Lina Mur - Душа на продажу (СИ)
вы даже не представляете, что сделали.
Я покачала головой, смеясь.
- Ян, этот меч является одним из трёх артефактов, известных как императорские
регалии Японии. А вы нашли человека, который вам его продал для меня, —
обратилась я в пустоту.
Этот меч по данным был утерян в XII веке во время боя, и, видно, кто-то нашёл
его на поле сражения. Меч являлся знаковым в японской мифологии. По легенде
он был найден в теле восьмиглавого змея, убитого во время шторма богом
Сусаноо. А сейчас это такая бесценная вещь, которую пытаются повторить, и
как считают японцы, оригинальный меч хранится в Святилище Атсута в Нагое, а
используется копия меча для показов. Но вот передо мной настоящий меч.
Я отложила его и заглянула вновь в сундук. Сбоку стояла маленькая коробочка
обтянутая кожей, я подняла её и положила на колени. Внутри лежала гербовая
печать самого Яна, которая была оформлена в мужской перстень.
И последняя вещь это был сундук, раскрыв его, я от восхищения даже
приоткрыла рот, чтобы не забыть как дышать. На искрящихся разноцветных
драгоценных камнях лежала записка.
«Каждый камень, найденный мной, существует только ради вас, Лорель».
Я поставила сундучок на пол и села, осматривая своё приданое, оставленное
Яном для меня. Это стоит целое состояние, это бесценные вещи. И они наши.
Они принадлежат мне и графу, никому более.
Глава 39.
Первую неделю без Яна я прожила в разъездах между Лондоном и Оксфордом,
вновь и вновь доказывая перед советом историков нашу истину. И нам дали
добро на конференцию, которая для начала пройдёт втайне, лишь с тремя
репортёрами. Также письма, которые оставили нам Ян и Перхта были
подтверждены, по стилю письма, по бумаге и гербам. Всё относилось к той
эпохе. Ребята ликовали, а я только улыбалась им. Я спрятала вещи Яна и свои
платья, как и диадему. Это были мои личные вещи, на которые история не имела
права претендовать. Но я показала на гербовое кольцо графа, отчего эксперты
пришли в восторг. Все наши сокровища были оформлены на нас.
Вторую неделю без Яна я продолжала писать речь вместе с ребятами. Остальная
часть группы с интересом пришла ко мне домой, где мы работали, и предложила
помощь, от которой мы отказались. А если точнее, то Нори обругал их и выгнал.
Нам также помогал Иен, предоставляя лучших исследователей по истории
Чехии пятнадцатого века, открывая перед нами все двери и архивы. Ночи я
проводила с кольцом на пальце и обнимая одежду Яна, плача над ней и ощущая
тоску в сердце.
Третью неделю никто не мог развеселить меня, я ушла полностью в
воспоминания и наш мир с графом. Никого я не желала впускать, сидя в своей
комнате в тёмно-синем бальном платье и смотря на себя в зеркало пустым
взглядом. Надо было взять себя в руки, чтобы выполнить просьбу Перхты, и я
делала это до вечера. А когда наступали сумерки, я разговаривала с ним,
рассказывая обо всём, надеясь, что его душа где-то рядом и слышит меня. Я
начала сходить с ума, медленно скатываясь в пропасть. Кейт пыталась
подбодрить меня, но я смотрела на неё и меня охватывала злость, потому что
она не могла знать, что со мной творится, не имела права советовать мне –
отпустить и жить дальше. Я не могла отпустить того, кого даже после смерти
любила всем сердцем.
Последнюю неделю перед конференцией я уже находилась в прострации, не
понимая, где я нахожусь, где я должна быть. Всё моё существо рвалось обратно
в замок, чтобы вновь увидеть его. Сердце перестало сбивать ритм, билось ровно
и точно, как часы. Я стала роботом, улыбалась, отвечала на вопросы, была с
ребятами в Лондоне, но моя душа покинула меня. Я должна была рассказать
всем, что Ян замечательный человек, широкой души и полный благих
намерений. Это была сейчас моей панацеей, ради которой тело жило. Но верить
было не во что больше. Никакой радости, любви, желания делать что-то, ничего
не осталось. Одно одиночество. Я знала, что никто не сможет снять эту черноту
в сердце. Только он. Но его не было рядом. Я уже забыла его аромат, только
название того, что ощущала, остались в голове. У меня не было даже его
портрета, ведь дневник мы отдали на перевод и экспертизу, а там каким-то
образом пропало его изображение. Кто и когда сделал это, я не знала, страница
просто исчезла. Мы уверяли всех, что она была там, но нам доказали, что листы
прошиты, и вырвать её никто не мог. А это означало для других, что мы
сумасшедшие, а для меня, что Перхта забрала его образ. Но каждую ночь во сне
я видела его, улыбающегося мне и уверяющего, что он рядом. К сожалению, это
было моё воображение, которое я заставляла работать, чтобы жить.
***
Зал взорвался аплодисментами в лондонском Jumeirah Lowndes Hotel, где мы
провели первую конференцию с доказательствами невиновности графа и
письмом Перхты. Это был успех, нас фотографировали, мы давали интервью для
«Time», получили поздравление от самых именитых охотников за сокровищами
и историков. Перед нами больше никогда не закроются двери в историю, это
была слава, которая прокатилась по всему миру. Нам предлагали работу в
лучших местах, но мы качали головами. У нас ещё были сокровища, которые
пройдут второй волной восторга. Мы были обеспечены до конца наших дней.
Но мне это не принесло радости.
К началу учебного года в наш городок съехалось множество репортёров, а мы
готовились к первой открытой презентации в здании Оксфорда для наших
студентов. До этого были только слухи, и никто не знал в точности то, что было.
Даже «Time» не разглашал информацию, только обещал бомбу, подогревая
интерес к нам.
- Ну что, готова, принцесса? – меня шутливо пихнул в ребро Нори, и я
улыбнулась ему.
- Мы знаменитости, вчера мне предложили секс впятером, — поделился Морган,
а все мы рассмеялись.
- Всё, начинается, — шикнула на нас Кейт, которая за руку держала Риза.
У этих двоих было всё прекрасно, и я завидовала им. Но злости больше не было
на них. Я сказала ребятам, что это моё последнее выступление, далее они поедут
по всем странам без меня, а я хотела загрузить себя учёбой, чтобы больше не
думать и забыть обо всём, и не произносить его имя, которое каждый раз
