Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)
Вот только ржавый меч торчал из земли, всем своим существом доказывая, что было. Там же, в траве, лежало и другое оружие, навеки потерявшее своих хозяев. Драгоценные, самые любимые, дети были просто мертвы. И даже не здесь, а где-то так далеко, что не достать, не узнать, и даже не похоронить.
Может, Химари и смогла успокоиться, качаясь над пустотой обрыва, но вид меча Торы вернул ее в тот день.
Она опоздала. Возвращаясь с идеально выполненного задания, услышала лишь рык сына, Райги, бросилась со всех ног через деревню, так предательски зашторившую окна. Сломала калитку, помяла кусты, кинувшись зверем сквозь них. Но когда оказалась на поляне у дома, Райги не было. Вся трава была усыпана его стрелами, деревья были изранены, и разбиты окна. Но сына не оказалось. И больше никто не кричал.
Аромат пролитой крови бил в нос, вымещая все другие запахи. Алая лужа на ступенях пахла дочерью Торой. На сломанных перилах висело ее порванное кимоно, залитое кровью. От ступеней по траве вели следы, а под деревом, пригвожденный клинком, полулежал ангел. Химари бросилась за дом. И вместо вороха стрел увидела лишь поле окровавленных и сломанных копий. Каждое из которых принадлежало второму сыну, Тайгону. Но и его не было тоже. Только еще один крылатый труп ждал кошку. Стойкий запах смешанной крови мерзко ударил в нос. Химари различала и кровь Торы, и Райги, и Тайгона, и Хайме. Катан мужа на земле не оказалось, но его присутствие было заметно и без того. Еще двоих ангелов кошка нашла в лесу, с переломанными крыльями и вспоротыми животами.
Она метнулась назад, жадно впитывая каждый звук, каждый шорох. Скрипнула дверь дома с парадной стороны, и кошка ринулась туда. Но когда она оказалась по ту сторону дома, было поздно. Крылатый взмыл в воздух с тяжелой ношей. В ворохе шелковых кимоно, который он мешком держал в руках, кто-то был.
В считанные секунды Химари вернула себе человеческую форму, вырвала из земли копье сына и с силой метнула в ангела. И промахнулась. Он взмыл в лучах заката и исчез в облаках. Кошка не знала, унес ли ангел ее дочь или кого-то из сыновей, или поверженного мужа. Но она осталась одна посреди зелено-алого сада с четырьмя крылатыми трупами.
Металась, кричала, звала своих детей. Но сад был тих. Ни следов у обрыва, ни капли крови за пределами сада. Ничего. Никого. В доме — пусто, кухня была напрочь разгромлена, деревянная мебель раскромсана, шкаф дочери перевернут вверх дном, коридор залит кровью, и не разберешь, чьей.
Она вернулась к ангелу, убитому Торой, ногой расправила нашивку на его груди. Личное подразделение императора, элитный отряд. Сердце рухнуло в пятки. Ее разум, наконец, смог осознать, что она потеряла семью. Столько крови, а земля еще чавкала от нее под ногами, не могло принадлежать живым людям. Они мертвы. Если не умерли от потери крови, то их забрали и так же, по небу, унесли в никуда.
Химари, как кукла, на немых ногах доволокла свое едва живое тело до угла дома. Ветер трепал валявшееся на земле кимоно. Как всегда, темно-фиолетовое, без узоров и рисунка. Она сгребла его в охапку, и медленно понесла в дом.
В голове зияла пустота. Ни мыслей. Ни чувств. Боль вытеснила все и исчезла сама. Кошка, медленно волоча ноги, поднялась по ступеням и вернулась в дом. В голове билась безумная мысль — нужно повесить кимоно Хайме, зачем он вещи разбрасывает? Нужно вернуть наряды Торы в шкаф, и то кимоно со ступеней постирать, что за безалаберная лигрица. И пусть мальчики уберут свои игрушки, опять устроили бардак в саду. Она замерла перед огромным зеркалом в конце коридора. Оно треснуло еще во время нападения и почти на треть высыпалось на пол. Но с него на Химари смотрела другая львица. Страшно распатланная, с размазанной по лицу косметикой, в криво висящем на плечах кимоно. Сильно прижимала к груди ворох лилового шелка, пачкая свой серый наряд кровью. Она была в ней с головы до ног. Белые лапы вымазаны по щиколотку, и ни клочка чистого меха. Руки в крови, лицо в потеках. Нет, то была какая-то другая кошка, не Химари. По щекам той текли слезы, но ведь их не было, Химари не чувствовала их. Провела рукой по щекам и поднесла к губам. Мокрая ладонь дурно пахла кровью Хайме. Пустота в душе заныла, разум забился в застенках отчаяния, его голос слабел, пока не стих вовсе.
Химари выронила кимоно. Невыносимо хотелось заполнить зияющую дыру внутри. Все вторило внутри нее — «Ангелы убили детей, мужа. Они убили их. Убили…».
А она все смотрела на свои руки, переставая их узнавать. Кожа стала трескаться на глазах, и лиловые полосы, мелкие черточки, растравливая каждый сантиметр плоти, охватывали все ее тело. Ясинэ говорила именно об этом, повторяя, что Химари слишком сильно сдерживает себя, не давая силе Самсавеила поглотить целиком. Вот только теперь у кошки не было сил сдерживаться. Никаких сил не было.
Зеркало треснуло окончательно и, съехав, разбилось на тысячи осколков. В последний раз кошка взглянула в глаза незнакомой львицы, но это была уже даже не она, а чудовище с дикими глазами.
Сама не своя, Химари ушла из дома. У калитки вынула парные мечи. Она рычала, била стекла, ломала двери. Спрашивала каждого, почему они позволили этому случиться. Как могли они прятаться, пока ангелы убивали ее семью. Но все бежали от нее, крича, что сам дьявол пришел по их души. Она гналась за ними всеми, вокруг нее все трещало и звенело. Кто-то кричал «Пожар», и деревня вокруг была объята лиловым пламенем, и сколько ни туши его, оно лишь разгоралось и поглощало все и вся.
Химари провела пальцами по острым кошачьим ушам на конце клинка Торы. После того дня она не возвращалась больше в свой сад.
Она вообще мало что помнила после того, как вышла из дома в кошачью деревню и волчий город. Воспоминания были даже не в тумане - они словно напрочь стерлись из памяти. Кошка очнулась тогда посреди пепелища совсем одна, чувствуя себя едва живой, будто она умерла, и теперь вернулась к жизни. Вот только это и так была девятая жизнь, не могло быть никакой смерти и воскрешения.
Химари не сразу поняла, что потеряла все, что было действительно дорого. Ее душила всего одна мысль — отомстить. За ней пошли кошки, лишившиеся крова и своих господ, за ней много кто пошел. Стоило лишь напомнить, что она дочь императора и шисаи, наследница самой Ясинэ, как целая армия поднялась на защиту ее чести и во славу мести.
Вот только месть осталась незавершенной. Маленькая девочка, любимая дочурка императора, которую она так жаждала уничтожить у него на глазах, чудом, но выжила. Эта маленькая дрянь заняла на троне место своего отца, приказавшего убить семью Химари. Спасибо Люцифере и низкий поклон ей за это! Чокнутая императрица из года в год, из месяца в месяц приходила к ней устраивать театр в честь своей горькой утраты. Лицемерная идиотка! Кошка потеряла детей, и после этой боли вынуждена была слушать, как страдает юная императрица без отца и матери. Да знала бы она, что это — никогда их и не иметь! Знала бы она, чего стоит умение убивать. Если бы только она на своей шкуре испытала, что значит — терять самого любимого человека и родных детей! Самовлюбленная эгоистичная тварь!
