Наталья Бульба - Ловушка для темного эльфа
Почему?! Это не важно. Об этом я подумаю позже. Как только отправлю в небытие тех, кто посмел ослушаться моей воли.
Мои шаги легки. И не шелохнется травинка, которой касается моя нога. Ни один, из держащих в руках оружие, не почувствует движение воздуха, когда мое тело проскользнет мимо.
Одна из тварей… Откуда я знаю это слово? Я никогда не называла их так… Но мне нравится произносить его…
Лапа одной из тварей почти коснулась черных косичек, когда мой меч, точным ударом, перерезает ей глотку. И сладкая, дурманящая мои ноздри кровь заливает лицо спасенного мной мужчины. Его глаза удивленно смотрят на меня…
Он красив. Даже для меня. И от него пахнет опасностью. А я люблю мужчин, от которых пахнет так. И я позволяю себе, на короткий миг отвлечься и припасть губами к его губам. Таким манящим, от вкуса чужой крови.
— Лера?! — Тот, что стоял рядом с черноволосым, позволяет себе коснуться моего плеча. И мой кинжал стремительно несется к его сердцу. Замирая у самой груди.
Я не хочу его убивать. Я помню, что его нельзя убивать. Но этот страх, что всплывает из глубины его серых глаз. Он так сладостен, что я не могу не играть с ним.
Но мне приходится отвлечься. Потому что еще четверо созданных, избрали своей жертвой человека, которого я должна защищать.
И я, успев шепнуть: "Я скоро вернусь" — ускользаю от застывшей парочки. Не забыв оценить, что угрозы рядом с ними пока нет.
Я успела разделаться и с этими, когда почувствовала направленное на меня внимание. Нет… Два чувства вонзали мне в спину свои острия. И если с одним было все просто и понятно. Вожак этой стаи, что пытался добраться до двуипостасных, начал узнавать во мне свою хозяйку.
То со вторым… Я знаю его? Я помню его? Рядом с ним Хаос. Но он бережно укрыт несколькими слоями щитов. Так что, даже не я, мой меч, ощущает родственную силу.
И я останавливаюсь. Крикнув в ту сторону, где в плечо одного из оборотней вонзились клыки моего слуги: "Не сметь!".
Все вокруг замирает. Потому что ни одно создание Даймонов не может ослушаться команды, данной на древнем языке.
Второй оборотень вонзает кинжал в глазницу варлаха. И прежде чем его сознание окончательно угасает, до меня доносится отблеск его последней не мысли, чувства-ощущения: не бросай меня, хозяйка.
Но мне нет дела, до твари, которая охотилась без моего разрешения. И я вслушиваюсь в течение сил. В паутину, что подрагивает, окутывая меня.
Он рядом. Тот, кто носит внутри себя Хаос. Он смотрит на меня. Под чужой маской складываются в заклинание слова. Слова подчинения…
Меня?!
Гнев, что внутри меня, разносит в пыль уже готовую матрицу. Щупальца поиска пронизывают все пространство вокруг меня, настигают ускользающее внимание.
Он рядом… С каждым мгновением я все четче вижу след чужой магии… Кинжал в ладони сдвигается, чтобы мне было удобнее отправить его в смертельный полет. Я…
— Лера! — Резкий рывок. И моя голова запрокидывается. А из груди рвется звериный вопль. Как он посмел?! — Лера! — И темно серые зрачки заполнили собой все. Затмевая. Кружа голову туманным маревом. Вытягивая из меня то, что глубоко внутри. То, что знает. Чувствует. Любит?! И я проваливаюсь… Я… — Лера! — Резкая боль обжигает мою щеку.
— Олейор? — Это не слабость. Слабость такой не бывает. Я даже не осознаю, как подкашиваются мои ноги.
Его руки пытаются меня подхватить, но я проскальзываю вниз, и, упав на колени, начинаю сотрясаться в конвульсиях.
Когда мне удается избавиться от того, что еще оставалось в моем желудке, сознание немного проясняется.
— Возьми. — Баклажку с водой буквально вкладывают в мою руку. Я ополаскиваю рот, делаю несколько судорожных глотков. Чувствуя, как начинает оживать мое тело.
Пытаюсь подняться, но ноги продолжают оставаться ватными. И я, цепляюсь за принца, чтобы хоть как-то обозначить свое вертикальное положение.
— Что это было? — Гадриэль пристраивается с другого бока и стоять становится настолько легче, что я позволяю себе начать задавать вопросы.
Олейор сначала наклоняется ко мне. В его глазах… Нет, в этом хитросплетении чувств и в более здравом состоянии разобраться было бы непросто. Так что, я даже не пытаюсь понять, почему мне так хочется ускользнуть от его взгляда.
Но он отводит его сам. И кивком головы показывает на то, что творится перед нами.
— Я и сам бы хотел у тебя это узнать.
А мой телохранитель, весь покрытый застывающими бурыми пятнами, но, судя по его ехидной улыбке, не своей, крови, вторит ему с другой стороны.
— Великолепная работа. В основном, твоя.
Лучше бы он об этом не говорил. Потому что количество туш. Перерезанные глотки… Выколотые глаза…
Надеюсь, разорванное плечо Хаиде…
Сознание возвращалось как-то странно. Вроде, я. Вроде, лежу. Тяжесть сверху. Одеяло. И не одно. Они что, все на меня сгрузили?
И вновь, то ли сон, в котором к моему лицу прикасается прохладная ладонь. То ли явь… В которой меня нет.
Я открываю глаза. Перед которыми пляшут языки пламени. Меня тут же приподнимают и теплый край кружки согревает мои онемевшие губы.
— Выпей.
— Что случилось? — Быстрый вопрос. Между первым и вторым глотком воды. В которой чувствуется привкус вина.
— Ты так испугалась за наши задницы, что решила самостоятельно разделаться со стаей варлахов. И, осознав масштабы содеянного, благополучно свалилась в банальный обморок. — Пришлось опустить ресницы, чтобы не видеть в отблесках костра, как сияет ехидством лицо черноволосого Лорда.
— Гадриэль! — Принц укоризненно качает головой, продолжая поддерживать меня под спину.
А во мне начинает проявляться память. Не вызывая особого оптимизма.
— Как остальные? — Я делаю еще парочку глотков. Что возвращают мне силы.
— Ранен Хаиде. Но Тарлас надеется, что завтра к обеду он уже сможет продолжить путь. Они с Риганом сейчас им занимаются. У остальных — царапины. Рамон с Валиэлем ставят вокруг стоянки сигнальную защиту. Скоро подойдут. — Он забрал у меня кружку, которую я пыталась куда-нибудь пристроить. И передал ее другу. — А теперь, — его глаза становятся почти черными, — расскажи, что это было?
И ведь бесполезно говорить, что я ничего не помню. Оба настроены весьма решительно. А учитывая мое весьма беспомощное состояние, способов заставить меня выложить все, со всеми интимными подробностями, у них предостаточно. И рассчитывать на заступничество Рамона не стоит. И не только потому, что тот тоже не упустит возможности вынуть из меня душу. Но и… Прав был Гадриэль. Зря я ввязалась в эту историю с помолвкой. Каре хоть ни на что, кроме возможности меня защищать и не претендовал. А, все равно, ощущение подлости, с моей стороны, во всем этом явно присутствует.
