Маргарита Блинова - Забавно быть студентом
«Ю-ху! — ликовала жажда приключений. — Сначала на ангеле покатались, теперь на лаэрде!»
«Интересно, кто же будет следующим? — присоединился пессимизм. — Дракон?»
«Мечтай», — дернулся всем телом салатовый подарочек горцев.
— А кто этот самоубийца? — прорычал над моим ухом лаэрд, что держал меня на руках.
— Рефаим, — сдаю с потрохами Аарона, потрясенно взирающего на нас снизу.
— Кто? — судя по голосу удивился лаэрд.
— Да какая разница кто, — вступил в беседу второй синеглазый демон, мерно работая огромными кожистыми крыльями. — Вкусный хотя бы?
— Не стоит, — с сомнением качаю головой, — от такого не только язву можно заработать, но и болячку нехорошую подцепить. Короче ненадежный источник протеина.
Демон кинул еще один задумчивый взгляд на рефаима, а затем посмотрел в сторону паучков и облизнулся.
— Только щенка не трогай, — предупредила я и похлопала держащего меня на руках демона по плечу. — Мне бы вниз…
А дальше все закрутилось и завертелось с такой скоростью, что я с трудом успевала следить за событиями.
Едва мои ноги коснулись земли, послышался радостный лай Рокки, на помощь которому пришел голодный лаэрд. Демон атаковал прыгучего паука сверху и принялся вскрывать хитиновый панцирь голыми когтями… в смысле руками. Второй житель нижних миров тоже решил подключиться к процессу, но на пол пути полета в него едва не попал плевок паутины. Обиженный лаэрд воинственно рыкнул и обрушился на лежащего на боку паучка, неучтенного ранее из-за травмы.
Осознав, что находится в меньшинстве, Аарон бросил регенерацию и поспешно поднялся на ноги.
— Как?! — закричал он. — Как у тебя получилось их подчинить?
— Так мы голодные, а это считай деликатес, — прорычал лаэрд. — Ты кстати тоже, болезный.
Рефаим заметно побледнел и отступил на шаг.
— Не вмешивайся, — тихо попросила демона. — Это мой бой.
Вновь активировав клинки дайсе, которые убрала в процессе полета, я уверенным шагом направилась к Аарону.
Вот тот урок, который пытался преподать Бык.
Во время тренировок я все время следовала чужим правилам сражения, покорно попадая и выпутываясь из ловушек, которые порождало кровожадное воображение наемника, а надо было действовать иначе — остановиться и бросить вызов противнику, порождающему препятствия.
Рефаим нервно расхохотался и встал в боевую стойку. Опытным взглядом я заметила, как едва уловимо дрожали его пальцы, сжимающие искусно сделанный эфес, а губы противника непроизвольно напрягались и вновь расслаблялись.
Аарон творил заклинание мысленно без использования рук и вербальных обозначений, а такое на моей памяти… Память ты помнишь хоть одного мага, который мог бы похвастаться чем-то похожим?
«Силен», — восхищенно щелкнул хвостом дракончик.
Не дожидаясь пока противник достроит заклинание, я швырнула в него сгустком чистой силы, в надежде сбить с ног и отвлечь, а сама бросилась вперед.
И вдруг вспомнила слова Крестного, которым тоже учила молодых наемников: «если ты хочешь, можешь и должна применить силу, помни, что не обязана этого делать».
— Жизненные трудности случаются у каждого, Аарон, но только ты выбираешь как к ним относиться, — тихо произнесла я и, вытянув руку вперед, раскрыла ладонь.
Белый камень, хранящий Светимость Идрис, мелькнул ослепительный светом и обжог кожу на руке, но я даже не поморщилась, глядя на рефаима и видя перед собой обиженного, обделенного любовью мальчика, над которым издевался отчим. Я отчасти понимала его навязчивое желание вернуть отца — это была надежда, что в жизни появится хоть кто-то близкий, но… Личное счастье не достигается за счет несчастья других.
Легкая улыбка касается моих губ. Кто бы мог подумать, что я могу быть такой взрослой и мудрой. Ехидно заржал дракончик, и вот что самое обидное, кое-кто из моих внутренних голосов тоже не сдержался и громко фыркнул. Ладно, потом разберусь кто это был, а сейчас…
— Аарон, кому много дано с того всегда больше спрашивается… — произношу с ноткой не свойственной для меня патетики и поднимаю ладонь с ослепительно сверкающим камнем выше.
— Ты — сын Создателя и рефаимки…
Мужчина дернулся и почему-то вжал голову в плечи, словно ожидая, что ему вот — вот дадут по шее. Странная какая-то реакция, ну да ладно.
— Но ты оказался не достоин той силы, что была дарована тебе при рождении… — продолжаю разыгрывать из себя богиню справедливости. — Светлячки, ко мне!
Повинуясь зову, Светимость Аарона начала потихоньку покидать его тело. Одна за одной сверкающие искорки появлялись в воздухе и медленно, но неотвратимо плыли к камню на моей ладони, чтобы навсегда слиться со светом своей Создательницы.
— Нет! — Аарон попытался схватить ускользающую силу, но поняв, что этот маневр не пройдет, кинулся ко мне.
Нет, ну почему некоторые люди не учатся на собственных ошибках?
Отброшенное силовой волной, его тело пролетело несколько метров и неуклюже шлепнулось на золотой песок арены для поединков.
— Лучше убей! — отчаянно прокричал мужчина, пытаясь сесть.
И пусть от девушки, которую всю жизнь воспитывал клан наемников, привыкших устранять людей без жалости и сожаления, это прозвучало малость странновато, но я произнесла следующее:
— Я не убийца, Аарон.
Ослепительная вспышка, и Светимость мужчины навсегда осталась запечатанной в камне Идрис, а я сжала ладонь и обессиленно опустила руку вниз.
— Поздравляю, таких как ты на Светлых землях зовут Пустышками, — улыбнулась я, — так что привыкай к новому статусу, потому что магия тебе больше недоступна.
Закричав от переполнявшей его ярости мужчина вскочил на ноги и бросился на меня размахивая зажатым в ладони палашом.
Зря он так… Я даже моргнуть не успела, как двое лаэрдов черными бесшумными тенями оказались за его спиной и ловко скрутили.
— Возьмете на поруки? — спросила я, обращаясь к третьему демону, все еще стоящему за моей спиной. Тот одобрительно оскалился и согласно закивал, и судя по мечтательному выражению на его лице, Аарона ожидает интенсивная воспитательная программа. Ну о — о-очень интенсивная и о — о-очень воспитательная.
— Гауф! — радостно залаял где-то неподалеку Рокки.
Оглянувшись на звук его голоса, я увидела, как черный лохматый песик без труда проходит через невидимый барьер защиты и ластиться к неподвижно стоящему Доставале.
«Ой-ей! — забеспокоилась попа. — Нам светит ата-та!»
Эпилог
Мороз беззастенчиво щипал щеки и нос, порывался протиснуться за воротник куртки, и я уже тысячу раз пожалела о том, что забыла в комнате теплый вязаный шарф и перчатки.
