Лора Андронова - Подняться на башню
Успокоившаяся хифания дремала, положив морду на вытянутые передние лапы.
* * *Он проснулся оттого, что кто-то хлопал его по щекам.
— Хёльв! Хёльв! — Лэррен крепко тряхнул его за плечи. — Ты меня слышишь? Ристаг тебя забери! Тоже мне, байбак нашелся! Хватит дрыхнуть! Давай приходи в себя!
Юноша разлепил веки. Эльф нависал над ним, как утес над обмелевшим ручейком. Низкий голос бывшего библиотекаря проникал в самое сердце, глаза смотрели неумолимо.
— Я, конечно, все понимаю — магия там, шмагия, — но я не собираюсь тащить тебя всю дорогу на своем горбу. Он у меня, между прочим, один и для переноса тяжестей вовсе не предназначен.
— Куда тащить? — с трудом выговорил Хёльв, оглядываясь.
Он обнаружил себя лежащим в карете, на заваленной подушками лавке. Сквозь неплотные шторы на окнах было видно, как скользят мимо силуэты деревьев.
— Куда-куда. В это проклятое Мертвоозерье, — отозвался Лэррен. — Могу вообразить, что собой представляет местечко с таким чудовищным названием.
Хёльв скинул с себя одеяло и сел, разметав подушки.
— Куда?! — Он яростно потер щеки.
— О, чудесное исцеление, — прокомментировал Лэррен. — Верно Риль сказала: стоит нам покинуть Хан-Хессе, как мальчик почувствует себя значительно лучше.
— Почему?
— Потому как не нравится колдуну, когда ты уезжаешь от него все дальше и назад возвращаться в мыслях не имеешь.
Юноша зевнул и тупо посмотрел на приятеля:
— Какому колдуну?
Лэррен откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.
— Думай, — сказал он.
— То есть я, конечно, знаю какому, — быстро поправился Хёльв. — Но…
— Что «но»?
— Но почему?
Не отвечая, эльф порылся в сумке и достал оттуда свою любимую флягу. Отвинтил крышечку и потянул носом, вдыхая крепкий сладковатый аромат.
— Почему? — настаивал Хёльв.
Лэррен искоса посмотрел на него и сделал долгий глоток.
— Я не понимаю, это ты от долгого беспамятства стал таким глупцом или всегда им был, а я не замечал? — Юноша сделал попытку что-то возразить, но эльф не дал ему и рта раскрыть. — Ты помнишь, что тебе снилось?
Хёльв кивнул.
— Вот и делай выводы! — рявкнул Лэррен. — Сам поразмышляй, своей головой. А то носятся с ним тут все как с хромым муравьем, чаем с ложечки отпаивают, в лучшую постель укладывают, карету нанимают. Смотреть противно.
— Я…
— Да, ты. Ты обладаешь удивительным свойством влезать во что-то неприглядное, и так основательно, с размаху, что окружающие оказываются но уши заляпаны твоими проблемами. Угораздило же тебя поднять руку на несчастного Фархе! И при этом оказаться самым слабым его противником…
— Я вообще везучий, — сердито буркнул Хёльв, начиная против воли раздражаться.
Он подгреб к себе все подушки и устроил что-то наподобие кресла. Пальцами ноги подцепил плед и подтянул его к себе. Искоса наблюдая за его манипуляциями, Лэррен сделал еще один хороший глоток из фляги и решительно завернул крышечку.
— Похоже, твой призрачный друг дал опрометчивое обещание, заручившись к тому же свидетельством Ристага. А Ристаг весьма ревниво относится к клятвам его именем.
Колючее шерстяное одеяло приятно щекотало кожу, и Хёльв с наслаждением потерся о него щекой: это прикосновение возвращало его к жизни куда вернее, чем нотации Лэррена.
— А теперь маг не может попасть в Подземелья? Эльф кивнул:
— Похоже на то. Витает, очевидно, в виде духа бесплотного поблизости от места смерти.
— Ничего себе — бесплотный! — возмутился Хёльв. — Заколдовал меня так, что я чуть не преставился!
— Я не сказал — беспомощный или безвредный, я сказал — бесплотный, — ехидно подчеркнул эльф.
Оба замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию.
— Лэррен…
Тот вопросительно приподнял бровь, потом недовольно заворчал и полез за заветной флягой. Нехотя протянул ее приятелю.
— Значит, — медленно выговорил Хёльв, глотая обжигающее горло пойло, — значит, я должен вернуться в башню и помочь выполнить обещание, данное Амне знаешь сколько зим назад?
— Так говорит Риль, — ответил Лэррен. — Она утверждает, что в противном случае Фархе тебя попросту уморит.
— Из мести? — спросил юноша, делая второй глоток. Эльф пожал плечами: — А если и так? По-твоему, у него к тебе не должно быть никаких претензий? К эдакому агнцу безвинному?
Хёльв не ответил. С преувеличенной тщательностью отер горлышко фляги и вернул ее хозяину. Лэррен только хмыкнул и стал смотреть на дорогу. Когда под колесами застучала каменная кладка, он с наслаждением потянулся и полез в сундук за накидкой.
Карета остановилась. Послышались крики кучера, взывавшего к «растреклятым сонным олухам из конюшни».
— Прибыли, — сказал эльф и распахнул дверцу.
Хёльв осторожно переступил порог трактира и замер, озираясь по сторонам. Потом неспешно, крошечными шажками двинулся вперед, к столу, за которым сидели Риль и Мерлок.
Рядом с ними устроился опередивший юношу Лэррен. Непонятным образом он уже успел разжиться большой кружкой чего-то горячего и тарелкой присыпанных укропом сухариков.
— Почему ты так крадешься? — со смешком спросила волшебница, отставляя в сторону бокал с красным вином. — Боишься, что пол провалится?
Лэррен злорадно фыркнул и, с хрустом разломив сухарик, отправил обе половинки в рот. Мерлок приветливо кивнул Хёльву и улыбнулся. Рыцарь сидел тихо, втянув голову в плечи, — то ли стесняясь своего изуродованного лица, то ли смущаясь в непривычно большом и шумном обществе.
— Что прикажете? — прочирикала подбежавшая к столу девушка.
— Подайте мне блюдо дня, — бодро заказал эльф.
— Сегодня это…
— Неважно, — оборвал ее Лэррен. — Сделайте мне сюрприз!
Служанка сдавленно хихикнула.
— А вам? — обратилась она к Хёльву.
Тот поднял на нее глаза и заметил, что стоявший у буфета трактирщик улыбнулся и подмигнул ему узнавая. Юноша чуть приподняла со скамьи и вежливо наклонил голову.
— Мне пирогов. Побольше, — механически ответил он подавальщице. — И пива.
Когда девушка ушла, Риль вперила в него изучающий взгляд.
— Что такое?
— Я здесь уже был. — Хёльв вздохнул. — Тогда…
Выражение иронии на лице волшебницы сменилось сосредоточенностью. Она снова придвинула к себе бокал, задумчиво пригубила вино.
— У меня было время тут осмотреться — походила по окрестностям, поспрашивала… — Судя по ее тону, результаты наблюдений оставляли желать лучшего.
— И что же, эйне ма? Какова ситуация?
Риль вздохнула:
