Алексей Глушановский - Тропа волшебника
– Господин Ариох Бельский не здоров и не имеет возможности посещать праздничные мероприятия. Если вы или ваш господин чувствуете себя оскорбленными, то господин Бельский готов принять ваших секундантов сегодня вечером, – перевела его высказывание Вереена.
– Это я, Эллеар, – донеслось из-за двери. – Я зашел попрощаться.
Поморщившись от звуков звонкого эльфийского голоса, вызвавшего очередной болевой спазм, Олег кивнул, и Вереена открыла дверь. Жестом пригласив эльфа к столу, похмельный герой вновь уставился мрачным взглядом на яичницу, при помощи самовнушения пытаясь убедить свой желудок в ее съедобности.
– Что с тобой, демон? – Эллеар пораженно уставился на небритую и опухшую физиономию Олега. – Ты выглядишь больным!
– Похмелье, – коротко ответил тот, сжимая голову руками покрепче, из опасения как бы она не развалилась на части.
– Милорд очень переживает из-за гибели своего друга и предпринял попытку заглушить душевную боль крепленым вином, – вновь выступила в качестве толмача Вереена. – Сейчас его мучают не только сожаления о потере Франко, но и сильнейшее похмелье, – ехидно добавила непьющая вампиресса.
– У демонов бывает похмелье? – Недоверчиво переспросил Эллеар, во все глаза вглядываясь в скривившегося Олега.
– Нельзя ли потише? Голова раскалывается, – не выдержал тот. – Да, бывает, особенно если выпить много этой гадости! – Он кивнул на пустые бутылки из-под «Мочи морского борова», валяющиеся в углу, около кровати. – И надо сказать, похмелье у нас тоже демоническое! – Почувствовав очередной позыв желудка, Олег опрометью бросился к ведру и надолго склонился над ним.
Отдышавшись и вернувшись на место, он вновь грустно воззрился на успевшую остыть яичницу.
– Если надо, – нерешительно начал Эллеар, – я мог бы попробовать помочь. Вот только не знаю, как эльфийские чары подействуют на демона. Людям, судя по летописям, помогало.
– Так что ж ты молчал! – вскричал Олег, резко подскакивая, и тут же, вновь скривившись, бросился к ведру. Закончив свои дела, продолжил: – Лечи скорее! Хуже все равно не будет!
Как выяснилось на практике, лечебные чары эльфов воздействовали на полудемонов ничуть не хуже, чем на любые другие разумные расы. Исцеленный Олег тут же бросился к столу и принялся активно набивать желудок.
– Благодарю, спаситель! – насытившись, обратился он к Эллеару. – Так что ты хотел мне сказать?
– Сегодня я ухожу, – просто ответил эльф. – Мне пора домой. Но перед этим я хотел бы отблагодарить тебя за спасение моей жизни, неправильный демон.
– Ну в общем-то мы где-то как-то в расчете. – Олег прикоснулся рукой ко лбу, намекая на исцеление от похмелья.
Эльф понимающе улыбнулся.
– Я видел, что у тебя есть музыкальный инструмент, и мне рассказали, что среди людей ты считаешься очень хорошим бардом. Скажи, это правда? – продолжил он.
– Многим людям нравится мое пение, – уклончиво ответил Олег.
– Спой! – то ли попросил, то ли приказал эльф, протягивая ему снятую со стены гитару.
Олег отрицательно качнул головой, отстраняя инструмент от себя.
– Извини. Нет настроения. Понимаешь, чтобы песня звучала по-настоящему, она должна идти от души, от того, что чувствует певец. По крайней мере, так у меня. А сейчас у меня на душе на редкость погано. Не думаю, что кому-нибудь понравится песня, выражающая эти чувства. Спой лучше ты. Я слышал, что эльфы – лучшие певцы во вселенной и что их песни способны утешать даже самую болезненную душевную рану. По крайней мере, так говорится в легендах моего мира.
– О нашем народе говорится в легендах инферно? – искренне удивился Эллеар. – Да еще дается положительная характеристика, причем не по отношению к вкусу наших душ, крови и внутренностей, а по отношению к искусству пения? Воистину мир сошел с ума!
Олег мотнул головой:
– Не инферно. Просто другого мира. Это долгая история, и у меня нет настроения ее сейчас рассказывать. Вкратце: я не был рожден демоном. Да и надеюсь, что никогда не стану им полностью, хотя и могу пользоваться его могуществом. Так ты споешь?
Эллеар пристально вгляделся в глаза сидящего перед ним парня, словно пытаясь прозреть в глубине его зрачков недосказанную часть истории, после чего медленно кивнул.
– Хорошо. Это многое объясняет. Мы споем для тебя.
– Мы? – удивился Олег, но продолжить не успел.
В руках Эллеара появилась небольшая флейта, выточенная из серебристого дерева. Осторожно погладив пальцами мундштук инструмента, эльф поднес его к губам, и полилась музыка. Нет, не так. Это была Музыка – с большой буквы.
Флейта плакала в руках Эллеара, она словно вместе с Олегом вновь прошла по всему времени, что он был знаком с Франко, ярко высвечивая все самые веселые и радостные моменты их встреч и плача над неудачами.
И постепенно Олег начал ощущать и понимать. Это действительно была Песня. Песня без слов, песня одинокой флейты, провожающей в дальний путь душу молодого и смелого мага, погибшего в бою. Но в песне была и надежда. Душа не погибла. Пройдет какой-то срок, и в шуме кроны молодого дерева, гуле штормящего моря или крике новорожденного ребенка ты сможешь услышать знакомое: «Привет, Ариох! Что нос повесил? Снимай его с вешалки, и пошли в трактир!» – надо только слушать… Слушать очень внимательно.
Мелодия давно умолкла, но Олег продолжал сидеть не двигаясь. На этот раз он сам в полной мере хлебнул того волшебства музыки, что не раз дарил другим людям. Наконец он очнулся.
– Теперь я верю, что эльфы – величайшие певцы и музыканты, – глухо произнес он, не отрывая глаз от пола. – Но как? Ты же не знал Франко! Ты не знал его при жизни, и максимум что мог видеть – это мертвое тело! Как ты мог сочинить о нем такую песню!
– Зато мага знали вы. Этого достаточно. Ты ошибся, эта песнь вовсе не мое сочинение. «Плачь о погибших друзьях» написал величайший бард древности, великий Феанаро А’Селебрео в память о погибших во время атаки орков друге и возлюбленной. С тех пор каждый, кому доводилось терять дорогих ему созданий, слышит в этой мелодии что-то свое. А теперь спой ты! – И эльф вновь протянул Олегу гитару.
На этот раз Олег не стал отказываться. Боль куда-то ушла, отзываясь светлой грустью в глубине души, и он ощутил странную потребность выплеснуть ее в звуке. Песня пришла сама.
Их восемь – нас двое,
Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа, держись,
Нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять!
Олег не знал, почему именно эта песня великого поэта пришла вдруг ему на ум, ведь его друг не имел никакого отношения ни к авиации, которая в Эльтиане и вовсе пока была не известна, ни к Великой Войне, но он чувствовал – так надо! И, когда магия, срываясь с его пальцев, вдруг нарисовала первую картину-иллюзию, – высокое, бездонное голубое небо, и парящая там пара стальных ястребов – ЯКов, – он не стал сдерживаться, прерывать стремительно разворачивающуюся магопесню.
