Абрахам Меррит - Лик в бездне
Она покачала головой, и Ригер заторопил их двигаться дальше. Взгляд его упал на металлический ошейник на шее Грейдона, и он остановился, уставясь на него в замешательстве.
— Знак Нимира!
Грейдон безрадостно рассмеялся. Гигант быстро потянул руку, будто хотел сорвать с него этот ошейник.
— Нет! — Грейдон оттолкнул его. — Это не так легко, как все прочее, Ригер.
Гигант тревожно взглянул на ошейник и нахмурил брови.
— Этим займется Мать, — сказала Суарра. — Быстрее, ибо ночь на исходе.
Она взяла Грейдона за руку и поспешила с ним вперед, оставив Ригера двигаться следом. Они шли широкими коридорами, заполненными эмерами и маленькими группами людей Старой Расы, не останавливаясь даже для приветствия, пока не вышли к изогнутому контрфорсу, от которого отходила колонна, ведшая в святая святых Женщины-Змеи. Оттуда они вышли на крышу Дворца.
— Мать! — закричала Суарра.
Сверкнул метнувшийся к ней светящийся розовый жемчуг волнистых колец Адены.
Ее тело поднялось рядом с девушкой, детские руки обвили шею Суарры и притянули ее голову к маленькой груди. В первый раз за все время Грейдон услышал в голосе Женщины-Змец что-то подозрительно смахивающее на человеческие рыдания.
— Дочь моя! Суарра!
Суарра приникла к ней, плача, а напоминавший по форме сердце рот Матери целовал и ласкал облако ее волос.
Мать подняла голову и протянула руку по направлению к Грейдону. Ее взгляд упал на ошейник Нимира. Она выпрямилась негнущимся телом, глаза ее расширились, шея резко качнулась вперед, выскочил и мелькнул заостренный красный язык раз, другой, как у змеи.
Она выскользнула из рук Суарры, отпустила ее и коснулась лба и груди Грейдона, затем обхватила своими крошечными ладонями его лицо и глубоко заглянула в глаза. Постепенно в фиолетовых озерах появилась жалость, соболезнование и понимание. Возможно, это Грейдону только показалось.
— Так! — прошептала она. Она уронила руки.
— Вот что он задумал.
Ее взгляд обратился внутрь, будто она, уже не видя их, не сознавая, что они рядом, разговаривала сама с собой.
— Но ему не захочется пустить в ход это оружие вплоть до последнего момента. У меня есть чем ответить, да! Но я не хочу пускать в ход эту силу. Не хочу, так же, как и он. Клянусь моими предками, будь у меня хотя бы один из моего народа, который встал бы рядом со мной, да и будь у меня еще хоть кто-нибудь из Повелителей, который встал бы рядом с Тиддо, я бы не боялась. Ладно, выбора нет.
Если мы, Нимир и я, высвободим эти силы, с которыми мы не можем совладать снова, не распространится ли разрушение, как мгновенный мор, на весь вращающийся шар? Неужели Земля сделается безжизненной пустыней? Но тогда Нимир и сам не сможет избежать уничтожения.
Ее взгляд снова обратился на Грейдона.
— Дитя, — сказала она мягко, — не отчаивайся. Так ты пожалел Нимира, не так ли, и заключил с ним сделку? А он тем временем с такой ловкостью отравлял твой разум? Ладно, я предполагаю, что так было предначертано. И это произошло. В случившемся нет твоей вины. Это я, хотя и ненамеренно, создавала эту ловушку, я, когда, поддавшись своему женскому тщеславию, изменила во время Ландофакси его облик по своей прихоти. Случившееся — всего лишь следствие того, что я сделала. Тебе ничего другого не оставалось делать, а могло быть и хуже.
Оставим лежать игральные кости так, как они упали. О, не смотри на меня так! Здесь нет никакого волшебства. Я прочла твои мысли, вот и все. Но я хочу выслушать эту историю, высказанную словами. Суарра…
Она повернулась к девушке и увидела, по всей вероятности впервые, свадебное зеленое платье и накрашенные губы и щеки. Когда она увидела все это, в ее взгляде сфокусировались и весь ее гнев на Нимира, и все ее часы тревоги за Суарру. Последовал взрыв. Резко выбросив руки, она сорвала платье с девушки, оставив ей только прелесть ее белого тела.
— Пойди туда и вымой себе лицо! — прошипела Мать Змей.
Она была рассержена, как могла быть рассерженной воспитанная в старых традициях женщина, поймавшая дочь на том, что та тайком залезла в банку с помадой.
Девушка глотнула воздух, затем белой, как слоновая кость, тенью ускользнула в тьму, окружавшую подушечное гнездо Ддены.
Грейдон, несмотря на всю его усталость и тревогу, засмеялся. Это была одна из человеческих по характеру вспышек, от которых пропадал путающий мысли страх перед этим абсолютно нечеловеческим созданием и пропадало ощущение ее ужасающей необычности.
Такие вспышки заставляли его сомневаться в своих сомнениях, которые, будучи достаточно сильными, тем не менее никогда не вспоминались ему, когда он оказывался рядом с ней.
Мать рассерженно посмотрела на него, подняла руку, будто наполовину решившись отшлепать его, потом скользнула вслед за Суаррой. Грейдон услышал, как она мягким, наполненным раскаянием голосом разговаривала с Суаррой. Затем она позвала его.
Рядом с ней тускло пульсировал осветительный шар. В его свете Грейдон увидел, что Суарра завернулась в наглухо закрывавший ее плащ и что лицо ее отмыто от краски. Она быстро посмотрела на него и опустила голову. Женщина-Змея рассмеялась и сблизила щекой к щеке их лица.
— Не думай об этом, дитя мое, — сказала она. — Я уверена, что он знает, как выглядит женское тело. А Ригер достаточно стар, он мог быть по крайней мере твоим прадедушкой. Подойди сюда, Ригер. А теперь расскажи нам, дочь моя, что произошло. Выпей это.
Она склонилась к ящику, достала оттуда маленький фиал, наполнила выточенный из кристалла кубок водой и влила туда каплю жидкости из фиала. Суарра отпила маленький глоток и передала кубок Грейдону. Он отпил, трепет прошел по его телу, и усталость исчезла. Он расслабился, мозг сделался ясным.
Грейдон сел, откинувшись, рядом с Ригером и начал слушать Суарру.
В том, что она рассказала, для него было мало того, чего бы он уже не знал, если не считать истории, как она попала в ловушку. После того как она вышла от Матери, к ней подошел предводитель эмеров. Он выглядел как один из тех беглецов, которые пришли из разгромленного убежища Хаона. Он сказал ей, что принес послание Грейдона, находящегося сейчас на нижней террасе Дворца. Грейдон обнаружил что-то, и он хочет, чтобы она увидела это, прежде чем они вместе пойдут с новостью к Матери. Грейдон приказал посланцу отыскать ее и отвести туда, где он ее ждет.
Чрезвычайная простота и дерзость этой уловки заманили Суарру в ловушку.
Она знала, что террасы Дворца охраняются, и ей никак не пришло в голову усомниться в подлинности зова. Она прошла на нижнюю террасу. По дороге она миновала несколько отрядов охраны и ответила на их окрики. Она как раз проходила мимо одного из этих отрядов, когда ей на голову накинули плащ, а затем подняли в воздух и понесли.
