ах, да, конечно. Но ведь ты сама говорила – нужно выяснить… Мне потребуется совсем немного времени. Чуть-чуть. Только не отвлекай меня… Это очень мешает медитации…
– Зулин, пожалуйста…
– Шшшш…
Зулин прислонился к дереву и закрыл глаза. Спокойствие пришло как-то сразу, спокойствие и упорядоченность – они пришли и начисто стерли все краски окружающего мира, и Зулин даже успел слабо удивиться, что так быстро, а потом ему стало уже все равно. Он растворился в пустоте, потерял форму и обрел свободу. Где-то – не впереди и не сзади, потому что направления в пустоте не было, а просто где-то – клубилась Тьма, и к этой Тьме Зулин потянулся всем своим естеством, пытаясь проникнуть и понять. Он настиг ее – легко и непринужденно, и закружился в ней, и заговорил с ней, и Тьма ответила, принимая и обнимая, зашептала на тысяче разных языков. Зулин взметнулся и рассыпался, и когда радость освобождения достигла предела, он вдруг почувствовал себя и забился, пытаясь вернуться, но не смог.
