Виталий Сертаков - Проклятие клана Топоров
— Ты не понимаешь? — устало спросил ярл. — Мы связаны с Синезубым давним договором. Еще его отец Горм собирался строить Йомс по просьбе вендов.
— Мы будем верны своей клятве! — тряхнул шевелюрой Даг.
— Нет, — отрубил Токи. — Я уже говорил с хевдингами. Синезубый давно предал нас, когда пустил в Данию христиан. Синезубый убил моего… не будем об этом. Он больше платит тем, кто строит его семейную гробницу, чем охране из моих лучших бойцов. Синезубого не любят многие бонды, он сгоняет народ во время урожая, чтобы перекатывать камни на могилу своей мамаши. Ему не жить долго… Зато Мешко и молодой Болеслав нас не предавали. Венды дали нам эту землю в обмен на преданность в бою. И платят они честно.
— Так мы выступим на стороне Оттона? — не поверил своим ушам Даг.
— Тулы гадали всю ночь. Мы выступим на стороне того, за кем победа.
Часть пятая
ДАНЕВИРКЕ
Глава тридцать четвертая,
в которой Северянин ничего героического не совершает, а море получает свою виру
Сначала Совет дружин раскололся во мнениях. Нашлись такие, кто тайно ушел из Йомса и увел своих людей. Позже людей стало наоборот больше — прискакали знатные венды, с ними были другие славянские вожди. Даг давно не видел столько именитых всадников одновременно. Прибывшие вожди посовещались с командирами Йомса, обговаривая, где позже объединят силы. Но Северянину интереснее всего было посмотреть на ассирийских механиков, которых привезли с такой охраной, что позавидовал бы сам император. Механики взяли себе тех, кто им понравился, и принялись строить стрелометы и камнеметы. Кузницы громыхали, даже ночью подвозили руду. Некоторые кузни разобрали и собрали вновь, прямо на широких палубах кнорров. На другие кнорры перетаскивали целиком кожевенные, сапожные и прочие мастерские, будто собирались навсегда переселиться в океан. В гавань пригнали много торговых кораблей, теперь их загружали почти до весельных портов и даже снимали часть палубной обшивки, чтобы распихать все необходимое. В целом в городе царило возбужденное веселье. Никто не оспаривал приказов ярла, викинги как — то моментально свыклись с мыслью, что нынешний датский конунг и есть их главный враг. Как прежде Северянин слышал сказки про богатства и чудесных женщин Франции, так теперь все жаждали получить свое на берегах Шлея.
Механики, смуглые люди с кудрявыми бородами, пробовали готовые изделия непонятной формы. Половина изделий шла в брак или на переплавку, лишь изредка все удавалось согласно чертежам. Стучали топоры, визжали пилы, непрестанно подвозился лес. Еще через день у ворот гавани закачались десятки струганых лодок. На переговоры с Токи вышли предводители лесной орды, коих Неждан называл карелами. Их не пустили в город, но и не прогнали. Неведомые люди встали лагерем за ближней грядой, ожидая общий сбор.
Даг только дивился, как такое пестрое воинство пойдет в поход по призыву римского императора. Отца он спрашивать не рискнул, Токи был все время среди ближних хевдингов, готовил флот. Зато удалось поболтать с ярлом Сигвальди, которого все считали самым мудрым человеком в Йомсе.
— Ты же сам рассказывал мне, что побывал на имперском съезде. Разве не знаешь, что многие кейсары славян принесли оммаж старику Оттону? Они боятся воевать с ним в открытую. Лучше быть союзниками в этой войне, чем потерять все. Почему ты хмуришься? Разве ты удивлен, что мы сражаемся за тех, кто больше платит? Мы — вольные люди, никому не кланяемся. Потому к нам идут те, кто хочет воевать ради денег, а не ради прихоти чужого короля. Захотим — сядем на драккары и уплывем в Бризант!
Северянин долго раздумывал над словами Сигвальди. Этот человек пользовался огромным уважением в Йомсе.
Он обыгрывал всех в кости, в диковинные шахматы и другие игры, он даже умел читать и понимал, как устроены диковинные приборы строителей, но его настоящие мысли Даг так и не разгадал.
— Я думал, что все люди Северного пути — вечные враги германцев, — рискнул предположить Даг. — Их священники жгут наших богов!
— Прежде я тоже так думал, — уклонился от прямого ответа Сигвальди. — Но даже здесь, среди наших братьев, есть такие, кто крестился. Не в викинге, ради шутки, а в Волине или в Гамбурге. Знаешь, почему они так сделали?
— Мой дядя Свейн Волчья Пасть так делал. Это неполное крещение, чтобы обмануть…
— Нет! — Сигвальди поманил к себе Дага и тихо сказал прямо в ухо: — Они верят, что бог с римского креста лучше Одина защищает их в бою. Их бог сильнее. А ты не думай об этом. Ты вообще не думай о том, кто наш враг. Ты поклялся на кольце Тора перед лицом своего отца? Ты поклялся защищать каждого в нашем братстве?!
— Да! — В голове Дага мигом испарились все сомнения.
— Тогда ступай к хевдингу Волкану и скажи, что Пальнатоки берет тебя рулевым на свой снеккар.
— Что? Как?.. — Северянин не мог поверить в такую удачу. Он помчался со всех ног, забыв даже поблагодарить хитрого мудреца Сигвальди.
Спустя неделю Северянин чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. Он гордо сидел подле серебристого рулевого весла на флагманском снеккаре самого Пальнатоки. Тридцать пар весел ритмично ударяли о воду. «Бессмертный змей» рассекал пенную бездну. Над головой тихо стонали снасти, под ветром гнулась рея. Еще выше, рядом с кованым флюгером, светил фонарь, Указывая отставшим кораблям флотилии, где находится их морской конунг. На носу, подле боевых машин, суетились механики. Двухголовая змеиная голова была снята с форштевня и спрятана под палубой. По всей длине палубы спали свободные смены, больше ста человек.
— Наша задача — отвлечь флот Харальда, тащить их за собой, пока Оттон расставит войска на суше. — Пальнатоки опустил ладонь, которую до того держал козырьком, и вернулся в шатер. Богатое сукно шатра было присобрано, поэтому Даг видел сундуки, на которых сидели хевдинги, и низкий стол с картами. Кроме знакомых ему Торкиля Высокого, Буи, Вагна и Волкана, в шатер были приглашены все предводители кланов и даже чужаки, примкнувшие к походу на море. Здесь были чудины, карелы, эсты и двое финнов. Многие имена Северянин слышал и раньше, но лишь теперь воочию встретился с героями, наводившими ужас на королей Европы.
Дагу не терпелось рассказать отцу, что вход в гавань Хедебю перегорожен скрытыми сваями, что долго по реке они не продвинутся, их будут бить с обеих сторон. Но выяснилось, что все хитрости Синезубого давно известны. Оставалось добросовестно исполнять команды и ни во что не вмешиваться. Спустя пару дней, когда на горизонте показалась суша, Даг понял, что его провели: отец доверил ему почетный пост, который нельзя покидать. То есть ему не суждено принять участие в битве, поскольку флагманский корабль всегда будет под защитой других! От досады Даг заскрипел зубами, но жаловаться было некому. А когда пропел рог и раздалась первая команда к бою, его жалобы уже никто бы не услышал. Под громовой лязг длинные снеккары начали сближаться, пока не сцепились бортами. Спешно втягивали весла и разбирали оружие. Очень скоро влево и вправо, насколько хватало глаз, образовалась улица из палуб.
