Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!
Слушатели зашумели, стали переглядываться.
— Не думайте, что я придумал это сейчас, — продолжал знаток. — Это знание я имел, затевая Канал, и хранил в тайне. Да, я обманул Хроана, обманул всех, не раскрыв до конца последствий Подвига. Только два человека — Палант и тот гий, что спас вас, — узнали ее, узнали сами, без моей помощи. Но не содрогайтесь — Срединная будет затоплена не за одни сутки. И все же главные земледельческие равнины Атлантиды и Анжиера окажутся под водой через сотню-другую лет. В это время море зальет перешеек, где мы строили Канал. В широкий пролив хлынут теплые воды, и потепление пойдет быстрее. Через триста лет уйдут под воду почти все города Атлантиды и только Главный хребет, неуютный и крутой, будет возвышаться среди океана. Через половину тысячелетия океан подступит к Умизану. Сперва Стикс потечет вспять, потом и весь Умизанский перешеек будет залит, и Окруженное море станет огромным заливом.
Ведь оно когда-то и было заливом, иначе как объяснить, что вода в нем соленая? Просто за то время, когда море отделилось от океана, реки не успели полностью опреснить его. Тогда беда придет к людям востока. И у них будут залиты почти все пригодные для жизни земли.
— Что же ты наделал со своим Каналом! — воскликнул Сцлунг.
— Тебе больше по душе первое пророчество? — остановил его Ферус. — Да, я предвижу трудное время для всех людей. Но не навеки. Вместо затопленных земель очистятся от льда невиданные просторы, согретые солнцем, орошаемые дождями и реками. За несколько столетий они покроются степями и лесами, и мир станет намного уютней и ласковей нынешнего.
— Если останется кто-нибудь, способный это оценить, — проворчал Умгал.
— Все это будет происходить постепенно, — закончил Ферус, — от поколения к поколению. У меня нет сомнений, что дикие переживут трудную эпоху. Что касается атлантов — ваша судьба в ваших руках. У вас есть все, что накопили наши предшественники, есть уменье думать, а теперь еще и знание будущего. Если вы сможете убедить людей Срединной подчиниться разуму, Атлантида возродится на новом месте — южнее Земли коттов или в Стране предков. Знайте, Паланта я послал не для изучения течений, а на поиски земли для новой Атлантиды.
Ферус замолчал, утомленный длинной речью.
Долго не утихали на поляне споры. В конце концов спасенные разделились. Десятка четыре отошли к Ору, остальные к Неалу, главе школы Звериных тайн, который предлагал уйти в горы и переждать, пока дикие не покинут Срединной. К удивлению Ора, Умгал примкнул к строителям Канала, а Тхан к сторонникам Неала.
Прощанье было торопливым. Люди не смотрели в глаза друг другу, то ли стыдясь своего решения, то ли боясь передумать.
Неал повел людей вверх, отряд Инада и Ора повернул вправо.
— Погодите! — раздалось позади. — Нас не берут! — сказал, задыхаясь, пахарь с пучками седых волосков на подбородке. Он вел за руки двоих детей. Следом бежала жена с сосунком на руках.
— Говорят, не сможем идти быстро, — добавил ремесленник, за которого цеплялась девчушка лет пяти.
Инад беспомощно смотрел на новую обузу. Но ему не пришлось решать. Горбоносый ибр, перегнувшись с коня, взял пухлого темнолицего мальчугана, рыжий сын Лисы, расстегнув парку, сунул за пазуху сосунка.
На третий день пути тропа поднялась на южный склон ущелья, ведущего к Двойному перевалу. Впереди возвышался рыжий склон Джиера. Правее в небе виднелось несколько точек: коршуны еще не сняли дозоры над долиной, где недавно для них было устроено невиданно щедрое пиршество.
Когда тропа пересекала лесистый отрог, из кустов на голоса вышел мамонт и, радостно махая хоботом, направился к людям. Передние всадники попятились, хватаясь за копья.
— Не бойтесь! — крикнул, проталкиваясь вперед, япт из Внешнего Круга. — Без повеления он не воюет! — Япт свистнул. Зверь тонко затрубил и повернулся к человеку боком.
— Вон оно что! — ремень на боку мамонта расстегнулся, и плетенная из прутьев площадка съехала на шею. Ласково приговаривая, япт расстегнул второй ремень и хлопнул зверя по хоботу. Мамонт выровнял площадку, помог затянуть оба ремня, а затем, обхватив за бедра, поднял человека к себе на спину.
— Эй, давайте слабых! — велел япт. Мамонт принял на спину матерей с детьми и разбитого верховой ездой Феруса.
Ор обычно ехал рядом с мамонтом. Бурый, видно, признал Красно-бурого равным себе и не рвался обгонять. Гий весело перекликался с молодой атлант-кой, сидящей возле Феруса, иногда брал у нее забавную девчушку, и та со счастливым визгом вцеплялась в гриву коня.
У бра — жена-атлантка! А та, тонколицая, что едет, держась за пояс Инада, — жена Паланта. А у Феруса не было ни времени, ни желания завести семью. Канал был его женой и единственным детищем. Смогут ли дикие без бичей и кормчих закончить его?
Плавно покачивался мамонт, стучали копыта коней. Бурый всхрапывал, ставил уши торчком, прислушиваясь к лепету Зиры. В жизни не возил таких всадников!
Ор тоже думал о Канале: целы ли бревенчатые стены, сколько найдется лопат, кто будет их затачивать? Первым делом обшарить хранилища — собрать всю уцелевшую еду…
Стучали копыта. Рогатая голова ибра качалась впереди. Держась за дикаря, Сцлунг уносился мыслями вдаль. Нет, закончив Канал, он не пойдет с Промеатом и не попросится сыном к Куропаткам, как уговаривает Ор. Зиму придется переждать в Срединной. Тяжкая будет зима: города сожжены, урожай не собран… А весной новый Цатл поведет тех, кто не пал духом, искать третью родину. Вдруг он, Сцлунг, станет Цатлом? Тогда Ферус будет Хранителем Сокровенного. А Умгал?..
Стучали копыта. Звонче, чем оленьи, но тоже приятно. Обхватив за пояс старшего из своих охотников, Алх мирно подремывала. Остальные мужья — уже шестеро — ехали рядом, тоже на конях.
«Хороший зверь — конь! Надо взять на развод в гийскую землю. Или выменять у борейдев? Впрочем, с ними, видно, придется воевать, а не меняться! У-у, кудлатые: Иллу и Тейю убить хотели! Чем они хуже гиянок! Разве что не хотят устроить одну семью с ней и ее гиями. Одна Ора заарканила, другая ждет того тощего насмешника… Пусть! — благодушно решила Алх. — Найду себе в сестры еще гиянок».
— К вечеру будем на месте, — сказал Ор Инаду. — Боюсь, мало лопат найдем.
— Не беда! Шапками выроем! — хохотнул Умгал.
Еще издали увидели, что стена Западной бухты стоит прочно. В Канале почти не осталось следов бунта. Лишь белели кое-где кости, обглоданные одичавшими волками. Они съели и кожаный шатер Кеатла, подобрали листы повелений и подсчетов.
От перемычки до Башни почти все русло было закончено. Местами земля со склонов осыпалась на дно. Ферус сказал — это ничего. Течение будет быстрым и все вычистит.
