Абрахам Меррит - Лик в бездне
— Это были люди Ластру, — сказал Ригер. — Они убили наших охранников и заняли их место. Одежда на них была цвета Матери. Мы обнаружили их тела там, где их кинули на террасу.
Они вышли под сень деревьев, и Суарра продолжила. Ей связали запястья и лодыжки, положили ее на носилки и доставили прямо во дворец Ластру. Там женщины-индианки нарумянили ее и одели на голову венок. Прежде чем она успела заподозрить, что они намереваются сделать, они раздели ее, облачили в зеленое платье и сковали золотыми наручниками. Затем ее отвели в комнату, где ей пришлось услышать из усмехающихся губ Ластру, что именно он для нее приготовил. Так ее и нашел Грейдон.
Женщина-Змея слушала, голова ее с угрозой раскачивалась взад-вперед, глаза блестели. Она не задавала вопросов и не прерывала Суарру.
— Ригер, — сказала она спокойно, когда Суарра закончила, — пойди сейчас же и удостоверься, что больше не осталось дверей, через которые могла бы проползти какая-нибудь крыса Нимира. Потом поспи, сколько сможешь, поскольку с рассветом все во Дворце должны бодрствовать и быть на своих постах. А когда настанет следующий рассвет, либо я потерплю поражение, либо Нимир. Суарра и Грейдон, вы оба остаток ночи проспите возле меня.
Когда Ригер вышел, она взяла руку Грейдона обеими руками.
— Дитя, — сказала она мягко, — не бойся. Вы будете спать глубоким сном, и ни страх перед Нимиром, ни сны не потревожат вас. До рассвета остается еще четыре часа. Я разбужу вас, я тогда мы поговорим о том, что нужно сделать. Я имею в виду — насчет этого.
Она дотронулась до зловеще поблескивавшего ошейника.
— И насчет остального. А теперь выпей это. И ты тоже, Суарра.
Она снова нагнулась к своему ящику, вытащила из него еще один фиал и уронила из него в кубок бесцветную капельку.
Грейдон и Суарра отпили из кубка. Суарра зевнула, опустилась на подушки и, засыпая, улыбнулась Грейдону.
Ее глаза закрылись. Грейдон почувствовал, как восхитительное оцепенение, крадучись, охватывает его. Он позволил своей голове упасть на подушки и еще раз взглянул на Женщину-Змею.
Вытащив систрум, она подняла его вверх. Из систрума вырвался узкий пучок молочно-белого света. Женщина-Змея направила луч и начала очерчивать им все расширяющуюся спираль.
Она подавала сигнал. Он сонно удивился: кому? Или — чему? Он провалился в сон.
Его разбудило прикосновение Матери. Он посмотрел в ее склонившееся над ним лицо. Ее фиолетовые глаза сделались громадными и фосфоресцировали. Грейдон вскочил на ноги.
На краю площадки стоял Повелитель Глупости, всматривался куда-то в направлении севера. Возле него было алое тело Кона, человеко-паука, и черное туловище Ригера.
Суарра еще спала, приютившись щекой в изгибе белой руки, вытянувшейся из-под шелкового покрывала.
Грейдон вздрогнул, ощутив внезапный озноб, ибо впервые, с тех пор как он вступил в пределы Запретной Страны, небо было затянуто тучами. Облако висело низко, не более чем в трехстах футах над Дворцом.
Над головой и вокруг слышался непрекращающийся шелест и шорох, словно кружили бесчисленные огромные птицы, ритмично бьющие по воздуху невидимыми крыльями.
Крылатые змеи! Посланники Матери. Это их вызвала она.
Адена взяла Грейдона за руку, скользнула вместе с ним к краю площадки, протянула ему линзу, похожую на ту, которой он пользовался в убежище Хаона, и показала пальцем на ближний берег озера.
Грейдон посмотрел в линзу.
Берег был сплошь покрыт человеко-ящерами. Они перекатывались там волнами. Ему показалось, что их сотни, тысячи.
Шеренги человеко-ящеров медленно двигались вперед, и к ним все время присоединялись новые, переходя вброд воды озера. Теперь Грейдон увидел, что полчища урдов, потоком пересекавшие озеро, выходят из пещер и что вся поверхность озера от края до края исполосована плывущими стаями, и что перед теми, кто уже вышел на берег, гарцуют на черных динозаврах с полдюжины воинов Ластру.
Верховые подгоняли урдов и поддерживали порядок с помощью огромных плетей. Один из них наклонился и стал виден над боком своего чудовищного “коня” Грейдон заметил на его шее тусклый блеск красного металла. Он вгляделся более внимательно.
Это был ошейник, такой же, как тот, который Повелитель Зла защелкнул на его собственной шее.
И еще на одном скачущем на динозавре всаднике был этот знак Нимира, и еще на одном. Грейдон уронил линзу и повернулся к Женщине-Змее. Она кивнула, отвечая на его невысказанный вопрос.
— Да, — сказала она, — Нимир приковал тебя к себе. Из того, что он говорил тебе, часть была правдой, но другая часть — ложь. Когда он говорил, что это может защитить тебя, то говорил правду, но когда он сказал, что это не даст ему власти над тобой, — это была ложь.
Она помолчала, пока он с жалким видом смотрел на нее.
— Вот почему ты не сможешь остаться здесь, чтобы помочь мне, как я надеялась. Поскольку Нимир — это коварство и отчаяние, а я надеюсь, что отчаяния скоро будет гораздо больше. Может случиться так, что ты окажешься незащищенным, и с твоей помощью он разрушит мои планы.
— С моей помощью? — Грейдон застонал. — Нет!
— Мы не можем допустить такой риск, — ответила Мать. — Я могу уже сейчас освободить тебя от его метки, но что-то подсказывает мне — пусть она останется, потому что, поступив так с тобой, Нимир сделал ошибку. Что-то подсказывает мне, что, будь он умнее, он бы оставил лежать карты так, как их сдала я, но он убедил себя, что только с твоей помощью победит меня. Его стремление к власти может так же обратиться против него, как мое тщеславие обратилось против меня. Я не знаю, как выявится это наше преимущество, но это преимущество у нас пока есть.
— Последний урд достиг берега, Адена, — пробормотал Ригер. — Нам нужно идти.
— Ты пойдешь с Ригером и Хаоном, — сказала Мать. — У них есть для тебя дело. И будь уверен — Нимир не получит тебя. Это я тебе обещаю. И я, Адена, говорю тебе, что так и будет.
Внезапно она наклонилась и прижала свои губы к его лбу…
— Разбуди Суарру, — сказала она, — попрощайся с ней и быстро уходи. Если мы никогда не встретимся снова — помни, я любила тебя, дитя мое!
Она снова поцеловала Грейдона, затем подтолкнула в спину. Он склонился над спящей девушкой. Она раскрыла сонные глаза, посмотрела на него и, обняв его шею рукой, притянула к себе и прижала его губы к своим губам.
— О, но я еще сплю, — полусонно пробормотала она. — Уже рассвело?
— Уже давно рассвело, сердце мое, — сказал он ей. — И я должен вместе с Ригером и Хаоном спуститься во Дворец.
