Вадим Ветров - Аннотация
Ты краше звезд и пьянее вина,
Мне больно помнить тебя, зная,
Что все, что случится, случится не с нами.
И грезы мои остаются мечтами.
Ты вновь исчезаешь на крыльях заката.
Уносишься в место лишенное света.
Туда, где правят забвенье и мрак -
Жестокие тени погибших столетий.
За грань мироздания, где воют во тьме
Ушедшие души, упавшие в бездну.
Нам не быть вместе, но я знаю,
Что тот, кто следом придет за мною,
Не сможет тоже сковать цепями
Свободу духа, твою свободу.
И, как и я, он отдаст без боя
И жизнь, и душу, сгорая в муках.
И лишь улыбка лукавых глаз,
Надеждой глупой разрезав вены
Объединит на мгновенье нас
Затем, чтоб в вечность продлить паденье.
Тебя ненавижу, и болен тобой,
Влюблен и раздавлен наивной мечтой.
Ты лишь пожелай, к твоим брошу ногам
Жизнь, гордость и честь на радость врагам.
Покоя нет, он украден тобой,
Пощады нет, как и нет спасенья.
Готов я в бездну шагнуть за тобой,
Коль это будет цена исцеленья.
Ты краше звезд и пьянее вина,
Мне больно помнить тебя, зная,
Что все, что случится, случится не с нами
И ты улетаешь на крыльях заката.
- Кому посвящена эта песня? - так же шепотом спросила очарованная Энора.
- Не буду у него даже спрашивать, но подозреваю, что одной непримиримой некромантке, - Сотеки грустно улыбнулся, - брат никак не может забыть девушку, которая его чуть не убила.
- За что?
- За то, что он рабовладелец.
- Из-за такой мелочи? - удивленно воскликнула Энора, успевшая придумать романтическую историю трагической любви. - Что же это за такая странная девушка, которая отвергла любовь такого мужчины?
- Ну, о любви там речи не шло. Скорее, наоборот, он ее искренне ненавидит, даже поклялся убить при следующей встрече, но не может забыть, и это его бесит. А девушка.... Вот такая принципиальная девушка, которая смогла поработить, если не сердце, то мысли моего брата точно.
- Наверное, она красавица? Она тоже рэквау?
- Нет, что самое удивительное, она - человек. Я ее не видел, но, как выразился наш раб: "Симпатичная, только, наверное, болела чем-то, потому как волосы коротко острижены, а так фигуристая и добрая", - и Тень руками показал, какая именно фигуристая.
Сотеки и Энора рассмеялись.
Когда Артуари замолчал, в зале повисла звенящая тишина. Было только слышно потрескивание дров в камине.
- Это великолепно! - выразил всеобщий восторг виконт. - Я еще никогда не слышал настолько виртуозного владения голосом. Яр, ты воистину великий певец! Я сочту за честь представить тебя ко двору императора, а если ты согласишься исполнить несколько баллад, то завоюешь благосклонность нашего властителя. Спой еще!
- Благодарю за столь высокую оценку моих скромных талантов, виконт. Но пусть дальше публику развлекает профессионал. Как я вижу, в зале появился менестрель, - и Артуари протянул инструмент подскочившему рабу. - А я с удовольствием выпью вина в столь изысканном обществе. Ярессы, виконт. За ваше здоровье.
- О чем была эта баллада? - поинтересовалась романтичная Даина.
- О муках души стремящейся ненавидеть, но приговоренной любить. - Немного грустно улыбнулся Артуари и, тряхнув головой, словно отгоняя непрошенные мысли, залпом допил вино.
Менестрель пел, дамы обменивались впечатлениями, Артуари в сопровождении виконта переместился к мужчинам, где обед перешел в откровенную пьянку. Ближе к полуночи барон Денск тоном, не допускающим возражения, попросил дам удалиться. К удивлению рэквау, женщины безропотно разошлись по комнатам. Еще через час, когда вино закончилось, а барон Вивальд спал за столом, обняв пустой кубок, хозяин предложил разойтись.
- А девочки? - пьяно возмутился один из баронетов Стреховых.
- А мальчики? - хохотнув, добавил барон Фрай, одной рукой прижимая к себе разомлевшего от выпитого виконта, а другой, подкручивая ус. - Законы гостеприимства империи требуют удовлетворить все желания гостей! Нет рабынь - предложи жену! - И он с пьяным задором подмигнул яру Матео.
Денск усмехнулся в ответ и скрутил ладонь в хитрой комбинации с торчащим указательным пальцем.
- Кол тебе в зад, а не мою жену. Крет! Приведи рабынь!
- И рабов! - прокричал вслед хохочущий Фрай.
Рэквау, практически трезвые - в силу того, что мало пили, а больше слушали, и в силу более крепкого метаболизма - переглянулись, пораженные местными обычаями. В их мире тоже существовало рабство, рабами становились военнопленные и совершившие преступления граждане, не принадлежащие к рэквау, но относились к ним скорее как к слугам, а не как к бесправным животным. Им даже выплачивали небольшое жалование и пенсию. Братья переглянулись, Артуари слегка пожал плечами и с интересом удивленно воззрился на выстраивающихся в ряд рабов, на его губах заиграла легкая довольная улыбка.
- Что ты там увидел? - Тень проследил за взглядом брата и тоже слегка улыбнулся. - Я обожаю это дитя! - Воскликнул он.
Среди опустившихся на колени рабов рядом с Зиком стоял Кейко с гордо поднятой головой и вызывающим взглядом. Кент подскочил к мальчишке:
- На колени перед благородными ярами, раб! - прорычал он, замахиваясь на него короткой плеткой.
Кейко вжал голову в плечи, но не пошевелился, только упрямо блеснули глаза.
- Не сметь! - рявкнул Витор.
Виконт и Артуари оказались возле рабов одновременно. Артуари перехватил руку управляющего и, больно сжав запястье, заставил выронить плетку и склониться к земле.
- Еще раз поднимешь руку на мою собственность - убью. Своего раба я сам наказываю за непослушание, - холодным, спокойным голосом произнес он. Но от этого спокойного голоса спина Крета покрылась мурашками. - Ты понял, человек?
Несчастный управляющий часто-часто закивал головой.
- Вот и отлично, - весело добавил рэквау, наклонился, поднял и подал Крету плетку. - Яры! Можно приступать к дележке, - Артуари плотоядно облизнулся и выхватил из шеренги совсем юную, худенькую девушку. - Я себе уже выбрал!
- Яр Артуари, - обратился к нему виконт, жадно уставившись на Кейко, - продай мне своего раба. Нет? Тогда уступи на одну ночь. Я заплачу. Хочешь деньгами, хочешь услугой.
Артуари задумался. С одной стороны хорошо иметь в должниках такого человека, как виконт, а с другой... Он взглянул на бледного Кейко, панически смотрящего на хозяина, почувствовал негодование, разливающиеся от подошедшего сзади, готового к драке Сотеки.
- Милый Витор, ты ведь позволишь тебя так называть, я еще сам не сорвал этот нежный юный цветок и поэтому не в силах пока оторвать его от себя.
