Виктория Угрюмова - Двойник для шута
— О Господи! — выдохнул граф.
— Он щадит его, — сказал герцог у него над ухом. — Все еще щадит…
Джералдин растолкал одноглазого не совсем почтительно. Почтительно он тоже пытался, но если Сивард засыпал от усталости в своем кресле, то у него над ухом могли трубить в трубы все герольды империи — для пробуждения его особы требовались более серьезные меры. Потому молодой человек просто тряс его до тех пор, пока начальник Тайной службы не открыл глаз и не уставился на своего секретаря обиженно и печально:
— Ну, что еще?
Затем огляделся и обнаружил, что за окном стоит глухая ночь.
— Посреди ночи что могло случиться?
— Можете спать и дальше, — сказал Джералдин, — но только прежде вам стоит узнать, что нашли «Летучую мышь».
Сивард тут же сел прямо, сон с него сняло как рукой.
— Ну, ну, нашли все-таки. И что говорит Джой ан-Ноэллин по поводу своего пребывания в роанских водах?
— Ничего, — ответил молодой человек. — И на любой другой вопрос, боюсь, он вам ничего не ответит. Дело в том, что Джой Красная Борода мертв, как и все члены его команды.
— Не может быть, — шумно выдохнул одноглазый. — Где? Как? Кто?
— «Летучую мышь» нашли случайно. Ее несло ветром прямо на военную галеру, и матросы просто глотки надорвали, требуя, чтобы она сменила курс. Ну а потом поняли, что дело неладно, — ладью крутило во все стороны и весла были брошены. А такую ладью просто так не покидают. Вот капитан и приказал взять ее на абордаж, высадить туда человек десять, чтобы поглядеть, что твориться. Ну и обнаружил полный комплект трупов.
— Где капитан?
— В приемной. Я его накормил и усадил ждать вашего пробуждения. На «Летучей мыши» уже вовсю орудуют наши ребята — если там есть хоть какие-то следы, то они их найдут.
— Будем надеяться, — пробурчал Сивард. — Давай сюда этого капитана… Как его зовут-то?
Джералдин лукаво улыбнулся и ответил, стараясь четко произносить слова:
— Некто Камиллорой Нарриньерри.
— Господи! — простонал Сивард. — Кого на службу берем? Ведь не выговоришь!
— Я так и знал, маркиз, что вам понравится, — сказал молодой человек. — Ну, так я его зову.
Капитан оказался человеком немолодым, но здоровым и сильным. Его хищное, горбоносое лицо с пронзительными карими глазами было загоревшим и обветренным. Нарядный костюм сидел на его фигуре не слишком ловко и каждой своей складкой словно пытался сказать, что ему здесь не место. Капитан военной галеры явно привык ходить либо в латах, либо в свободной одежде, достоинством которой отнюдь не являлась элегантность. На указательном пальце правой руки сверкал огромный бриллиант, но и он будто по ошибке попал на эту крепкую, мозолистую руку, привыкшую держать штурвал.
Все это Сивард Ру ухватил одним-единственным коротким цепким взглядом.
— Прошу садиться, капитан, — указал своему посетителю на кресло. — И извините за то, что доставляем вам беспокойство в столь поздний час.
Знавшие одноглазого достаточно близко утверждали, что при желании он мог обаять даже ядовитую змею. Капитан был добычей гораздо более легкой: через несколько минут непринужденного общения и после первого бокала, выпитого вместе с Сивардом за здоровье его императорского величества, он был готов отвечать на вопросы не официально, а по-свойски, что предполагало выяснение деталей и подробностей, которые обычно забывают упомянуть в отчетах.
— Итак, господин Нарриньерри…
— Зовите меня просто Камилл. И на ты.
— Хорошо, Камилл. Итак, ты увидел «Летуху» — и что?.. Что ты подумал?
— Сперва я даже не понял, что это «Летуха», — искренне признался капитан. — Ты, маркиз, сам посуди: кто же поверит, что Джой в это время года рискнет показаться в наших водах так открыто? Я сперва решил, что это какие-то юнцы рискнули сыграть под Джоя, чтобы обеспечить себе полный успех. Да и шла ладья так косо-криво, что чуть было не врезалась в мою красавицу. Мы направо, они направо; мы налево, они налево. Я, разумеется, рассвирепел — поставил ребят у борта с луками наготове: думал, перестреляю паршивцев, если только сунутся. А потом гляжу, совсем странно ладья идет, вообще то есть без управления. Это меня и смутило. Ну а потом я людей туда послал…
— А сам?
— С собой во главе, это естественно. Какой же из меня капитан, ежели я за спинами своих ребят стану отсиживаться?
— Что было на «Летухе»? — спросил Сивард.
— Кровь, — ответил Камилл, содрогнувшись. — Я человек бывалый, но на море Луан таких кошмаров отродясь не творилось. У берегов империи, во всяком случае, здесь никогда подобного не видели. Вся палуба в крови, команда изрезана на кусочки, сам Джой… Я Джоя ведь знал давно-давно, почти с детства. Он тогда только из Эмдена удрал, и я тоже из дома сбежал в свое время. Ну, после нас судьба развела, и он старался мне на глаза не попадаться. Но лицо я его помню. Правда, от лица-то как раз почти ничего и не осталось… Можно еще глоточек? А то тошно… Заметь, маркиз, не мясник ведь работал, а одним ударом раскромсали так, что мать родная не признает: ума лишится раньше от этакого зрелища.
— Думаешь, это свои его так разделали?
— Ни в коем случае. Таких зверств нигде не чинят. Да ведь если бы это было нападение или же стычка между своими, ребята Джоя убили бы кого-то: у всех в руках оружие было. Их хоть и застали врасплох — это явно, — но большинство успело похватать режущие и колющие предметы.
— Ну, тела нападавшие могли забрать с собой, — заметил одноглазый.
— Дело не в телах, а в оружии, — хмуро откликнулся Камилл. — Оружие все в руках держат, а между тем лезвия чистые. И выходит, что ни одного врага они не достали
— Это вполне возможно. — начал было одноглазый.
— Это возможно, если расстрелять их из луков или нашпиговать метательными дротиками, ножами или копьями — что уже труднее. Но они убиты иначе. Страшно, но чисто.
— То есть как это, чисто?
— Твои специалисты, может, больше скажут, а по мне чисто — это так, чтобы после первого же удара твой противник уже не встал. Кровью истек, от болевого шока умер, еще как. Понятно излагаю?
— Куда понятнее.
— Их наверняка резали, а так только одни существа в мире могут.
— Убийцы Терея? — спросил Сивард.
— Кто ж еще…
— Кроме трупов, что-нибудь нашел необычное?
— Перевернуто там все вверх дном, вещи разбросаны. Причем в трюме-то как раз полный порядок, а вот в капитанской каюте и на палубе как ураган пронесся.
— Странно, — пробормотал рыжий.
В кабинете воцарилась тишина. Но не гнетущая, а спокойная, которая возникает не из отсутствия нужных слов, а из отсутствия необходимости обмениваться словами. Воспользовавшись паузой, в приоткрытые двери заглянул Джералдин, осторожно постучал по косяку — в порядке вещей было заходить просто так, но при посетителе он не рискнул демонстрировать свои права. Молодой человек более серьезно относился к репутации Сиварда, нежели сам одноглазый, и при всяком удобном случае создавал образ этакого неприступного, величественного аристократа с блестящим острым умом и оригинальными взглядами на жизнь. Что ж, это почти соответствовало действительности.
