Наталья Свиридова - Теплый мир
Так она стояла и смотрела на восток, а по ее щекам текли слезы. Стел боялся ее трогать, но в небе над Ерихградом вновь собирались тучи. То были грозовые тучи, обещающие дождь. Дождь, которого города не видели очень давно. И с первым раскатом грома Белянка вышла из оцепенения. Теплая вода лилась с небес бешеным потоком, смывая слезы и усталость, смывая бесконечную пыль, обнажая бурную летнюю зелень. Горожане в шуме и крике бросились врассыпную, прячась под навесы. Да, им предстоит много работы. Пора. Давно уже они ничего не делали созидательного. Пора.
А Белянка стояла и смеялась под дождем и многие сочли ее сумасшедшей. Сумасшедшей Предрассветной звездой. Но они все равно были ей благодарны.
Стел и Лесса подвезли Белянку к опушке. Прощаться было немного грустно. Особенно Вороной не понимал, почему он не может поехать вместе с ней.
"Ну, ты же понимаешь, что без Степных Ветров тебе не жизнь, — хлопала она своего друга по загривку. — Я буду о тебе вспоминать! А как-нибудь, вы заедите со Стелом ко мне в гости, хорошо?"
Вороной недоверчиво водил ушами. Ему не хотелось прощаться. А девушка перевела взгляд на Стела и повторила:
— А как-нибудь, вы заедите со Стелом ко мне в гости…
— Хорошо, — отозвался он. — Я помню ту Деревню у излучины реки. Хорошо помню. Оттуда все и началось. Мы заедем. И ты заезжай!
— Нет, я из Леса теперь ни ногой, — пожала она плечами. — Не хочу. Передавай привет Терениму и Мали! И если Шелл к вам заглянет — тоже. Я их всех очень люблю. Отдельный привет Каменке. Может быть, я пришлю к вам Дождя. Он собирает баллады и сказания, а в Каменке их много знают. Хорошо?
— Конечно, присылай! И сама приезжай! — широко улыбнулась Лесса, счастливая, что сын взял ее вместе с собой в Каменку, другой долгой разлуки она бы уже не выдержала. Да и дел интересных там найдется немало.
— Все, не люблю долгих прощаний! До встречи! — и Белянка быстро скрылась в разлапистых соснах.
Вороной чуть грустно заржал ей вслед. Но Стел похлопал его по боку и сказал:
— Пойдем, Тереним нас уже, наверное, заждался!
Шелл остался в Ерихграде и возглавил Школу Магии. Несмотря на все уговоры, Эля так и не осталась с ним. А ведь она могла так ему помочь. Но она сказала, чтобы они сами. Все сами. Что ж. Он постарается не повторить прошлых ошибок, но до этого еще… Нужно все отстроить и так далее и тому подобное. А еще теперь у Школы Магии и Каменки будут совершенно другие отношения. С этими радостными мыслями он мерил шагами свой новый кабинет, стараясь выгнать из головы образ Рассветной Звезды. Ничего. В Ерихграде много красивых девушек…
Эпилог
У Реки росла старая Ива. Никто уже и не знал, сколько ей лет. Поговаривали, что она с самого рождения Теплого мира растет. Но это, конечно же, было неправдой. Рядом с Ивой стоит не менее древняя хижина. Нет, ей всего-то лет пятьдесят, но местные деревенские ребятишки привыкли думать так. В хижине живет старушка по прозвищу Белая. Нет, это не колдунья и не ведунья. Это просто старушка, которая привечает малышей. Да и те, кто постарше, частенько к ней захаживают. Говорят, она знает все травы в мире и у нее самый вкусный чай. А еще варенье земляничное и молоко. У нее две козы. Поговаривают, что козы то высокогорные. Но это россказни совсем уж для малышей! Откуда в Лесу высокогорные козы? По вечерам она рассказывает сказки. Каждый раз разные. И откуда только она берет их? Поистине загадочная старушка. Впрочем, может, не такая уж она старая. Кто же знает? Старый Ловкий говаривал, будто она когда-то всю деревню спасла, а потом и весь Лес. Да только кто ж ему поверит? Он же старый уже. Но ребятишки любили Белую и частенько к ней захаживали. А тех, кто посмышленее, она разным премудростям волшебным учила. Все знали, что бабка это не простая. Но ее не боялись в отличие от деревенской Ведуньи. А даже наоборот. Вот и Отец деревни к ней часто наведывался: совета спросить, или просто чаю попить. Говорят, что когда-то она научила его всему, что знает. А он в благодарность ей дом построил. Только был он тогда совсем маленький, и кличка у него смешная была — Олененок. Не то, что теперь гордое — Олень! Впрочем, вероятно, сначала дом построили, а потом она его в благодарность учила. Кто же знает? А мать Оленя так вообще целыми днями гостит у Белой. Та еще старушка! Над ней мало-помалу посмеиваются, но все равно уважают. И старик у нее забавный, предыдущий Отец деревни. Он сам сыну все дела передал и занялся рыбалкой. И нужно заметить, ловко у него это выходит! Не зря же его Ловким кличут! Вот так и течет мерная жизнь в Деревне у излучины Реки. Только каждое утро Белая выходит на высокий берег и долго смотрит на поднимающееся солнце, пока оно совсем уж сильно глаза резать не начнет. А почему — не отвечает. Да еще на запад оглядывается, да шепчет Ветру какие-то слова-обещания. А в остальном — очень даже милая бабушка. И дети ее любят. Странно, только, что своих внуков нет…
Так вот, однажды, встретив вот так рассвет, она вернулась к своей хижине и увидела там маленькую девчушку, которая пришла погреться на солнышке:
— Скажи, Белая, а сегодня про что будет вечером сказка?
— Сказка будет не вечером, а сейчас. Беги в деревню и позови детишек. И обязательно старика Ловкого с его матроной позови, — бабушка улыбнулась.
Девчушка мигом обернулась. И когда все уселись кружочком, она начала свой рассказ. И была это сказка, очень грустная и очень светлая, про настоящую Любовь, которая заставляет каждое утро солнце подниматься над горизонтом. И много было в ней правды, и много было вымысла, о многом умолчала хитрая старушка, только детишкам понравилось. А вот старички расплакались. То ли молодость вспоминая, то ли еще по каким-то одним им ведомым причинам. Они быстро отправили детишек по домам. Белая посмотрела на них и сказала:
— Спасибо вам! За все, что было — спасибо! И не только вам! Не жалейте. И малыши пусть не жалеют — объясните, если все это было не зря, то это вы должны были понять. И когда ваш черед будет — не бойтесь! Главное — не бойтесь! И другим расскажите, кому я не успела. Наконец-то! Я свободна! — на ее глаза навернулись прозрачные слезы, и она присела на лавочку возле хижины.
На лице застыла улыбка, глаза закрылись, и одинокая слеза скатилась к подбородку. Ласка, было, хотела заплакать, но Ловкий остановил ее:
— Тише, она же попросила!..
Ладью мирно несли неспешные воды Реки, что течет на Запад. А вдогонку ей плыли маленькие берестяные лодочки. Плыли и полыхали огнем. Ни одному жителю Деревни не пускали еще вслед столько лодочек. И никто не плакал — нельзя. Она же так просила. А старик по кличке Ловкий прошептал ей вслед:
