Алексей Кривошеин - Фабрика волшебства (СИ)
Спокойный и собранный он удалился по улице. Стражи с сочувствием глядели на Ивора, но тот больше не реагировал на внешние раздражители. У него разом отняли все, что он любил. Это было настолько больно, что разум отказался понимать происходящее. Сознание вспыхнуло и отключилось. Ивор замер, опустив руки и медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
Перед внутренним взором появилась рожа Морока.
— Фабрике конец! — ухмыляясь, сказал он. — Вашему миру — конец!
— Ну и что, — ответил равнодушно Ивор. — Зачем нужен мир, если нет Алины.
Мир обиженно зазвенел и рассыпался тысячей осколков, юноша облегченно погрузился во тьму забытья.
Морок действует
Морок сидел на земле, скрестив ноги. Руки расслабленно лежали на коленях.
Комната, в которой он находился, выглядела заброшенной. На полу толстый слой пыли, в окнах нет стекол. На потолке грязные пятна. Он нашел это место на окраине фабрики. Древнее, возведенное из первых поколений тянучки, которые разрушались от непогоды и времени, оно ждало своей очереди на снос. Его здесь никто не потревожит.
Перед Мороком висело четыре светящихся шара, каждый размером с человеческую голову. В каждом мерцает картинка.
Морок глядел в шары, менял их местами, что-то бормотал. Потом выпрямился удовлетворённо.
— Все готово! — его гулкий голос отражался от стен и эхом метался по пустым комнатам. — Персонажи выведены на исходную. Пора начинать.
Он сложил пальцы замком и хрустнул ими.
— Первым будет Клемент.
Один из шаров послушно прыгнул вперёд. В нем была улица, ночь и сияющий, словно игрушечный домик…
Клемент шагал по тихой ночной улице и не знал куда идёт. Такое с ним случилось впервые.
— Это все Морок виноват, — бормотал юноша. — Как я мог принять его информатор, за информатор отца?
Мысли разбегались, как мальки от хищной рыбы. Клемент ни на чем не мог сосредоточиться.
Да что у меня там?! Дёрнул плечами. Меж лопаток что-то прилипло. Ужасно хотелось это что-то сковырнуть.
Он потянулся рукой, в загривок вонзилась раскаленная игла. Клемент вскрикнул и огляделся с таким видом, будто не помнил, как сюда попал.
— Куда я иду? — спросил он себя.
— Туда! — неожиданно пришёл ответ. Голос говорил прямо в голове, минуя органы чувств. Клемент повернулся налево. Отчего-то знал, что «туда» это именно там.
Он увидел небольшой домик, зажатый между двух бесформенных зданий из типовой тянучки. Он сиял, словно новогодняя игрушка.
Клемент застыл от изумления. Он знал этот дом. Более того — это был предмет его жгучей зависти.
Среди богатых людей Государства очень ценятся вещи, созданные ручным трудом. После изобретения тянучки, самого универсального материала, она быстро вытеснила все другие материалы. Какой смысл несколько дней складывать дом из крохотных кирпичиков, если можно за полчаса вытянуть его из озёра тянучки?
Богатым людям Государства не нравилось жить в стандартных домах, как все остальные люди. Поэтому они создали моду на штучный товар, сделанный ручным трудом.
«Хотим, чтобы у нас было что-то уникальное, единственное в своём роде!» — говорили они и щедро платили.
Этот домик был воплощением ручной работы. Ни капли тянучки не использовали при его возведении древние строители.
Стены домика были сложены из настоящих бревен, крыша покрыта настоящей глиняной черепицей, а внутри сложена печь из глиняных кирпичиков. Если бы этот дом выставили на торги, он стоил бы баснословные объёмы субстанции.
Проблема состояла в том, что этот дом не выставляли на торги. Владела им Изида, и дом этот был ее семейной реликвией.
Дом сложил ее дедушка, в те стародавние времена, когда фабрика еще только строилась. С тех пор минуло много лет, жизнь не пожалела семью Изиды. Сегодня она была единственной наследницей уникального жилья.
Благодаря уму и феноменальным волшебным способностям она стала самой молодой руководительницей фабрики волшебства.
Изида устроила в домике резиденцию аналитического отдела, тем самым показывая, что теперь ее семья — весь отдел.
«Зачем я здесь?» — подумал Клемент и нахмурился. Его мыслям по-прежнему что-то мешало. Как будто кто-то намеренно рушил их стройные ряды и разгонял по углам сознания. Юноша никак не мог сосредоточиться.
— Ты должен попроситься в аналитический отдел! — сказал голос в голове.
Он был настолько реальным, что Клемент ответил ему вслух.
— Зачем? Отец берет меня к себе, и я…
— Папенькин сынок! — хихикнул голос. — Так всегда и будешь в тени отца!..
Клемент вспыхнул и вскинул подбородок. «Да как он смеет!» И тут же удивился — «Кто это он?»
Ответа не было. Юноша медленно взошел на крыльцо и толкнул дверь. Голос задел больное место, действительно, как узнать чего ты стоишь, когда тебя все время хвалят подхалимы?
Миновав небольшую прихожую, открыл ещё одну дверь и очутился в просторной комнате.
Изнутри бревенчатые стены выглядели ещё более эффектно. Такого обилия деревянных предметов не видел даже в «Скучающем главе». Сколько не крутил головой, так и не сумел отыскать хотя бы одну вещь из тянучки. Два стола, десяток стульев, пара шкафов — все было сделано из дерева, потемневшего от времени, и от этого еще более ценного.
Справа от пола и до потолка поднималась огромная печь. Клемент едва удержался, чтобы не воскликнуть от восторга. Сотни кирпичей были сложены один к другому, между ними прослойка непонятного материала. Даже тут обошлись без тянучки.
Завороженный, провел ладонью вдоль стены, наслаждаясь ощущением колючей шероховатости. Подумать только, два соседних бревна совершенно не похожи друг на друга. У одного в этом месте сучок, у другого трещинка. И этот сучок, и эта трещинка не плод воображения человека, это оттиск истории реального мира.
— Клемент, я сто раз говорила твоему отцу — этот дом не продаётся!
Он вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла Изида. В строгом деловом костюме, волосы собраны в строгую прическу, глаза строго блестят через линзы очков в чёрной прямоугольной оправе.
— Я пришёл не за этим… — начал Клемент и замолчал.
Впервые в жизни ощущал себя просителем. Раньше общался либо со слугами, которые были обязаны ему подчиняться, либо с отцом, который потакал всем его капризам.
Сейчас внезапно понял, что эта женщина ничем не уступает его отцу. На её груди висит такая же точно звезда с четырьмя горящими лучами. Так же как отец она руководит целым направлением фабрики. Но в отличие от отца Изида не станет потакать его желаниям.
