Лесса Каури - Золушки из трактира на площади
— Что? — одними губами спросил Кай.
Бруни ничего не поняла, кроме того, что случилось нечто ужасное. Эмоций неожиданно стало слишком много… Она схватила стопку, вылила в себя и потеряла сознание.
* * *Сознание возвращалось неохотно — слишком напугали его, бедное! Над Бруни звучал незнакомый голос очень уверенного в себе человека. Она приподняла ресницы и увидела сидящего рядом и держащего ее за руку представительного мужчину, с лицом породистым и добродушным, особо выдающейся частью которого была нижняя челюсть.
— Ничего страшного, ваше величество, не извольте волноваться! Обычное нервное потрясение, приведшее к обмороку. Побольше сна, сладостей и фруктов, и, возможно, скоро, — мужчина воздел длинный палец к потолку, — девушка сможет осчастливить его высочество Аркея известием о наследнике. Наконец-то во дворце зазвучит детский смех!
— Он и так звучит здесь периодически! — пробормотал стоящий рядом Дрюня и взглянул на дверь, за которой скрылся Колей.
— Идите, целитель Жужин, благодарю… Она хоть порозовела! — проворчал король. — Стоит ли говорить, что все происходящее здесь…
— Не стоит, ваше величество! — целитель поднялся и изящно поклонился. — Мы давно знаем друг друга, но даже если бы не знали — существует хартия о Целительской этике и тайне!
Он покинул комнату, и она наполнилась тишиной. Матушка ощутила на лице легкие, как крылья, прикосновения губ: Кай покрывал ее поцелуями, нежными и робкими, будто целовал в первый раз.
Шут тяжело вздохнул.
— Мне надо было ее проверить! — упрямо сказал Рэд. — Королева должна уметь отказываться от собственного комфорта ради своего короля — она отказалась! Вот только тебя, сын, мне придется воспитывать и дальше — королю не положено отказывать себе ни в чем!
— Вернешь меня в тюрьму? — скептически усмехнулся Аркей. Дрюня возвел глаза к потолку.
Воздух шевельнулся, отмечая движение тяжелого тела: Редьярд отошел от Бруни и вернулся за стол. Матушка открыла глаза и обнаружила себя полулежащей в кресле. Кай стоял рядом, с тревогой заглядывая ей в лицо:
— Родная?..
Опираясь на его руку, она приподнялась и села. Не отпуская ее пальцев, он посмотрел на отца:
— Что дальше, ваше величество? Неужели вы соизволите благословить наш брак? — в голосе принца прозвучали язвительные нотки — это все, что он позволил себе, хотя и был зол на отца.
Бруни устало прижалась головой к его бедру. Вмешательство целителя вернуло сознание на место, но мысли, разбежавшиеся в панике, как овцы от волка, так и продолжали бродить где-то самостоятельно.
— Не терпится? — буркнул король. — Не так быстро. Войдите!
Створка двери распахнулась от его голоса, как от порыва мощного ветра. Матушка увидела полковника Торхаша и того самого черноволосого незнакомца, которого она однажды видела в трактире и поначалу приняла за Кая. Одежды на обоих были грязны и испачканы землей, лица — истощены. Выглядели они так, словно долгое время находились в дороге, и та оказалась непростой.
— Привезли? — спросил Редьярд. — Давайте сюда!
Лихай, подойдя к столу, передал ему пергаментный свиток. На таких обычно писали стряпчие.
Король развернул его, прочитал и пробормотал:
— Он сделал все как надо… — Поднял глаза на оборотня:
— Как вы этого добились?
Тот усмехнулся.
— Граф Рю Воронн был очень убедителен в том, что касалось наличных…
Черноволосый, не двигаясь с места, добавил:
— А полковник — в том, что касалось жизни и смерти!
Рэд коротко глянул на него и, достав из кармана камзола какой-то лист, положил рядом со свитком. Посмотрел на вошедших.
— Благодарю обоих, — сказал он. — Теперь можете отдыхать!
Граф поклонился и покинул кабинет. Красное Лихо выжидающе смотрел на короля.
— Да, конечно, — задумчиво пробормотал тот, — оставайся. Дрюня, придвинь кресла, чтобы все могли сесть, включая моего столбом вставшего сына.
Кай молча поднял Бруни на руки, сел в кресло и усадил ее на колени. Похоже, принц просто боялся выпустить любимую из рук.
— Итак, — король добавил еще одну стопку и снова взялся за бутылек, — что мы имеем на утро сегодняшнего дня? Принца, желающего сделать принцессой трактирщицу, и вдову, оказавшуюся не вдовой…
— …Ты забыл про короля в ярости! — добавил шут и, пододвинув Торахшу кресло, вернулся на подоконник.
— Это тоже! — кивнул Редьярд. Поднял бумагу и помахал ею.
Бруни пригляделась. Кровь отлила от ее щек, когда она узнала потерянное письмо Ральфа. Она с ужасом покосилась на Кая. Тот смотрел на отца, явно не зная, чего от него еще ожидать, но без удивления. Похоже, с письмом он уже ознакомился.
— Прежде чем вас оженить, — сказал король, положив бумагу обратно и раздавая стопки, — надо решить одну маленькую проблему. А именно, моя будущая невестка, аннулировать твой брак.
— Как… Как оно к вам попало? — заикаясь от волнения, спросила Матушка.
Дрюня нервно завозился на подоконнике.
— Король я или не король? — пожал плечами Рэд и протянул ей свиток, принесенный Торхашем. — Прочти.
Дрожащими руками Бруни развернула свиток. Он оказался заверенным у стряпчего согласием Ральфа о расторжении брака и был датирован… датой его ухода на войну.
Кай успокаивающе поцеловал ее в висок, когда она дочитала до конца и недоуменно посмотрела на его величество.
— Я не понимаю!..
— Королева должна быть безупречна и чиста перед Богиней и людьми, — пояснил тот, забирая свиток. — Ну, с чистотой уже не получится, раз ты была замужем, а вот с безупречностью…
Он запалил одну из свечей стоящего на столе канделябра и поднес к ней письмо Ральфа. Через мгновение бумага догорала на подносе, превращаясь в пепел.
— На момент знакомства с моим сыном ты думала, что являешься вдовой, — впервые за утро улыбнулся Редьярд Третий, — но на самом деле была свободной женщиной, потому что муж развелся с тобой еще до того, как отбыл на войну. К сожалению, пять лет назад согласие Ральфа Рафарина не было доставлено адресату в срок, потерявшись в архивах стряпчего, который его составлял. А вот теперь нашлось! Твой муж не сможет предъявить на тебя никаких прав, поскольку мужем давно не является.
Матушка, зажмурившись, выпила напиток и прислушалась к себе — упадет второй раз в обморок или нет? Но, похоже, тепло объятий любимого, его дыхание на ее коже и нежные прикосновения стали залогом твердости духа.
— А что скажет стряпчий? — негромко спросил Кай.
— Стряпчий давно умер, — король выпил, крякнул и снова налил, — еще в начале Крейской войны. Его дом сгорел, архив был частично утрачен, а остатки перевезли в Хранилища Юридического министерства, где они и лежали до последнего времени, — и это, кстати, чистая правда! Месяц назад по моему приказу там начали отбор старых документов для уничтожения и наткнулись на это… — он кивнул на свиток.
