Юрий Никитин - Уши в трубочку
– Доброе утро, – сказал я жизнерадостно и с великим облегчением. Ощупал себя, проверяя на предмет внедренных в мое тело яичек паразитов, что вырастут и сожрут меня изнутри, а потом окуклятся и разлетятся. – Как спалось?
Она сказала стыдливо:
– Я так крепко спала… Ты мною овладел, да?
– Вот ты какие сны видела, – сказал я. – Давай колись…
– Тебя мои сексуальные фантазии не интересуют, – ответила она тихо. – Очень уж убогенькие… всего лишь служить твоим фантазиям.
– Действительно убогие, – ответил я. – Потому что у меня, как у всякого нормального, самые простейшие.
Я поднялся, натягивал брюки, из прихожей раздался звонок. Торкессу, как назло, нелегкая вынесла в коридор, я не успел гаркнуть, чтобы не открывала, как уже отодвинула засов, даже не посмотрев в глазок, дура чертова.
К счастью, за дверью всего лишь посыльный, возможно, настоящий, хоть и маловероятно, но даже если монстр, то все же играет посыльного, а не самого себя, уже легче: в руках пакет, перевязанный легкомысленной красной ленточкой.
– Распишитесь, – сказал он. – Вот здесь и вот здесь. Вам посылка от троюродной бабушки.
Я вскрикнул:
– Лилея! У нас здесь нет никакой троюродной бабушки!
– Но пакет вот он, – возразил посыльный с мягким укором. – Нехорошо отказываться от подарков, когда их от чистого сердца пожилые люди… желаю здравствовать, мое почтение.
Он отступил и даже сам закрыл дверь, а торкесса осталась с посылкой в руках.
– Я даже не расписалась, – пролепетала она.
– Еще бы, – сказал я саркастически. – Теперь быстро поставь эту посылку… только очень осторожно!.. а мы хватаем вещички, а то и вовсе не теряем на них время, и… бежим, бежим, бежим! Возможно, успеем. По крайней мере, какой-то ничтожный шанс еще остается.
Торкесса поворачивалась, держа посылку на вытянутых руках. Лицо стало обиженное.
– В кои-то веки у меня появилась бабушка, – сказала она, – а ты говоришь такое! Нет-нет, мы обязательно должны посмотреть…
Я не успел раскрыть рот, как она дернула за кончик ленточки. Я прыгнул, пытаясь на лету остановить ее, однако торкесса ловко увернулась. Узелок распался, я плюхнулся на диван, а посылка раскрылась, как цветок. В руках торкессы осталась толстенная книга, переплет коричневый, древний, торец жестковатый, страницы по краям истлели, но чувствуется, что это не то пергамент, не то папирус, а то даже и велень.
– Не открывай! – вскрикнул я.
Торкесса, не слушая, тут же открыла, ахнула в восторге. Я вскочил, попытался выдернуть книгу из ее рук, но пальцы мои ослабели. Я сразу ощутил, что это пергамент, но не простой пергамент, что из шкуры молодого теленка, а самый высший сорт пергамента: он из человечьей кожи, а все буквы там не киноварью, как может показаться дураку-инопланетянину, а человеческой кровью, нам это видно сразу даже через толстый латунный переплет, мы знающие, опытные, все просекающие сразу, в таком мире живем, где чикатило на чикатиле, а у НТВ так и вовсе свой телеканал.
– Ты чего? – спросила она.
Я сказал с чувством:
– Если откроешь и прочтешь вслух хоть слово, убью тут же. Нет, как только начнешь открывать…
Она поколебалась, явно жаждет открыть и хотя бы посмотреть на шрифт, но посмотрела в мое лицо, обиженно вздохнула и протянула фолиант мне:
– Бери, жадина!
Я отпрыгнул, выставил перед собой ладони:
– Не-е-ет! Положь на полку. Может быть, ты уже обречена. А я, словом, может быть, еще смогу тебя как-то и каким-то боком спасти. Или хотя бы часть.
– А часть зачем? – спросила она с подозрением.
– Потом клонирую, – объяснил я и добавил мстительно: – С некоторыми исправлениями.
Она с недоумением посмотрела на одно бедро, на другое, взглянула в зеркало, одновременно приподнимая грудь и проводя ладонями по узкой талии.
– А что ты хотел бы исправить?
– С фигурой все в порядке, – сообщил я. – А вот с причудами…
Она фыркнула:
– Тогда купи себе резиновую женщину. У них не бывает причуд.
– Не скажи, – возразил я. – Одному моему знакомому даже резиновая отказала.
– Дорогой, – произнесла она томно, не отрывая взгляда от своего изображения в зеркале, – я тебе ни в чем не откажу. Только позволь… я позабочусь о тебе. Я исполню все твои сексуальные фантазии…
Резко и тревожно прозвенел звонок в прихожей. Мы оба вздрогнули так, что застучали кости, а в моей руке появился пистолет, будто его выдернуло силовым шнуром. После паузы звонок повторился. Я проговорил шепотом:
– Подойди и посмотри в глазок. Если там один… кто бы ни был, можешь впустить. А я пока побуду здесь, за шторой. Если что, старайся не оказаться на линии выстрела.
– Хорошо, дорогой…
Она пошла к двери, кутаясь в мою рубашку, будущий писк, даже сверхписк звездной моды, я шмыгнул на кухню, оттуда с сильно бьющимся сердцем наблюдал, как эта красивая дура снова даже не наклонилась к глазку, щелкнула задвижка, а дверь, конечно же, распахнулась во всю ширь, врывайтесь, братки, коммандос, силы спешного реагирования, звездные рейнджеры, легионеры космоса, долгопрудневцы, любера…
Ничего этого не случилось, я рассмотрел по ту сторону порога адвоката, их узнаешь сразу, у них все адвокатское: от профессиональной улыбки до начищенных черных, как у официантов, ботинок. В руке портфель, тоже адвокатский, хотя в таком можно спрятать и гранатомет с ящиком боеприпасов, улыбнулся еще шире, заметил ее провокационно распахивающуюся рубашку, я услышал его адвокатский голос:
– Имею ли я честь разговаривать с Лилеей?
– Это я, – ответила торкесса почему-то очень польщенным голосом. – Заходите.
Она пропустила его в комнату, все это время я сидел как на иголках: в любую секунду в комнату могут ворваться те, кто сейчас затаился этажом ниже и этажом выше. Однако дверь за адвокатом захлопнулась, там защелка автоматическая, торкесса не додумалась бы закрыть, адвокат прошел в комнату, портфель занял место на столе. Белые руки запорхали, словно творит заклинания, щелкнули замки, в пальцах адвоката появился лист бумаги.
Он согнал дежурную улыбку и сказал с приличествующими случаю скорбью и торжественностью:
– Ваша троюродная тетя Агнесса, уходя в мир иной, оставила вам в наследство небольшой домик. Бумаги о вступлении в наследство можете подписать сейчас, а вступить… когда захотите, естественно.
Торкесса сказала тихим голосом:
– Тетя Агнесса?.. Я ее не помню…
– Это неважно, – ответил адвокат. – Она ли о вас вспомнила, или же кто-то из родни напомнил, но в вашем распоряжении, скажу честно, неплохой домик. Ему бы небольшой косметический ремонт, и можно принимать туристов. Это неплохой заработок! А можно и без всякого ремонта… Подпишите вот здесь… и здесь… Спасибо, все в порядке! Разрешите откланяться, столько дел, столько дел.
