Евгений Шепельский - Имею топор – готов путешествовать!
От этой мысли меня едва не кинуло в холодный пот.
А Имоен уже готовила лук и стрелы. Она не видела ничего дурного в моем замысле. Умная девочка.
– Где карты? – деловито спросила она.
– Сейчас.
Я порылся в хитром поясе Мельника и выудил крапленую колоду Джабара. Пиковая масть – знак Гильдии Убийц Харашты. Вместе с Имоен мы примотали пиковую шестерку к стреле чуть ниже оперения. Шестерка – как дополнительное оскорбление. Мол, вот как низко мы вас ценим.
– Стрелять в глаз, шею или под лопатку? – Девушка была серьезна.
– Куда угодишь.
Она усмехнулась:
– Я угожу куда скажете.
Я ей поверил.
– Главное, чтобы стрела с картой нанесла смертельную рану. Прихлопни его сразу, чтобы он не успел позвать на помощь. Но давай-ка приготовим еще одну стрелу с картой, на всякий случай.
– Не нужно. Я не промахиваюсь.
Имоен сверкнула белоснежными зубками. Она была рада показать себя в деле. Я не заметил в ней страха – сплошная деловитая собранность. И жесткость умелого бойца, готового убивать.
– Хорошо.
Я извлек два метательных ножа, что остались у меня от братцев Гхашш. Закрутил восьмерку и девятку пик вокруг плоских, с широким овальным вырезом рукояток. Лист вощеной бумаги вряд ли нарушит баланс. Но, опасения ради, я швырнул один из ножей в бревно, и попал точнехонько туда, куда целился.
Монго озадаченно воззрился на меня:
– Не понимаю. А гшаан? Разве он не полетит докладывать Фрею?
Я осклабился в скверной улыбке (я редко позволяю себе такие примочки, но на сей раз ситуация оправдывала) и поскреб между лопаток:
– Этот гшаан – просто безмозглая тварь. Ее дело – беглецов выслеживать. А мы помчимся в сторону Фрея на всех парусах. Берусь утверждать – демон останется там же, где и был; с его точки зрения, мы никуда не убегаем. – Я показал на звездное небо с ярким диском луны, которую отчасти заслоняла неподвижная тень. – У него там пост, с которого он видит всю долину как на ладони. Но даже если я ошибся и он полетит к Фрею, то найдет его в забытьи. – Я рывком извлек нож. – Наш демоновод пал жертвой собственной злобы, а мы получили маленький шанс на спасение. Надеюсь, у тебя-то нет возражений против нравственной стороны нашего дела?
Монго не возражал.
– Очень хорошо. Тогда смени на посту сэра Скареди. И обрадуй, что сегодня мы без горячего.
Он ушел. Я хотел задать тот же вопрос Скареди, но со стороны ручья затрещали кусты, и к нам, пошатываясь, выбрел Олник. Волосы взъерошены, на щеке темнеет царапина, будто след от ногтя, рубаха нараспашку, за ухом пристроен стебелек травы. В руках мой напарник задумчиво нес молот Крессинды.
– Убил? – спросил я участливо. – Экий ты безобразник.
Гном бросил на меня совершенно пустой взгляд и, вздыхая, присел возле опрокинутого котелка. Чуть сбоку от того места, где он вышел, из-под веток черемухи показалась Крессинда. Она была преисполнена меланхоличной задумчивости. Пройдя мимо нас, она неуклюже забралась в фургон. Мы с Имоен переглянулись. Надо же, и молот не отобрала!
– Олник, – позвал я, – запахнись, а то продует!
Он не ответил, поглаживая свое безбородое лицо. Кажется, в углу его глаза блеснула тоскливая слезинка. Так, похоже, ребенок, названный в мою честь, отменяется. Гритт, мне только сентиментального страдальца в отряде не хватало!
Ладно, разберусь с этим позже. Если оно, это позже, мне удастся сегодня отвоевать.
Пока Скареди помогал мне пристраивать на спине сбрую с клинками, я посвящал его в свой план.
– Угу, – кивнул старый рыцарь, запустив огромную пятерню в песочные волосы. – Угу, угу, как есть скумекал ровно.
Я решил, что это комплимент. Спросив, умеет ли он счислять время по звездам, получил утвердительный ответ. Все-таки рыцарей кое-чему обучают. Тогда я сказал, чтобы он дал нам три часа, а после драпал, возглавив отряд. Он не стал ломать комедию, а просто и сухо кивнул, мол, да, приказы начальства не обсуждаются. В этот миг Альбо сдавленно ойкнул, словно гадюка забралась ему под штаны.
– Айе! Святой Марафлимей!
Клирик неуклюже поднялся с колен, держа в трясущихся руках свою тетрадь.
Он был красен, щеки оплыли, и я подумал, что долгое стояние в наклонной позе не пошло на пользу его голове.
– Фатик, я закончил наш гороскоп согласно методе вещественного приближения образов Марафлимея Загорского!
– Альбо, потом. Мы уходим. Как насчет нравственной стороны…
Он отмахнулся, будто я вел речь о морении клопов.
– Благословляю на военную хитрость!.. Фатик, минуту внимания, я закончил гороскоп нашего отряда.
– Гритт…
– Чудовищно и невероятно! Нас ждут впереди ужасные вещи! О Атрей, дай мне сил!
– Только ужасные?
– Знаки размыты и ужасающи. Уже скоро… завтра умрет один из нас!
– Всего один? – Я тут же подумал об Олнике. – Кто?
– Образ размыт! – Он всплеснул руками. – Но у него будет возможность обмануть смерть с помощью любящей женщины…
Крессинда любит Олника? Гм, я полагал, что она просто настроена на интрижку.
– Ну, что там дальше?
Он прибил комара на лбу астрологической тетрадью.
– Дальше хуже! Я не понимаю… Завтра мы все соберемся в тесный круг, за которым будет бродить наша погибель в образе существа, кое невозможно убить!
Я вздрогнул.
– Точнее?
– О, Атрей. Это все, что я сумел расшифровать! А вы, мастер Фатик, раздвоитесь, причем один из вас не будет иметь мозгов!
Фатик, да без мозгов? Эка новость. То, что я увязался в поход, уже говорило о моей безмозглости. Значит, второй Фатик будет с мозгами.
– Потом… Вы станете красным и начнете чесаться!
– Э? А рога у меня, случаем, не вырастут?
Он скосился в тетрадь, покачал головой.
– И еще… Атрей, я не понимаю, как такое возможно! Но… на нас нападут эльфы!
– Свои, что ли? – Я посмотрел в сторону молчаливой (как будто она иногда разговаривала!) повозки.
Он уставился на меня как на безумца. А я представил, как Виджи протыкает меня эльфийским клинком. Ох, зря я ее разозлил! Кто там знает, что на уме эльфиек, может, их кодекс чести требует смывать оскорбления кровью? Оплеуху от нее я уже получил, теперь дело за окончательным решением моего вопроса.
– Ладно, будем решать дела по мере поступления. Что еще?
– Сломанная нога, осиное гнездо, стаи гоблинов… Кто-то из нас повстречает саму смерть в облике древней богини… Исход неясен… Вы узрите женщину, Фатик, с которой у вас была давняя связь. Она будет зла и захочет вас убить.
Я вздрогнул. Брошенные женщины – они куда опаснее монстров. И правда, какая-то полоса неудач.
Имоен хмыкнула.
– Мы окажемся на пути страшных волосатых слонов… О неизреченная мудрость Небес, разве бывают волосатые слоны?
