Олег Авраменко - Хозяйка источника
— Это всего лишь начало, — возразила я. — Ведь не мог же ты предложить свои н е к о т о р ы е обобщения к теории, которой еще не существовало.
— Я мог бы предложить их в том мире, где она существует.
— Так почему же не сделал этого?
— Именно потому, что начинал с откровенного плагиата, а те самые обобщения сделал уже позднее.
— Мы все начинали с плагиата, Колин, и перестань корить себя в этом. Лучше продолжай исследования, развивай теорию поля, подбирайся к Источнику с другой стороны. Я буду изучать его логическую структуру, а ты — физическую. У нас с тобой разные подходы, но они не противоречат один другому, а взаимно дополняют друг друга.
— Недостает третьей компоненты, — заметил Колин. — Возможно, самой главной — метафизики.
И мы не сговариваясь посмотрели на коляску, в которой безмятежно спала, еще не сознавая своей исключительности, малышка Дэйра — дитя Даны, Артура и Источника…
Глава 8. Артур
Следуя предварительной договоренности, делегация Света должна была первой покинуть Сумерки. Мы спустились в Зал Перехода Замка-на-Закате и в полном молчании подошли к Аркам. Настроение у нас было не из лучших.
Как я и опасался, переговоры Брендона с царем Давидом закончились безрезультатно. Налицо была добрая воля обеих сторон, желание предотвратить губительную войну, но все доводы здравого смысла оказались бессильными перед эмоциями. Гибель Рахили требовала отмщения — а поскольку виновные так и не были найдены, то ответственность ложилась на все Царство Света. Вдобавок массовые шествия по улицам Солнечного Града, а также провокационные заявления некоторых высокопоставленных лиц из союзных нам Домов накалили страсти в Израиле до предела. С другой стороны было воззвание царя Давида к своим подданным, составленное явно сгоряча и весьма оскорбительное для детей Света. Как король, Брендон не мог оставить его без внимания и должен был дать подобающий ответ. Одним словом, главам двух Домов не оставалось ничего делать, кроме как вежливо объявить друг другу войну, обсудить условия ее ведения (это было единственным положительным моментом) и подписать пакт о начале военных действий.
— Ну что ж, брат, — сказал Брендон, остановившись возле Арки. — Вот и пришла нам пора расставаться.
Я вздохнул и ответил:
— Пора.
Мы немного помолчали, затем Брендон в сердцах произнес:
— Черт! Ненавижу сцены прощания. Так тоскливо, что хоть волком вой… Ладно. Передавай привет Бренде.
— Обязательно передам. Скажу, что ты скучаешь по ней.
— Она и так это знает.
Брендон обнял меня, пожал руку Дионису и быстро шагнул под Арку. Не оборачиваясь, он вызвал Образ Источника, а мгновение спустя его фигура растаяла в воздухе. Другие члены делегации, отдав мне честь, вместе вошли в Тоннель и отправились в путь из Сумерек в Царство Света.
Нас осталось трое — я, Дионис и Джона. Семь моих друзей и родственников — четверо Сумеречных и трое детей Света — уже находились в Авалоне. Я передал их на попечение Бренды еще до начала переговоров, чтобы они успели немного освоиться, прежде чем я официально представлю их при дворе как моих помощников, которые займутся подготовкой местных Одаренных к принятию Причастия. Я рассудил, что появление чужаков в таком небольшом количестве не вызовет недовольства, скорее наоборот — новые учителя будут приняты с распростертыми объятиями.
Что же касается Джоны, то вопрос о его статусе оставался открытым. У меня не было времени поразмыслить над этим, но постепенно я склонялся к тому, что там, где примут восьмерых учителей (включая Диониса), найдется место и для девятого. Тем более что девять — магическое число.
Еще в лифте я связался с Брендой и попросил ее приготовиться. Теперь она сама вышла на связь и сообщила, что готова к приему.
— Поехали, — сказал я Дионису и Джоне, и мы вступили под Арку.
По моей команде Образ Источника заключил нас троих в силовой кокон. Контакт между мной и Брендой обрел в моем восприятии некое подобие нити, протянутой через бесконечность. Для пробы я сначала дернул эту нить, проверяя ее на прочность, затем крепко ухватился за нее и велел сестре тянуть…
Вокруг нас вспыхнуло всеми цветами радуги ослепительное сияние, пол под ногами исчез, но за какую-то долю секунды появился вновь. Когда в моих глазах перестало рябить, я узнал неприхотливую обстановку моей ниши и увидел Бренду с Пенелопой, которые стояли рядом у стены, смотрели на нас и улыбались.
— Привет всем, — весело произнесла Бренда. — Наконец наша команда в полном составе.
А Пенни подошла ко мне, встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
— Я рада, что ты вернулся, отец, — сказала она.
— А я рад тебя видеть, доченька, — ответил я.
— Я тоже рад, что ты здесь, Пенелопа, — вдруг отозвался Джона. — Иначе мне пришлось бы посылать за тобой.
Бесцеремонность, с которой он вмешался в наш разговор, его странные слова и не менее странный тон до крайности озадачили меня. А в груди я ощутил неприятную щекотку, обычно называемую предчувствием неладного.
— Что это значит? — удивленно спросил я, повернувшись к Джоне. — Ты знаком с Пенелопой?
Он вызывающе усмехнулся. Куда и девался вежливый, корректный, хоть и излишне самоуверенный молодой человек. Теперь передо мной стоял нахальный тип, который смотрел на меня с откровенной неприязнью, даже ненавистью, и вместе с тем глаза его сияли каким-то сатанинским торжеством. Этот взгляд напомнил мне взгляд Харальда, только в нем было больше ума. Гораздо больше. Слишком много ума…
— Да, я знаком с ней, — ответил Джона. — Я познакомился с ней из чистого любопытства.
— Из чистого любопытства? — переспросила сбитая с толку Пенелопа. — Как это?
— Мне хотелось узнать, что представляет из себя дочь такого отъявленного негодяя, как Артур Пендрагон.
— Черт побери! — пробормотал за моей спиной Дионис. — Боюсь, кузен, ты пригрел на груди змею.
Джона опять усмехнулся:
— Ошибаешься, не змею. Ведь змей — символ Хаоса, а это… — над его головой возникло золотое сияние, — это символ Порядка.
— Янь!!! — воскликнула Бренда. — Он адепт Порядка!
Почти рефлекторно мы вызвали свои Образы, они метнулись к Джоне… и вдруг замерли, как будто увяли.
— Ну! — сказал Джона. — Чего медлите? Вперед!
Но Образ не реагировал на мои команды, он отказывался вступать в схватку с Янь. Так же вел себя и Образ Бренды.
— Что за чертовщина?! — выругался я.
— Это не чертовщина, а чувство самосохранения, — соизволил объяснить Джона. — Оно не чуждо Источнику. Он уже вычислил, кто я такой и что несу в себе.
