Евгений Щепетнов - Нищий
Правда сказать — эти драки не тянулись долго — бойцов сразу растаскивали, едва они успевали обменяться парой десятков ударов. И последствий это, обычно, не имело — чуть позже гномы уже вместе выпивали, ели, и добродушно хлопали друг друга по спине, поздравляя с ударом, который «прямо-таки искры вышиб» из его глаз.
Мне нравилось чувство сопричастности, чувство локтя, поддержки, чувство рода, которое появилось у меня. Вначале мне было как-то странно и дико — как эти существа могут быть для меня родными? Эти бегающие лохматые комоды, не обладающие ни хорошими манерами, и особой чистоплотностью — но как можно сохранить чистоплотность, живя в пещере или земляной норе? Но в них присутствовал какой-то особый здравый смысл, особая мудрость, без налёта гламура и фальшивых улыбок, когда тебе в глаза улыбаются, а за спиной делают гадости.
Притом — я не мог бы сказать, что гномы наивные глупцы — их хитрости в политике или торговле хватило бы на весь человеческий род. Но одно резко отличало их от людей — если гном заключал договор — всё: он умрёт, но сделает, или приложит все усилия чтобы сделать, и только какой-то природный катаклизм помешает ему это сделать. Казалось бы — я должен протестовать против того, чтобы меня заставляли работать на них, без оплаты, довольно длительное время, отрабатывать обучение — но ведь я прекрасно помнил, как ещё в Советском союзе, каждый выпускник вуза обязан был отработать на государство, обучившее его, целых три года, там, куда его пошлют! Что же касается оплаты за труд — я не испытывал нужды ни в еде, ни в одежде, ни в крыше над головой, и я не забывал, что за моё лечение были отданы довольно большие средства — я должен возместить их клану, это справедливо.
Как-то одним из дней, мы с Бабаканом — и Караном — мой верный охранник бродил по кланам со мной, заявив, что как бы ни было у него сильно´ отвращение к физическому труду, но только в пещерах сидеть ещё противнее — попали в клан Серебряный камень.
Кланы разделялись по специализации — это был клан ювелиров. Они добывали драгоценные камни, металлы и делали из них изделия, пользующиеся большим спросом и у гномов, и у эльфов, и у людей. Для них я нашёл две россыпи золота, и одну жилу с изумрудами — довольно глубоко под землёй.
Глава клана Серебряный камень Кардаган был в восторге от моей работы и предложил сделать для меня какой-нибудь красивый перстенёк, или браслет. Подумав, я достал из пояса заветный мешочек — я не доставал его уже очень давно, с тех самых пор, как погибли мои друзья, погибли именно из-за этих камней. Их оставалось семь штук, и я с тех самых пор, как лечил Карана, камни ни разу не использовал.
Я колебался — показывать их гномам, или нет — слишком много уже было смертей из-за них, на них, как будто лежал налёт проклятия, но и не использовать их было бы глупо. Высыпав камни на стол перед Кардаганом, я всмотрелся в его лицо — как он отреагирует на это сокровище. Он взял в руки один из камней, похожий на застывшую каплю крови, приложил к глазу линзу, выточенную из цельного куска горного хрусталя, и, неожиданно, сказал:
— Я не знаю, что это такое. В наших горах такое не встречается. Это какой-то из видов алмазов, но только я не видел ещё такого алмаза. Что ты с ними хочешь сделать, Викор?
— Мне бы хотелось сделать браслет из серебра, в который будут вставлены эти камни, а также пару перстней — то есть — два камня на перстни, а пять — на браслет, и чтобы он снимался с трудом, с какой-нибудь хитрой защёлкой.
Кардаган, задумчиво поглядел на меня, потом на камни:
— А почему ты не хочешь, чтобы я сделал их из золота?
Я усмехнулся:
— Не хочу, чтобы эти вещи привлекали ненужное внимание — главная ценность в камнях, а не в их оправе. И ещё — не нужно их гранить — не хочу также, чтобы они привлекали внимание.
— Жаль, жаль — сокрушённо покивал головой гном — у них был бы очень интересный блеск…хорошо, через неделю будет готово. Тебя срок никак не напрягает? Не срочно?
— Да нет, вроде…неделю, так неделю.
Снова мы втроём идёт по горным тропам.
Вот что не говори — не люблю я горы…как и моря. Не моё это, и всё тут. Холод, снег, облако, в котором кружатся снежинки, тихо-тихо падая вниз и устилая покрытый травой склон. Зелёные высокогорные луга, с прозрачными лужами и ручьями снеговой воды…мне милее леса, перелески — что-то вроде русской средней полосы. Но тут — тут и не средняя полоса, и не тропики — хрен поймёшь, что за климат, благо, что внизу, у подножия гор никогда нет морозов, снегов, чего не скажешь о вершинах.
Бабакан идёт матерясь и проклиная клан Чёрной горы, в который мы тащимся через перевал. Здесь нет гномьих ходов-пещер, насколько я понял, это зона сейсмически активна, происходят землетрясения, и даже может заработать вулкан, рядом с которым мы, скоро, будем проходить.
Это последний клан, в котором я буду отбывать «трудовую повинность» — скоро буду «свободен». Рядом с этим кланом стоит и клан кузнецов, литейщиков. Он меня сильно привлекает — рудознатец, конечно, это хорошо, но вот оружейники…руки настоящего мужчины всегда тянутся к оружию, мне нравилось держать в руках высококлассные клинки, ощущать их остроту, их ПРАВИЛЬНОСТЬ, за их красотой как-то исчезает понимание, что сделаны они, на самом деле, чтобы лишать жизни живых существ. Что же, если жизнь такова…часто думаю о том, что делается у колонистов — давно уже не доходили до меня вести о государстве Карас — живы ли они, или погибли, что там с вторжением — жизнь у гномов течёт тихо и мирно.
— Бабакан, слушай, а что там делается у колонистов, мы давно что-то не слышали ничего о них.
Бабакан обернулся ко мне, споткнулся, выругался, потом ответил:
— Чего это вдруг тебя заинтересовали эти людишки? Неужто тянет к ним? Мне казалось, тебе твоей эльфийки хватает! Как с гор спускаемся, так ты и бежишь к ней, прямо-таки спятил. Дождёшься, выпьет она из тебя жизненную силу, будешь такой же как эльфы — худой, злобный. То ли дело я — справный мужчина, есть за что бабе подержаться!
— У меня тоже есть за что подержаться — фыркнул я — хватит увиливать от ответа — чего там у людей делается, расскажи. Я же видал, как ты болтал с гномами, которые пришли из города.
— А откуда ты знаешь, что из города-то? Ты же опять со своей эльфийкой по кустам шарился. Ну да, из города… Да ну носили товары — продавали оружие, ювелирные изделия — ничего нового. К ним прибывают корабли, привозят беженцев — пиратские острова захватили, вот и бегут теперь. Шантрапы добавится куча… Новый канцлер ужесточил правила и теперь за драки сразу в тюрьму — особенно-то не поразвлекаешься. Помнишь, как мы с тобой по трактирам прошлись? ООО! — так, наверное, больше и не будет. Стража теперь лютует, доходит и до смертного боя, прибывшие-то переселенцы лютые вояки. Но порядок в городе есть. Разрушения после твоих развлечений устранены, крейсер, получивший повреждения — стоит на рейде, отремонтированный, говорят, скоро пойдёт в море. Хороший спрос на оружие — прибывшие, а их уже десятка два тысяч, имеют деньги, вооружаются. Хорошо продаются продукты — эльфы говорили. Из прибывших, часть закупает повозки, продукты, оружие — чтобы отправляться в степи пахать и сеять. Сдаётся — эти люди сбежали из империи в поисках лучшей доли, земли.
