Марко Леонетти - Клыки Асуры
С рук колдуна срывается блестящий ураган искр, которые опутывают трех противников мага. Воины без сил падают на глянцевую палубу, роняя оружие. Двигаться больше нет сил…
Неподвижные враги более неинтересны чернокнижнику, он вновь старательно вглядывается в багровую даль, полную призраков. Нагльфар продолжает свое величественное путешествие…
Судно из ногтей мертвецов проплывает мимо ущелья теней, где скопились шепчущиеся во мраке духи.
Дальше по кровавым волнам…
Справа другой участок суши — курган поющих голов. Короли Полуночи воспевают свою хозяйку Хель. На несколько мгновений корабль и все его окружение охватывает густая мгла — это Нагльфар проплывает мимо владений мрачной богини. А вон и она сама — извивающийся во мраке черный силуэт. Тело Хель черно, как ночь. Красные глаза владычицы, лишенные зрачков, медленно провожают судно. Колдун приветствует повелительницу мрака…
Воины лежат без движения, хотя члены тела уже начинают вновь повиноваться им — лишь бы не заметила их богиня смерти. Но вот призрачные владения подходят к концу, и Нагльфар вновь выплывает в красный свет реки Гьелль.
Путешествие близится к концу. Мрачный корабль подплывает к новому участку суши, озаренному неверным желтоватым сиянием. В центре островка располагается кокон из туманных серебристых нитей — ложе великого губителя северных богов, усыпальница разжигателя колоссальной войны, положившей начало Рагнарёк.
Чуть поодаль от кокона расположились семеро диковинных существ с неимоверно длинными и узловатыми пальцами на тонких руках. Странные создания полностью поглощены работой и не обращают на прибывший корабль ни малейшего внимания.
Они склонились над ткацкими станками; их грузила — черепа, инструменты — копья и мечи, ткань — человеческая кожа, а нити — красные жилы. Мастера трудятся над воссозданием нового тела Хёггсена Богоубийцы и, похоже, их работа подходит к концу.
Нидхеггсон опускает костяной трап и с магическими предметами в руках шествует по направлению к месту сна северного бога. Затем колдун принимается раскладывать священные артефакты вокруг светящегося алтаря… Время, не имеющее своей власти в Нижнем Мире, начинает свой бег. Моменты новой истории мира, которая зарождается здесь, в Хельгарде… Ткачи с единым вздохом прекращают свою работу. Внутри прозрачного кокона из света начинает разрастаться тень. Авар протягивает руку к пробуждающемуся богу.
«Хёггсен!»
… Тяжелая секира Хьёрсы опускается на шейные позвонки колдуна. Но из страшной раны чародея брызжет не кровь, но рвется наружу ярко-синий свет, который раньше наполнял Слезы Крома. Авар испускает громкий вопль — однако, то был не вопль ужаса, но крик, полный гнева. Нидхеггсон стреляет в асира убийственной молнией, и Злобный, весь в искрах и копоти, падает к ногам Конана и Гретты, которые не успели спуститься с корабля столь быстро. Почти мертвый. Киммериец наклоняется к северянину. Хьёрса последним отчаянным движением хватается за его плечо.
«Друг…» — шепчет он варвару, но вот хозяйка тьмы обрывает нить его жизни, и дух Хьёрсы летит прочь, в мглистую высь.
Конан, взбешенный новым приливом ярости, бросается на ванахеймского колдуна. Долг. Слово закрадывается в его сознание за миг до того, как киммериец наносит удар мечом.
Он спас тебе жизнь!
Варвар переворачивает клинок и бьет чернокнижника основанием рукояти по затылку. Авар падает на колени…
Внезапно серебристое сияние меркнет, и Гретта замирает в ужасе. Из кокона выходит он, пробудившийся Хёггсен Богопротивник. Его лик вовсе не ужасен — обычный человек, похожий на любого из асиров, только безбородый, с ярко-белыми волосами и ростом в полтора раза выше человеческого. Хёггсен улыбается, оглядывая сушу, прибывший корабль и замерших в испуге людей. Его взгляд касается Конана, Гретты и упавшего на колени колдуна. Потом Хеггсен внимательно смотрит на киммерийца.
«Ты освободил меня из заточения?»
Варвар медленно качает головой и показывает на оглушенного мага. Богопротивник хмурится.
«Да, похоже на то… Этому человеку я подарил свои силы, но он не добился ничего существенного. Где моя армия, Авар?»
Ванахеймский маг молчит.
«Хорошо, я сам посмотрю».
Хёггсен пронзает взглядом пространство, вырываясь из пределов Нижнего Мира. Войско Родвара, сражающееся с мертвецами, толпа стоундварвов, с неистовым ревом рубящаяся вместе с варварами… Взор северного бога скользит во времени — Хёггсен смотрит на каждый из артефактов, принесенных к его алтарю, и наблюдает историю его путешествия в Хельгард. Богопротивник завершает созерцание. Его взгляд опускается на чародея. Хёггсен разочарован.
«Ты недостоин быть предводителем моего войска», — говорит он. — «Пожалуй, я сделаю королем вот этого варвара».
«Но, мастер, я служил тебе…»
Сноп зеленого огня повергает Нидхеггсона наземь, обрывая возражения чародея на полуслове. Авар корчится на земле в жестоких судорогах. Внезапно он гасит пламя агонии и протягивает руку Конану.
«Киммериец, я был глуп… Я жестоко просчитался в своих надеждах. Этот бог разрушения — противник всего живого. Я построил Гаррад по его плану… Не верь его обещаниям. Он убьет и тебя, как только ты перестанешь быть ему нужен…»
«Глупости, ничтожный», — говорит Хёггсен. — «Я отдам всю власть достойному. Итак, варвар, ты согласен принять мой дар и занять место этого жалкого чародея?»
Авар делает последнюю отчаянную попытку подняться.
«Не слушай Хёггсена-хитреца, Конан. Возьми мою силу и убей его!»
Тело мага покидает голубое мерцание и окутывает киммерийца. После этого Нидхеггсон бессильно падает и его мятежный дух летит догонять Хьёрсу. Богопротивник спокойно смотрит на происходящее.
«Что ж, ты вобрал в себя силу чародея. Почувствуй же, что значит быть моим помощником».
Взгляд Конана разгорается настоящим огнем. Осанка киммерийца выпрямляется, плечи разворачиваются, подбородок властно приподнимается. Перед глазами варвара бегут мимолетные видения. Он восходит на престол Нордхейма и Киммерии, Кофа, Шема, Бритунии, Немедии, Аквилонии, Зингары, Вендии, Кхитая… Страны одна за другой покоряются новому владыке. Сотни тысяч слуг. Дворцы, полные сокровищ…
Гретта с изумлением смотрит на киммерийца, поражаясь происходящим в нем переменах. И это ее друг, которого она знала столько времени!
Взгляд Конана касается ее лица… Варвар закрывает глаза, и наваждение исчезает.
«Нет», — говорит киммериец. — «Я спустился в Хельгард не для этого, коварный бог. Ты сеешь разрушение, и я должен остановить тебя».
