Алекс Джиллиан - В поисках Авалона
— И как показала практика, от смерти тоже. — с горечью заключила Роуз. Взгляд ее скользнул по хрупкой фигуре Джейн, облаченной в серебристо-серое платье-футляр. — Что за ужас ты на себя надела? Мисс Лучший учитель года?
— Тебе значительно полегчало, раз ты разглядела мое платье. — удовлетворенно заметила Джейн. Она сама не знала, почему выбрала этот чопорный наряд из большого множества легкомысленных и красивых вещей. Ее привлекли строгие линии, глухой высокий ворот, унылый цвет и целомудренная длина юбки, не позволяющая дать место воображению. Однако, Джейн не просчитала того, что "унылый" цвет весьма гармонично сочетался с цветом ее глаз, и невыразительная ткань платья плотно облегала стройное тело своей обладательницы, и даже вышеупомянутая целомудренность юбки отнюдь не скрывала точеных красивых лодыжек девушки. И Роуз, конечно, все это увидела, так как обладала большим опытом, нежели юная Джейн Браун. Мужчин привлекает вовсе не значительное количество обнаженной кожи, а интрига, умение женщины одеться так, чтобы захотелось ее раздеть. В прошлые века истинные леди прекрасно знали эту хитрость и пользовались ею.
— Я иду спать, Джейн. Тебе тоже не следует расхаживать по дому в столь поздний час. — сдержанно сказала Розали. — Если ты не собираешься бежать….
— Я думаю, что в этом нет смысла. Он найдет меня, а тебя накажет за подсказку.
— Нет, не накажет. Я проверяла твою реакцию. Джон никогда ни о чем не забывает. Запомни это, девочка. И ты права, бежать тебе некуда.
— Вот мы все и прояснили. — с холодной улыбкой кивнула Джейн. Роуз снова стала сама собой, а эта женщина не вызвала у нее симпатии.
Они вместе вышли из злополучной комнаты, где еще витал затхлый запах смерти. Роуз прошла по коридору до своей спальни, и, приоткрыв дверь, обернулась, подозрительно взглянув на Джейн.
— Лучше не трогай его сейчас. — посоветовала она. — А, если хочешь поговорить, прояви благоразумие и надень кольцо.
— Непременно подумаю над твоими словами. — снисходительно кивнула Джейн, решительно направляясь вперед по длинному темному коридору по направлению к единственной двери, под которой мерцала полоска света.
Она слышала, как гневно захлопнула свою дверь Розали, но не остановилась. Бежать некуда. Это правда. Горькая правда. Но и терять нечего. Только жизнь, а она пока еще кое-кому нужна. И она сделает все мыслимое и немыслимое, чтобы кое-кто не спешил со своими коварными планами.
Лишь на мгновение, Джейн позволила себе минутную слабость. Страх пробежал дрожью по ее спине и перехватил горло. Дотронувшись рукой до своей шеи, словно освобождая себя от невидимой петли, девушка глубоко вдохнула, отгоняя предательскую робость. События последних дней многому научили ее. Теперь она относилась иначе переменам, свалившимся на ее голову. Жизнь — это борьба, в которой побеждает сильнейший. У слабаков и трусов нет шансов. И у нее нет ни малейшего желания примкнуть к их числу. Опасность нужно встречать с открытым забралом.
Она открыла дверь, не постучав, решительным резким движением, и так же стремительно вошла. Быстро оглядевшись, она решила, что именно так и представляла спальню Джонатана Крейна. Греховно-соблазнительная обстановка и полное отсутствие времени. Здесь все, словно дремало под надежным высоким сводом потолка, украшенного лепниной и красочными изображениями античных богов. Мягкие пестрые ковры, разноцветные подушки и минимум мебели. В центре, как и положено в спальнях возвышалась кровать воистину царских размеров с пологом и резными столбиками, держащими навес. Но хозяин роскошных апартаментов, предпочел кровати небольшое, но удобное кресло в самом темном углу спальни, и поэтому Джейн не сразу увидела его. Ей удалось разглядеть только мрачный профиль и руку, державшую бокал с прозрачной жидкостью. Не только Брайан склонен к человеческим порокам. На столике возле кресла Джонатана Крейна стояла почти пустая литровая бутылка виски.
— Явилась. — хмуро бросил он, не поворачивая головы. Мужские пальцы сильнее сжали ни в чем не повинный бокал. — Еще не все вопросы успела задать?
Джейн не видела лица Крейна, но даже его рука была невыносимо прекрасна. Таинственное и страшное кольцо сверкало зловещим огнем. Изумрудные глаза золотого волка смотрели на нее беспощадным злым взглядом, отражая всю сущность своего владельца. Джейн снова потребовалось немало усилий, чтобы перебороть страх и сделать несколько шагов вперед.
— Никаких вопросов. — тихо сказала она, когда между ней и креслом, в котором в небрежной позе восседал Джон Крейн, осталось меньше метра. Ближе подойти она не осмелилась.
— Тогда, что? Пришла, чтобы выпить со мной? — грубо усмехнулся он, пододвигая к краю столика пустой стакан. — Дерзни, малышка Джи, если не боишься.
— Почему нет. — пожала плечами Джейн. — Ты не нальешь мне?
— Желание дамы — закон.
Джон ловким движением плеснул остаток виски в стакан Джейн. И протянув его ей, озадаченно скользнул по хранящему внешнюю невозмутимость лицу.
— Ты без кольца и не дрожишь от страха, это что-то новенькое. — саркастично улыбнулся Крейн уголками губ.
— Я устала бояться. — с наигранной беспечностью отвечала Джейн, принимая стакан из его рук. — И, после того, что я увидела сегодня в доме Ламберта, ты кажешься мне более симпатичным и безобидным.
— А зря. — покачал головой Джон, задумчиво разглядывая свой бокал и медленно поворачивая его кончиками пальцев. — Я гораздо ужаснее, чем Ламберт и этот смазливый кровосос Ланкастер.
— Я не хочу говорить о них. — мягко оборвала его Джейн. Зеленые глаза вопросительно посмотрели в серые. Он хмуро сдвинул брови, изучая ее загадочным взглядом.
— Что тебе нужно? — прямо спросил Крейн.
— Ничего. Я просто пришла выразить свои сожаления и соболезнования….
— Мне? — кривая усмешка тронула красивые мужские губы. — И ты думаешь, что я нуждаюсь в твоих соболезнованиях? Милая, тебе просто повезло, что смерть Лили отвлекла меня от других важных дел.
— Тогда зачем тянуть? — с вызовом вскинула брови Джейн, чувствуя себя неожиданно смелой и уверенной. — Давай, убей меня, загипнотизируй или поработи мою волю, сломай сознание. Это ведь и есть действительно важные дела. А смерть Лили — так, неприятность, досадное недоразумение. Ты знаешь, что Роуз винит тебя. И Брайан, наверняка, тоже, но они не скажут об этом тебе лично. Но тебе все равно, что они думают, не так ли?
— А что, если так? Снова обзовешь меня чудовищем? Я не расстроюсь. Это не в первой. И это не такое уж ругательное слово. — Джон залпом опрокинул виски и поставил бокал на стол.
