Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Книга 5. Неубедимый
Букинист придвинул к стене табуретку с тремя ступеньками, поднялся, открыл дверь. Напомнил, чтобы завтра — без опозданий. И не удержался, чмокнул Машу в щёчку.
Она вышла во двор. Дверь за спиной закрылась — как будто её и не было. Но в кармане была целая связка ключей. Приятное тепло окутало уже всё тело.
Маша набрала номер Кости — телефон оказался вне зоны действия. «Наверное, на складе, пересчитывает книги», — подумала она. Со всеми этими чудесными хлопотами она напрочь забыла о том, что привело её в лавку. Набрала sms, стёрла. Нет, такое надо сказать лично. И отметить!
Она дошла до станции метро «Адмиралтейская» и решила: «Поеду в «Фею-кофею»! Давно там не была, а маме тоже полезно узнать о переменах в моей жизни. Она, конечно, начнёт ворчать: «Всё у тебя не как у людей!» А я отвечу на это: «Пусть люди, у которых не так, завидуют мне!» А Косте буду время от времени перезванивать. Не поселился же он на складе?»
— …и тогда, раскрыв миру все тайные страстишки Вильяма нашего Шекспира… — взмахнул рукой Ермолай Телегин. И вдруг замер в нерешительности. — А что — тогда? Бред и ещё раз бред. Что-то на меня нашло, девушки. Фу, стыдобища. Забудьте, что я вам тут наговорил.
Алиса и Анна-Лиза кивнули.
— Приятно было познакомиться, но мне пора. Работать надо! — продолжал разоблачитель тайных страстишек. — Я вообще газетами торгую. Сидишь, бывало, читаешь свой товар и думаешь: да я тоже так писать могу, эка премудрость! Но как посмотришь на жизнь бедных журналистов — не-а, я лучше буду на свежем воздухе сидеть, от сих до сих. А потом — свободное время, и голова ничем не забита! Как раз хватит на то, чтобы с нуля испанский выучить. Страсть как хочется съездить в Бразилию, на родину великого футбола!
— Тогда учите португальский, — посоветовала Алиса. — Не прогадаете.
— И до португальского доберусь! — пообещал Телегин. — Счастливо, куколки!
Он удалился уверенной походкой человека, ненадолго потерявшего, но потом вновь нашедшего смысл своей жизни.
— Так кончаются желания, которым мы не хотим исполнения! — сказала ему вслед Анна-Лиза.
— Никакой разницы не вижу, — заметила Алиса, — исполнить желание или пережечь его. И тот был рад, и этот. Как будто проснулся. Абсолютно одинаковая реакция, по крайней мере, с виду.
— С виду — одинаково. А по факту — против правил, — раздался у неё за спиной незнакомый голос.
Алиса поспешно выставила защиту, но из-за этой поспешности, накрыла колпаком не себя и Анну-Лизу, а столик и ноутбук.
— Бесполезно, — остановил её незнакомец. — От меня не спрячешься. Позвольте представиться — Ингвар Эрикссон.
— Ага, — сказала Алиса вместо того, чтобы в ответ назвать своё имя. Почему-то она решила, что перед ней стоит создатель «Икеи». И неожиданно растерялась. Вот он — человек, занятый своим делом. И как отлично сохранился, несмотря на то, что лет ему должно быть немало.
— Ты всё-таки нарушила правила, — обратился Эрикссон к Анне-Лизе. — Пережгла желание, которое легко могла исполнить. Вот если бы он отказался подписать договор, а рядом кружили мунги — дело другое. А здесь у тебя какой резон?
— Мне оно показалось невкусным. Гюго Дюма в опасности.
— Разве профессионал скажет такое? — возмутился учитель. — Нравится тебе желание или нет — ты должна сделать всё, чтобы перехватить его и подписать договор! Без рассуждений! Ты исполнитель, а не стратег! Даже новичку подобное не сойдёт с рук.
Анна-Лиза стояла рядом с невидимым столиком, вытянув руки по швам, опустив голову.
— Дело в том… — поспешила ей на помощь Алиса. Теперь-то до неё дошло, что никакой это не создатель «Икеи», а шемоборский начальник высокого ранга. Но Эрикссон её словно не замечал и продолжал пропесочивать Анну-Лизу:
— Ты, такая разумная, такая правильная во всём, что касается работы! Не то что наш непутёвый младшенький! И вдруг — нарушаешь правила! Без всякой выгоды для себя или дела. Пустая трата сил, распыление желания, исполнимого на раз-два-три. Как ты объяснишь свой проступок?
— Я очень бестолковая! — Алиса вновь попыталась привлечь к себе внимание.
— Это видно, — удостоил её тяжелого взгляда Эрикссон. — Иначе бы не вмешался в чужой разговор.
Вот номер! Обычно мужчины говорили ей: «Да ладно! Такая хорошенькая не может быть бестолковой. Давай я всё тебе объясню!»
— Совершенно не вникаю, когда мне что-то растолковывают, — продолжала Алиса. Надо было взять на себя хоть половину вины — ведь извести желание Телегина они решили вместе. — Чтобы я хоть что-то поняла — учителю приходится показать на примере. И вот как раз мы проходили тему — как пережечь желание, чтобы оно не досталось конкурентам.
— Мне-то хоть не ври, — отмахнулся Эрикссон.
— Значит, я буду отвечать за самовольство? — спросила Анна-Лиза.
Алиса съёжилась: кажется, она опасную профессию выбрала. Может, как говорит её наставница, пришла пора «бежать, стрекоча»?
— Ты никуда не беги, — остановил её Эрикссон. — А ты не будешь отвечать. Спишем это на усталость. Я подам рапорт о том, что разрешил тебе с этим желанием разделаться — и замнём дело. Вторая ступень не умеет врать, нет потребности. Мне поверят. Видно, я в самом деле ещё слишком от мира сего.
— Вы тоже — безумец до нарушения правил? — обрадовалась Анна-Лиза. Значит, она похожа на учителя даже в том, чему он её не учил!
— Правила не стоит нарушать целенаправленно. Но в некоторых случаях имеет смысл их просто не замечать.
— Вот я то же самое своим родителям говорила, когда они в тринадцать лет тащили меня к подростковому психологу! — припомнила Алиса. — Что я не специально нарушаю правила приличия всякие. Мне просто наплевать на них.
— Зря они тебя к этому психологу не отвели. Может, научилась бы хоть старших не перебивать, — покачал головой Эрикссон и вновь вернулся к своей ученице: — Ты такой превосходный работник. И на что тратишь себя? На кого? Из тебя-то уж точно не получится подросткового психолога для переростков. А сколько всего ты успела бы сделать за это время!
Анна-Лиза аж зубами скрипнула: в самом деле, не раз и не два мимо проносились непростые носители и интересные желания, с которыми можно было поработать. Но ей нельзя было отвлекаться. У неё была, разорви её медведь, ученица!
— Я же не знала, что ей звёзд с неба не хватает.
— Так оставь её, — посоветовал Эрикссон. — Иди и работай! Я разрешаю. Как и прежде — одна и свободна!
Анна-Лиза провела по горлу ребром ладони, указала большим пальцем на Алису и вопросительно взглянула на Эрикссона — мол, а её прикончим, да?
