Сергей Осипов - Луна над Лионеей
Подкрепление для операции возмездия прибыло на двух больших черных джипах и микроавтобусе. Выглядело это довольно внушительно, но когда машины остановились, открылись дверцы…
Холод, запустение и нехорошие воспоминания последних дней сами собой сложились в слова:
– Какого черта ты здесь делаешь?!
Возможно, в другой обстановке Настя бы поприветствовала Давида Гарджели иначе.
– Что я здесь делаю? – переспросил тот, поправляя солнцезащитные очки. – Спасаю какую-то глупую девчонку. Наверное, тебя?
– Наверное, блин, меня! – бросила Настя. – Хотя кто кого будет спасать – это еще большой вопрос, – она тоже нацепила очки, но только не для защиты от ультрафиолета. – Надо же, на этот раз ты не притащил с собой водяных тварей? Какое счастье…
Тут цветовая гамма ее очков показала, что вместо водяных тварей Давид Гарджели притащил кое-кого другого. Этих других было двое, и в отличие от прочих людей Гарджели…
Во-первых, они не были людьми, во-вторых, они были в синей униформе румынской жандармерии.
– Спецподразделение «Влад Цепеш», – пояснил Гарджели. – Традиционно комплектуется из детей ночи. Они знают местность, и они знают ситуацию.
– Ситуацию?
– За три последних месяца в здешних местах пропало около сотни жителей. И ладно бы только местных, автобус с немецкими туристами – вот уж действительно головная боль.
– С северо-запада, – медленно выговорил по-английски один из вампиров в жандармской форме.
– Что – с северо-запада?
– Оно шло с северо-запада. Вот такой маршрут, – он вытащил карту и развернул ее: красная стрела, запинаясь на крестах, отмечавших места смертей и исчезновений, двигалась со стороны Чехии и упиралась в горы.
– Я же говорю, они знают ситуацию, – сказал Гарджели. Его улыбка показалась ей самодовольной, а его солнцезащитные очки – неуместными.
– Ты не знаешь, с чем имеешь дело, – буркнула Настя и затолкала руки в карманы куртки. – Она вас съест и не поморщится.
– Когда этот час придет, я, безусловно, спрячусь за твою спину, – ответил Гарджели.
– Я просила подкрепления у Смайли, почему они прислали тебя?
– Позвони ему и спроси.
– Мой сотовый тут молчит, – нехотя призналась Настя.
– Тогда я выскажу предположение, а ты потом сможешь проверить его по моему спутниковому: у Смайли больше нет людей, кроме тех, кто сейчас охраняет королевский дворец. У вас ведь там какие-то неприятности, правда? Вот он и попросил меня, точнее, попросил корпорацию «Райдер» перебросить кого-нибудь из службы безопасности на выручку принцессе Анастасии. Тебя ведь так теперь величают?
– Величают. А ты, значит, поехал сюда поразвлечься? Или ты большой специалист по охоте на бессмертных?
– Вообще-то кое-какой опыт у меня есть. Помнишь, однажды я загнал в угол твоего приятеля Иннокентия?
– И помню, чем это кончилось.
– Не все получается сразу, – признал Гарджели. – Теперь я попробую кое-что другое, а вообще я не очень понимаю твой скепсис. Или тебе не нужна помощь? Или ты пойдешь на Елизавету Прекрасную в одиночку? Она же – как это говорится? – съест тебя и не поморщится.
– Не знаю, что опаснее – идти на нее в одиночку или идти в компании людей, которые недавно на тебя охотились. Плюс вампиры.
– А вампиры-то тебе чем не угодили?
– У нас есть пара разногласий.
– У тебя тяжелый характер, Анастасия.
– Очень может быть. И чтобы закончить с этим раз и навсегда – я не убивала твоего брата, Давид. Честно.
– Я знаю, – спокойно сказал Гарджели. – Я знаю, что ты его не убивала. И я знаю, кто его убил и почему. Что ты так на меня смотришь?
Как я на него смотрела? С благодарностью, которая словно нехотя оттаивала и медленно просачивалась через меня. Он не потребовал от меня оправданий и доказательств моей невиновности, широким рыцарским жестом он отбросил это прочь и смотрел на меня тем же самым взглядом, что и при нашей первой встрече. Ну, или почти таким же взглядом. Что-то случилось с ним, впрочем, как и со всеми нами…
…хотя я и прежде не знала его слишком хорошо, мы лишь перебрасывались словами – комплиментами, угрозами, ничего не значащими вежливостями – теперь даже по нескольким словам и по некоторым другим признакам (а хотя бы и по дурацким солнцезащитным очкам) я чувствовала, как изменился Давид Гарджели. Повзрослел? Это самое слабое из слов, которые я хотела бы здесь употребить. С ним произошло нечто более сильное и глубокое…
И факт свершившейся перемены доставлял Давиду явное удовольствие.
– Что ты так на меня смотришь?
– Я… Я немного удивлена. Ты знаешь, кто убил Михаила и почему? Ты действительно знаешь или тебе только кажется, что ты знаешь?
– У меня было достаточно времени, чтобы во всем разобраться, так что…. Я уверен.
– Уверен? Везет тебе. Я уже давно ни в чем не была уверена. То есть, как только я начинала во что-то верить, это быстро становилось чем-то другим, и…
– Я помогу тебе, – сказал Давид. – Вот истина, в которую тебе стоит поверить, и она не изменится и не превратится ни во что другое.
– Что это еще за истина?
– Ты и я – союзники.
– Извини?
– Мой брат был убит по приказу некоего Леонарда. Твой гнев, как мне известно, направлен в ту же сторону.
– Это не гнев, это… А откуда ты знаешь про Леонарда?
– Интересная история, – Давид снова улыбнулся, и это говорило не только о произошедших с ним переменах, но и о прошедшем со смерти Михаила Гарджели времени; времени, которое притупило все чувства и в данном случае не мешало Давиду говорить о смерти своего старшего брата с улыбкой на губах.
– В нашей семье Михаил был серьезным мальчиком, а я – так, не очень. Михаила интересовали серьезные вещи – деньги, власть, а меня – несерьезные – музыка, девушки, кино. Сейчас я понимаю, что несерьезных вещей не бывает, все рано или поздно поворачивается к тебе своей серьезной или даже очень серьезной стороной… Так вот, после смерти Михаила я наделал много глупостей, когда сгоряча пустился ловить его убийц… Бросил в дело всю королевскую конницу, всю королевскую рать и довольно много королевских денег, между прочим.
– Да уж…
– Кое-что мне удалось узнать, но в основном все это было без толку, выплеск адреналина в пустоту… Тогда я решил остановиться, взять тайм-аут и подумать. Помимо прочего, я подумал о тех фильмах, которых насмотрелся в юности, о фильмах, где тоже искали убийц. И я понял, что все эти фильмы буквально кричат об одной простой истине: чтобы найти убийцу, надо понять, кем же был убитый. Это очень просто. Но мне раньше это не приходило в голову, а если и приходило, то я отбрасывал эту мысль, потому что думал – господи, конечно же, я знаю своего брата! Я отлично его знаю! Ничего подобного. Я вообще его не знал.
