Ким Хантер - Рассвет рыцаря
Солдат обратил внимание, что корсет платья хозяйки перетянут крест-накрест.
— Дорогая, — сказал Цезарь, — эти люди проголодались. Я пригласил их разделить с нами трапезу.
— Хорошо, муж мой, — последовал ответ. — Гостеприимство является первым правилом нашего дома.
Солдат шагнул вперед.
— Госпожа, ведь вы ранены. Ваше плечо…
Женщина натянула платье на повязку.
— Ничего страшного. Пожалуйста, не обращайте внимания, сэр. Я укололась о шипы розового куста.
Шипы розового куста? Что она делала в розарии в такую погоду?
Солдат сделал шаг к хозяйке — и вдруг отшатнулся.
На шее у молодой женщины была черная бархотка с серебряной пластинкой. С такого расстояния Солдат не мог прочесть, что выгравировано на пластинке, но он и так догадался: «Не смей трогать меня, ибо я принадлежу Цезарю». Солдат устыдился того, что сделал с оленихой, и в то же время его напугала сила магии хозяина этого дома. Если стрела ранила женщину в образе оленя, что она делала, бегая по снежной пустыне? Откуда она появилась, когда охотники наткнулись на нее в рощице?
— Садитесь за стол, — распорядился хозяин, — а я отрежу вам куски от этой туши. Крессида, ты не могла бы сходить на кухню за хлебом? Захвати также овощей и, разумеется, кувшины с мальвазией и медом. Пожалуйста, подогрей мальвазию перед тем, как разливать ее по чашам: в холодную погоду от горячей мальвазии на душе становится приятно, ты согласна?
— Да… да, согласна, муж мой.
Крессида удалилась на кухню.
— Ваша… ваша жена, — смущенно кашлянул Солдат, — она ранена.
Хозяин дома, посмотрев вслед ушедшей, кивнул.
— Да-да, бедняга. Сегодня утром она поехала кататься верхом и вернулась с раной. Крессида уверяет, что укололась о ветку розы, но я подозреваю, что ее случайно ранили карлики-браконьеры. Она всегда выгораживает этих созданий. Надо будет разобраться с ними. Следовало бы повесить негодяев на дубе, но, полагаю, к тому моменту, как они окажутся у меня в руках, мой гнев поостынет, и все ограничится хорошей взбучкой. Впрочем, не забивайте себе голову моими делами, прошу вас! Кушайте на здоровье! Чувствуйте себя как дома.
Солдат снова неуверенно кашлянул.
— Я… мы… то есть мы ведь тоже охотились в ваших владениях. Да хранят нас всемогущие боги, надеюсь, это не одна из моих шальных стрел…
Алхимик отчаянно затряс головой.
— Нет-нет, нет.
— Но ведь мы могли…
Казалось, Цезарь начинает сердиться.
— Я же сказал, сэр, вы тут ни при чем. Будьте добры, не спорьте со мной. Я знаю, что произошло с моей супругой. Меня обо всем информировали.
— Прошу прощения, — извинился Солдат. — Я не хотел вас обидеть сомнением. Просто мне невыносима мысль, что я, провинившись перед вашей женой, сижу за столом в вашем доме… По мне лучше покончить с этим неприятным происшествием. Я готов попросить прощения у вас и у вашей жены, и только когда вы примете мои извинения, я смогу пользоваться вашим гостеприимством… Однако, — поспешно добавил он, увидев, что алхимик снова начинает сердиться, — если мы ни в чем не виноваты, естественно, нет никакой надобности ворошить это дело.
— Вот именно, вот именно. Ага, хлеб и вино! — Голос Цезаря снова стал веселым и добродушным. — А также замечательные овощи; я заморозил их у себя на леднике. Хороший ужин снова превратит тебя в крепкого молодого парня.
— А меня? — поинтересовался Спэгг.
— А тебя в то, чем ты был перед тем, как стать закоченевшим трупом, — рассмеялся алхимик. — Кушайте, кушайте на здоровье! И пейте от души. Возблагодарим богов, что вы встретили меня до того, как обессилели от голода и упали в снег. Потом я покажу вам комнату, где я делаю золото из свинцовых чушек. Господа, обещаю, вы будете поражены. Этому мастерству я обучился в далеких восточных странах, в городах Садоне и Тарге, расположенных на берегах великих рек Эллпрата и Исгана. Лишь два человека на всем белом свете знают этот секрет — Фэг из Исгана и я.
Однако я отвлекаю вас от ужина. Пожалуйста, берите вилки. Выслушаем за едой ваш рассказ.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Солдат рассказал хозяину и хозяйке, что они со Спэггом ищут колдуна, который исцелил бы жену Солдата и ее сестру, королеву Зэмерканда, от приступов безумия. Крессида заметила, что только очень мужественный человек может отправиться в такое опасное предприятие сейчас, в смутные времена умирающего Короля магов. Цезарь поддержал жену, добавив, что он сам поступил бы так же ради своей супруги, если бы на нее было наложено подобное заклятие.
— Но вы кушайте, кушайте, — постоянно повторял хозяин. — А ты, Спэгг, чем занимаешься?
Как гости ни старались, им не удавалось донести угощение до рта. Как только они насаживали на вилки сочный кусок, хозяин задавал очередной вопрос, и правила вежливости и приличий требовали, чтобы на него ответили. В то же время сам хозяин уплетал за обе щеки, мясо и овощи исчезали с блюд с поразительной быстротой. В конце концов Спэгг, не выдержав, не ответил на последний вопрос Цезаря, набив рот мясом, картошкой и хлебом. Он затолкал туда столько, сколько поместилось за щеками, к большому раздражению хозяев.
— Сэр! — укоризненно воскликнула молодая женщина. Солдат был рад вмешательству. Ему тоже удалось быстро проглотить кусок мяса, пока хозяин и его супруга выражали недовольство манерами Спэгга.
Трапеза продолжалась, однако очень трудно насытиться, непрерывно отвечая на поток вопросов, и Солдат встал из-за стола неудовлетворенным. Спэгг также шепотом пожаловался, что нисколько не наелся. Впрочем, путники постеснялись высказать свои замечания хозяевам, несмотря на то что кувшины с вином, два или три раза обошедшие стол, переходя от алхимика к его супруге, не остановились и даже не задержались перед гостями. Хозяева, похоже, этого не замечали, а гости были слишком смущены, чтобы на них обижаться.
— Пойдемте, я покажу вам комнату, где делаю золото, — воскликнул Цезарь, когда Солдат и Спэгг вытерли свои блюда корочками хлеба, чтобы собрать последние капли натекшего жира. — Пойдемте-пойдемте, не стесняйтесь.
Гостям пришлось встать, так как хозяйка буквально выдернула из-под них стулья.
Солдат и Спэгг прошли по коридорам мимо многочисленных дверей и наконец оказались в помещении, заставленном стеклянными бутылями, бронзовыми инструментами и всевозможными измерительными шестами. Хозяин, вкратце введя их в курс алхимии, заявил, что, разумеется, не может рассказать, как превращать простые металлы в золото, ибо этот секрет должен принадлежать избранным.
— А здесь что? — спросил Спэгг, поднимая темно-зеленую бутыль и разглядывая ее содержимое.
