Царь девяти драконов (СИ) - Марков Павел Сергеевич

Тяжко вздохнув, Юншэн продолжил спуск. Сегодня у него будет много дел. И поручения вана откладывать не стоит.

***

С чувством выполненного долга цзы Хэн возвращался в Сычжуан. После ночного происшествия и рассказа обо всем страже, он был уверен — язычнику Шанкару недолго бродить по улицам Хучена. Скорее всего он уже мертв, а вскоре к духам отправится и его богохульная семейка. Мысли об этом доставляли старейшине неописуемое удовольствие. Сидя в телеге, которую ему заботливо вернули и даже отмыли от кровавых пятен, цзы расплывался в торжествующей усмешке. И лишь осознание одной небольшой вещи слегка портило настроение. Он не сможет воочию наблюдать, как злостных язычников приносят в жертву Великому Шанди. Но приказ вана — есть приказ, его надо выполнять незамедлительно. А Хэн не привык выказывать неповиновение бо. Тем более своим положением он был обязан именно Лаоху. Ну, благо хоть управлять быками теперь больше не пришлось. В обратный путь ему выделили охрану из целых шести человек. Двое уселись на место погонщика. Двое напротив и еще двое по бокам. Так, что теперь старейшина чувствовал себя абсолютно защищенным. Но каждый раз, когда он возвращался в памяти к событиям минувшего вечера, все нутро переворачивалось от гнева. Как он посмел, этот грязный язычник, угрожать ему копьем, использовать и заставлять управлять телегой? Его! Цхы Хэна! Но ничего, скоро Шанкар поплатится за все, что сделал. Если уже не поплатился. А его, Хэна, ждут куда более важные дела. Нужно вернуться в Сычжуан и исполнить волю Повелителя. Отправить в Хучен тех, кто нуждается в крове и защите. Сам же старейшина намеревался восстановить все, что разрушила проклятая тварь, в кратчайшие сроки. Он был уверен — не успеет разлететься весть о прославленной победе гуна Фу над Башэ, как он отстроит селение и вновь наполнит рисовое поле злаками!

День близился к полудню, однако на дороге сохранялся сумрак. Листья пальм, ветви салов и лианы так сильно переплелись, что создавали естественную природную крышу. И хотя солнечные лучи не проникали сквозь плотную завесу зелени, а Матерь вод протекала совсем рядом, это не спасало от духоты. День выдался жарким и безветренным. Рой кровососущих насекомых вился около лица, вызывая злость и раздражение у стражников. Но цзы будто не обращал на гнус внимания. Он упивался своей победой. Звук ночного набата до сих пор отдавался в памяти сладкой музыкой.

Хучен уже давно скрылся за завесой джунглей. Солнце пересекало зенит. Ухватившись за посох обеими руками, Хэн прикрыл веки и прислушивался к убаюкивающему шуму колес и стуку копыт. Даже комары, пищавшие прямо над ухом, не могли помешать наслаждаться думами и моментом...

— Ну, начал-о-о-о-сь, — проворчал один из стражников, сидевших на месте возничего.

— Угум, — поддакнул второй, — надо было ему свалиться именно здесь и сейчас.

— В чем дело? — цзы недовольно нахмурился, но веки не поднял.

— Дерево, бо. Рухнуло посреди дороги.

— Ну, так уберите!

— Конечно, цзы! — с готовностью откликнулся первый воин.

Телега остановилась. Быки устало фыркнули. Трое сопровождающих спрыгнули на землю. Посреди тракта и вправду лежала пальма, сломленная почти под корень.

— Ветер что ли? — предположил один.

— Да не, урагана нынче не было, — возразил второй, — носорог, небось, уронил, когда сквозь чащу продирался. Али слон.

— Неважно, — молвил третий, — давайте, разомнемся, друзья. Нельзя заставлять почтенного цзы ждать.

Хэн довольно улыбнулся. Почтение к себе он ценил всегда....

Раздался рев. Слегка приглушенный, он шел со стороны реки.

— А вот и виновник, — проворчал один из стражников, — видать в речке купается, а мы тут по жаре...

Рев повторился, и старейшина узнал в нем голос слона. Нехотя, цзы поднял веки. Матерь вод скрывалась от взора завесой джунглей, однако среди ветвей виднелся просвет. Так удачно, именно напротив того места, где остановилась повозка. Сквозь прореху Хэн видел, как переливается в лучах солнца русло реки. И прямо в ее центре плескалась темно-серая масса, поливая себя водой из хобота.

Старейшина вздохнул.

«Не даст он мне подумать, разревелся тут, пхым».

Цзы уже хотел вновь закрыть глаза и попытаться все-таки сосредоточиться, как вдруг услышал голос. Он донесся будто бы издалека, но Хэн отчетливо разобрал слова.

— Быть может со слоном спутала? Их хобот издалека напоминает змеиный. Ну какой змей, поедающий слонов? Глупости все это... сказки...

Шепот утих так же внезапно, как раздался. Хэн вздрогнул, открыл глаза и огляделся. Слона в реке больше не было. Старейшина моргнул пару раз и снова устремил взор на Матерь вод. Никакого слона.

«Мне надо отдохнуть».

Цзы перевел рассеянный взор на дорогу. Трое стражников, пыхтя и обливаясь потом, старались оттащить пальму с тракта. Однако вовсе не они привлекли внимание старейшины. Зрачки Хэна внезапно расширились.

— Что она там делает? — спросил он.

— Кто, бо? — непонимающе молвил воин, сидевший напротив.

— Она, слепец! — цзы кивком указал на дорогу.

Стражник проследил за жестом и тупо произнес:

— Пальма, почтенный? Так... лежит она.

— Да нет же, дурак! Девочка!

— Девочка? — кажется, воин находился в растерянности. — Я не вижу никого там, бо.

— Бестолочь! — Хэн резко поднялся и указал пальцем. — Вон она!

Старейшина так и застыл с вытянутой рукой и указующим перстом. Кровь отхылнула от его лица, сделав похожим на мрамор.

В сумраке тракта, позади рухнувшей пальмы, и вправду стояла девочка. С темными распущенными волосами. Они тускло переливались в скудном свете, будто малышка только что искупалась в реке. Кожу покрывал бронзовый загар. Хэна прошиб пот, когда он взглянул девочке прямо в глаза. Те были пустыми.

Маленькие губы приоткрылись и с них сорвались беззвучные слова. Но старейшина услышал их. Услышал в своей голове.

— Башэ существует, цзы Хэн. Башэ существует.

Растерянный взгляд старейшины опустился чуть ниже. Только сейчас он заметил глубокий порез на шее ребенка. Он жутко пульсировал, выплескивая наружу ручьи крови. Они стекали по светлой рубахе, оставляя за собой багровые русла.

— Башэ существует... цзы...

Дрожь пробила все тело. Хэн задохнулся, а с губ сорвался громкий сип:

— Нюнг?

— Почтенный? — осторожно вопросил стражник. — С тобой все хорошо?

Хэн не успел ответить. Он даже головы повернуть не успел. Ледяная струя пронзила джунгли со стороны реки, превращая старейшину в мертвое изваяние. Он так и застыл, на телеге, с вытянутой рукой и указующим перстом. Застыл навсегда.

Глава 17

Солнце достигло зенита, а они все продолжали идти ускоренным маршем. Топот тысяч ног сливался в монотонный гул. Лица оставались серьезными. Металлические гэ грозно переливались в дневном свете. Так же ярко, как и Матерь вод по левую руку. Прошло больше трех часов с тех пор, как Хучен скрылся за горизонтом. Русло реки становилось менее широким, но более быстрым и бурным. Менялась растительность. Джунгли плавно уступали место кустарникам, а тех, в свою очередь, вдали заменяли хвойные леса. Уже отсюда можно было почувствовать прохладное дыхание гор. Пока легкое и едва уловимое, но скаждым шагом все свежее и свежее.

Фу шел впереди, готовый в любой момент отдать приказ строиться в боевой порядок. Взгляд гуна пристально обводил местность в поисках врага. Он не знал, где именно отряд Яня столкнулся с Башэ. Но надеялся, что не слишком далеко. Сердце сжималось от одной мысли, что войско может не успеть. Но в то же время билось учащенно в ожидании жаркой схватки.

Джунгли закончились и остались позади. Впереди же распростерлась неровная местность. Невысокий кустарник рос по обоим берегам реки, становившейся все уже. Тропа шла вдоль Матери вод, однако теперь была слишком маленькой для передвижения крупных сил. К тому же вскоре должны начаться хвойные леса, по этому Фу скомандовал сойти с дороги и продолжить путь по равнине, раскинувшейся по правую руку. Полчаса спустя река скрылась от взора людей. Воины продолжали вышагивать вперед по земле. Гун окидывал горизонт колючим взором. Правая ладонь легла на рукоятку меча, висевшего у пояса.