Евгений Малинин - Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны
Тетушка Арина убрала перепачканную мной посуду и поставила на стол два чистых прибора.
– Ну вот, – удовлетворенно проговорила травница, присев на скамью рядом со мной, – сейчас твои товарищи позавтракают, и вы сможете отправляться.
– Да… я вообще-то никого с собой брать не собирался… – несколько растерявшись, ответил я. – Мое зелье только на меня подействует, а… ребятам совершенно незачем лезть туда, куда меня занесет!
– Так они за тобой и не полезут, – совершенно спокойно ответила Арина Световна. – У каждого из вас своя дорога предстоит, только вот дороги ваши очень скоро снова… пересекутся.
– Где?! – Невольно вырвалось у меня, однако, тетушка Арина только покачало головой:
– Я тебе и так слишком много сказала. Если скажу еще что-то, вы можете потерять правильную дорогу.
«Если б я ее знал!.. – С горечью подумал я. – Эту „правильную дорогу!“
– Ладно! – Тетушка Арина поднялась со скамейки. – Пусть ребята здесь сами командуют, а я пойду, принесу твое зелье.
Она вышла из комнаты, и почти сразу же в нее вошел бодрый и умытый Макаронин с блеском в глазах и неукротимой энергией во всем своем милицейском теле.
От двери он направился к столу, на ходу потирая руки:
– Ну, чем нас колдунья потчует на завтрак?!!
– Какая она тебе колдунья, – обиделся я за Арину Световну. – Милая, умная женщина, взвалила на свои плечи такую обузу…
– Какую обузу?! – Немедленно перебил меня Юрик возмущенным вопросом. – Кого ты имеешь ввиду?!
– Себя, тебя… всех нас! – Твердо ответил я. – И не смей называть ее колдуньей!
– Да?! – Повысил голос старший лейтенант. – А как мне ее называть, после того, что она вчера… учудила?!!
– А что она учудила?.. – Чуть сбавив тон поинтересовался я.
Макаронин уселся за стол, навалил себе в миску сметаны и энергично принялся за блины, рассказывая с набитым ртом:
– П’ихотит она вчеа вечеом и заяв’яет – Соока ваш заснув, нато ево в том пеенесть!..
– Слушай, – перебил я Юрика, – ты уж лучше поешь сначала, а потом расскажешь…
– Давайте я расскажу! – Неожиданно предложил неслышно подошедший к столу Володьша.
Мы с Макарониным одновременно взглянули на Шептуна и одновременно кивнули.
– Вечером Арина Световна пришла очень поздно, старший лейтенам уже улегся спать…
– Ничео я не уегся!.. – Вякнул Юрик и закашлялся, подавившись.
– …Прям здесь, на лавке, – продолжил свой рассказ Шептун, не обращая внимания на вопль «старшего лейтенама». – А тетушка Арина и говорит: – Сорока, – то есть – ты, – заснул в сарае, надо его в дом перенести. Я хотел идти, а тетушка Арина говорит: – Ты не справишься, надо длинному идти… – то есть старшему лейтенаму.
Володьша посмотрел на Макаронина каким-то странным взглядом, но тот не заметил этого взгляда, продолжая кашлять. Тогда Шептун быстро закончил свой рассказ:
– Юркая Макаронина идти не захотел, а тетушка Арина пальцем ему погрозила, вот так… – Волдодьша погрозил указательным пальцем, как это делают взрослые, когда хотят «надавить» на ребенка, – … старший лейтенам встал со скамейки и пошел… из дому… Все.
– Ничего и не все! – Рявкнул откашлявшийся Макаронин. – Я ей сказал: – Пусть Сорока спит, где хочет, почему я должен таскать его на себе взад-вперед?! Может ему хочется спать в сарае, может там воздух свежее?! Ну, разве я не прав?! А она мне вот так пальцем сделала… – и он в точности повторил жест Вололдьши, – …тут я и обезножил!! Все тело чувствую, а ноги нет!! И главное, я их не чувствую, а вижу, что они пошли!! Представляешь, Сорока, сами по себе!! И пошли не куда-нибудь, а именно в сарай!! Пришли, встали возле печки, и пока я тебя на руки не взял, отказывались шевелиться!! Ну а когда я тебя поднял, тут уж они снова стали моими… ну, я их снова почувствовал. Конечно… теперь-то я вряд ли куда пошел бы, кроме как назад в дом! И ты еще говоришь, что она не колдунья?! Как есть – колдунья!!
Макаронин возмущенно фыркнул, потянулся за блином, но возмущение явно мешало ему спокойно наслаждаться завтраком. Схватив блин, он снова заорал:
– И что самое обидное, когда я тебя притащил и на тюфяк уложил, она ехидно так, с подначкой, говорит: – Спасибо, милок, не бросил друга! – А?! Как будто я хотел тебя бросить!!
– Я наклонил голову и самым серьезным тоном произнес:
– Спасибо тебе, Макаронина, не бросил друга в сарае!
Юрик открыл рот и посмотрел на меня округлившимися глазами, явно не понимая, говорю я серьезно или подшучиваю!
И тут меня выручил Володьша, задумчиво произнесший:
– А вот интересно, если бы ты бросил колдуна не донеся его до дома, ноги у тебя снова отказали бы, или нет?..
Юрик медленно, очень осторожно положил блин в сметану, долго смотрел на Шептуна свирепым взглядом, а затем медленно, чуть ли не по складам, проговорил:
– Что б ты знал, Трясун, я никогда, ни при каких обстоятельствах своих друзей не бросаю!.. Я, что б ты знал, Пачкун, за своих друзей любому… – тут он на мгновение замолчал, словно бы задохнувшись от собственных слов, но, сделав усилие, закончил, – … Змею Горынычу пасть порву!!
– Ты, милок ешь блинчики, ешь, – раздался от двери спокойный, жесткий голос Арины Световны, незаметно вошедшей в дом, – а то, чтобы пасти рвать силы ой какие нужны!..
Макаронин метнул в сторону травницы быстрый взгляд, схватил обсметаненный блин и быстро сунул его в рот, словно ставя заслон готовым сорваться с языка нехорошим словам.
– И ты, Шептун, завтракай, не стесняйся. – Продолжала тетушка Арина, подходя к столу. – Тебе силы тоже понадобятся… Ой как понадобятся.
Она поставила на стол передо мной небольшую темную бутылочку, заткнутую самой настоящей маленькой пробкой и мягким, словно о чем-то сожалеющим тоном закончила:
– Вот твое снадобье, Владимир, все сделано, как ты сказал…
«После третьего писка сними глину с углей и поставь в холодок. Как только на вареве образуется корка, снеси глину в погреб и жди, пока корка не станет цвета увядающего папоротника. После этого пробей корку и слей варево в темное стекло…» – припомнил я и протянул дрогнувшую руку к бутылочке.
– Не торопись, – все тем же мягким тоном остановила меня травница, – дай ребятам позавтракать, а потом они тебя проводят… Немного.
Я взглянул на Юрку и Володьшу. Ребята сидели с вытянутыми лицами и не отрываясь смотрели на бутылочку. Наконец Макаронин медленно протянул:
– Так вы вот это вчера… варили?..
– Это… – утвердительно кивнул я.
– И ты из-за этой малости не смог до постели сам добраться?..
– Из-за этой… – снова кивнул я.
– Офигеть!! – Подвел итог обмену репликами старший лейтенант и тут же начал задавать новые вопросы. – И что с этой… э-э-э… этим варевом теперь делать?.. Как его употреблять?.. Ведь нам всем такой маленькой бутылочки не хватит!
