Владимир Мясоедов - Пламя подлинного чародейства (СИ)
— Полцарства за винтовку с оптическим прицелом, — выругался я, заметив какое-то шевеление в воротах. — Или нет. Скорее за брандспойт со святой водой!
Из разгромленного лагеря вылетело, сверкая пятками, человек пять или шесть. Один из них, самый медленный и тучный, оказался облачен в рясу священника Отца Времен, а остальные сильно напоминали крестьян. А следом за ними на первый взгляд вроде бы неспешно и неловко, но на самом деле, мало чем уступая хорошему бегу трусцой, ковыляли лишенные плоти скелеты, сжимающие в руках мечи.
— Стоять! Держать строй! — надрывалась Кассандра, а следом за ней и живой рупор аристократки. — Не пятиться! Куда?! Ослепли вы что ли, остолопы? Покойников всего два десятка! Слышите? Двадцать. Два раза по десять! А вас тут шесть сотен с хвостиком! В тридцать раз больше! Да мы их шапками закидаем! Толпой затопчем! Плевками утопи!
— Вот уж последнее вряд ли, — всерьез усомнился я в возможности проделать вышеозначенное с поднятыми мертвяками у которых и легких то видно не было. Тем не менее, к счастью, опомнившееся от первого шока, вызванного лицезрением войско приободрилось и пятиться назад от многократно отступающего противника перестало. Пращники, вышедшие из строя, чтобы не попасть камнями по кому-нибудь из своих обрушили на ковыляющих вперед мертвяков целый град булыжников. Вероятно, у них дрожали руки, потому что хоть совокупный вес снарядов и равнялся, наверное, шлакоблоку, пошатнулся далеко не каждый скелет, а упал так и вообще всего один, которому чисто случайно разнесло вдребезги черепушку.
— Да что ж вы делаете, ироды! — вопль приблизившегося священника был наполнен болью и мукой. Какой-то особо 'меткий' заключенный засадил ему окатышем, который теперь сжимала пухлая рука, прямо в выступающее вперед словно корма ледокола брюхо. — Прокляну! Вот отдышусь только. Изарио Айро еще никто не побивал камнями!
— Это откуда ж у него такое имечко? — удивилась Сандра, по мере возможности не отлучающаяся далеко от своей ненаглядной воспитанницы и раскрутила собственную пращу, размерами превосходящую три обычных. Сил у мутантки хватало, чтобы кидаться, причем прицельно, целыми кирпичами. Ближайшего к слуге Отца Времен скелета словно из пушки разнесло. Настоящий булыжник попал ему в верхнюю часть грудной клетки и разворотил ее к черту, буквально раздробив позвоночный столб. — Неужели с южных провинций священника сюда занесло? Помнится, только там так гласными увлекаются.
— Меня больше интересует, откуда дровишки, — вздохнул я, с большим неудовольствием наблюдая новых покойников, вышедших из ворот лагеря. Эти были куда более медлительными. Но зато они сохранили на костях немного плоти, да к тому же поголовно оказались в кольчугах, которые кто-то основательно разворотил когтями и, кажется, немного погрыз, стремясь выколупать из своеобразной консервы желанное мясо. — В смысле мертвецы. Нет, понятное, дело, что перед нами легионеры, не прошедшие перерождение, но почему они тут? И атакуют явно бестолково, показывая, что ими никто не управляет, а значит, поблизости нет ни колдунов, ни демонов. Но вчера их вроде не было, если верить нашим разведчикам.
— Вряд ли они далеко углублялись в лагерь, — пожала плечами Сандра, наблюдая, как крестьяне неловко топчутся перед опущенными наконечниками, пусть и деревянными, но остро наточенными, которые никто и не подумал поднимать. — Скорее от ворот огляделись, цапнули вещички с ближайшего трупа и бежать кинулись, не дожидаясь, пока их кто-нибудь выйдет встречать. А может, трупы лишь сегодня ночью поднялись.
— Эй, вы, остолопы деревенские! В сторону! — командовала моя девушка, словно опытный полководец. — С боков строй обходите! Не стойте, как коровы, а то щас покойники за хвосты цапнут!
— Поберегу магию, — решил я, наблюдая, как разрозненный строй мертвяков, общая численность которых так и не превысила полусотни, вполне успешно останавливается дрекольем. — Мало ли кто еще сегодня может встретиться.
Под градом камней, которые посылали отступившее на безопасное расстояние пращники, скелеты качались, теряли конечности, а то и вовсе оседали на землю грудами костей. Немногих счастливчиков, все-таки дошагавших до строя, встречало сразу по три-четыре оглобли. Парочка упиралась в грудь, не давая дотянуться до ее владельца мечом, руками или пастью, а остальные охаживали живого мертвеца с боков и сверху. Особой крепостью те не отличались, хотя, конечно и превосходили по выносливости людей. Если человек, получивший по голове удар лесиной, переставал быть опасным моментально и весьма надолго, то череп чересчур активного покойника приходилось буквально измолотить в труху, чтобы тот успокоился. А удары по корпусу они вообще игнорировали, если те, конечно, не лишали их конечностей или не перебивали позвоночника. К счастью, бить по ногам трупов не старались, а сами они не додумались упасть на землю и подползти к незащищенным ногам заключенных. Длинные копья, удерживаемые из-за веса двумя-тремя людьми зараз, отразить подобную атаку вряд ли бы помогли.
Наступай враги одним плотным отрядом, они бы собрали свою кровавую жатву, но у разрозненной вытянутой цепочки шансов не было. В первых рядах стояли ветераны, привыкшие встречать грудью легионеров. Они, вероятно, боялись, но оружия не опускали, повинуясь в прямом смысле слова вбитым рефлексам. А бежать им вовсе было некуда из-за напиравших в спину товарищей. Пару раз обладающим хоть какой-то броней трупам все же удавалось добраться до людей, но и тогда численное превосходство выручало живых. Пока второй третий ряд держал копья, первый молотил скелетов щитами и кроткими деревянными мечами. Отражать удары, сыплющиеся с нескольких сторон сразу, те не могли, да и не пытались, полностью сосредоточившись на атаке, а потому рано или поздно рассыпались.
— Почти идеальный противник, — решил я, наблюдая за концом избиения. Если бы заключенные решились шагнуть вперед, то последние противники уже испустили бы дух второй раз. Но поскольку они стояли на месте, то еще шевелящихся скелетов, так и не дошагавших до своих противников, с безопасной дистанции закидывали пращники, не отличающиеся вопреки всем усилиям особой меткостью. — Страшный, но тупой. После победы боевой дух неминуемо должен подняться.
— Это да, — тихо согласилась Кассандра. — Но будь их хотя бы в три раза больше, мы бы умылись кровью, а людей махом бы стало меньше наполовину. Долго держать строй заключенные все же не могут, в конце-концов, они все же не настоящие легионеры. Приведите этих крестьян ко мне!
— Руки прочь! — тот час же донеслись вопли священника, по громкости превосходящие даже приказы, транслируемые 'рупором'. — Изарио Айро еще никогда не отказывался идти туда, куда его звала красивая женщина!
