Елизавета Манова - Рукопись Бэрсара
— Да нет, — ответил он, — я такого не скажу.
— Вы проиграли войну, когда Тибайен сместил сагара Валдера. Глупо и несправедливо — но нас это спасло. Я уверен, что по своей воле Валдер не пошёл бы на Исог. Он потерял бы ещё сорок тысяч, прорываясь через малые крепости, но вывел бы в Средний Квайр остаток войска с несломленным духом.
— Да, — угрюмо сказал Сифар.
— Поверьте, я искренне сожалею о смерти сагара Валдера. Будь он жив, я искал бы встречи с ним. Теперь же вся моя надежда на вас. Знаете, гарет, довольно трудно восхищаться врагом, но этот ваш прорыв у Исога, когда вы вклинились между нами и корпусом Тенфара… отличная работа!
— Рад слышать, — сказал он с усмешкой. — Хоть от врага…
— А ваша контратака на Тайара. Вы заставили Крира отступить, а это немногим удавалось!
— Не могу ответить на любезность. Ваше нападение на ставку Лоэрдана подвигом не считаю!
— Я тоже. Политическая необходимость. Тибайен назначил сагара Лоэрдана наместником Квайра, и потому он не должен был ступить на квайрскую землю. Извините, гарет, но будь это ставка сагара Валдера, её никто бы не раздавил, как лесной муравейник!
— Вот это истинная правда! — сказал Сифар. — У Абилора ещё хоть какой-то был порядок, а у этого…
И тут мы обнаружили, что хозяина нет. Тихонько исчез, пока мы препирались. Посмотрели друг на друга и улыбнулись. И я сказал:
— Господи, да что мы, в самом деле, бранимся, как купцы на базаре? Присядем и потолкуем, как положено добрым врагам.
— Добрые враги? Это вы неплохо сказали…
— Биил Бэрсар.
— Чего ж так просто?
— Знания не заменяют силу. Биил Бэрсар может вертеть царствами, а император Ангаллок не может вовремя победить.
— А так думаю, что и биил Бэрсар смертен!
— Я тоже.
Я сел и предложил присесть ему. Сифар поколебался и присел.
— Нам предстоит нелёгкий разговор, гарет Сифар. Приграничья нам никогда не забыть — ни вам, ни мне. Мы были врагами, и общее между нами только одно: мы сделали каждый для своей страны больше, чем было возможно. И наши страны одинаково нас наградили — предали и унизили нас.
— Это вы, похоже, к измене клоните!
— Нет, гарет, совсем наоборот. Родина — есть родина, даже если она несправедлива к тебе. Просто надеюсь, что и в этом наши судьбы схожи: служить своей стране — даже против её воли.
— Красиво сказано, биил Бэрсар! Не зря говорят, что языком вы орудуете, как саблей, а словом бьёте, как из ружья. Только я в таком поединке не противник. Моё дело — война, а не болтовня.
— Будь вы иным, я не стал бы ради вас таскаться по бездорожью. Мне нужна ваша помощь, гарет Сифар!
— Это в каком же деле?
— Я хочу поручить вам защиту границ Кевата.
Вот тут он сразу перестал понимать. Побагровел и схватился за пояс, где не было сабли. И только через минуту яростно прохрипел:
— Издеваться изволите?
— Нет, — очень холодно ответил я. — Я могу добиться, чтобы вам вернули ваш прежний корпус против квайрского войска?
— Знатная шутка!
— И Приграничье, — сказал я ещё холодней. — Не забывайте, гарет, в Приграничье хозяин я. И всякий, кто вступит туда — безразлично, вы или Крир…
— Так вы что, всерьёз? — спросил Сифар изумлённо. — Нет уж, биил Бэрсар, так просто вы меня не обкрутите! На голый крючок и рыба не идёт.
— А что должно быть на крючке?
— Да уж не одни слова, само-собой. Ну-ка, честно и по правде: что вы затеяли?
— А что вас интересует: зачем или сколько?
Он было насупился — и вдруг усмехнулся. И сказал с дружелюбной угрозой:
— А, вам охота знать, продажен ли я? Не-ет, биил Бэрсар, не продаюсь. Деньгами не брезгаю, да честь одна — другой не купишь.
— Тогда вы меня поймёте. Верьте или нет — но у меня в этом деле никакой корысти. Убытки и бесславье — вот и весь мой барыш. Просто за мною долг перед Огилом Калатом. Много лет мы были друзьями, но поссорились и разошлись. Оба хотели Квайру добра — но каждый на свой лад. В чем-то прав был он, в чём-то — я, но это теперь неважно.
У Квайра лучшая в мире армия — Огил все делал хорошо. Эта армия слишком велика для страны, и заманчиво пустить её в ход, когда рядом бессильный Кеват. Квайрская армия может захватить Кеват, и вы знаете это так же, как я.
Сифар заворочался, но промолчал.
— Но Квайр — маленькая страна, и ей не переварить Кевата. Кеват переварит Квайр, и результат будет тот же, как если бы вы победили нас. Но вероятное другое. Несколько лет кровавого гнёта — наш Таласар стоит Тибайена — и потом опять развал и грызня. Я этого не хочу. Квайр переживёт Таласара, и Кеват переживёт смуту. Если нашим внукам приспичит подраться — это уж их дело. Но пока я должен доделать то, что не закончил Огил — спасти Квайр, хотя бы и против воли Квайра.
Закончил и смотрю на Сифара, а он глядит на меня. Морщит лоб, откровенно чешет затылок. И наконец:
— Лихо заверчено! А ведь верится… Ладно, мне-то, коль не лукавите, все чистый прибыток. Корпус в руках, да на границе… А вы? Неужто против своих Приграничье подымете? Я-то этой сласти отведал, врагу не пожелаю. А как же против своих?
— Думаю, до этого не дойдёт. Если Крир узнает…
— А-га! — сказал Сифар. — Значит, он будет знать!
Ещё одна порция воспоминаний. Опять мы на той нашей, давней базе. Трава пробилась на крышах землянок, поляна в цвету — вся в мелких лиловеньких цветочках, и чуть горьковатый запах цветов, земли, травы и юных листьев. И с нами те девять из десяти, которые уходили со мною. Ушли в никуда и остались здесь. Банальная несправедливость того, что за наши победы и наши ошибки мы платим жизнями наших друзей…
Я тоже попался в ловушку, Баруф. Оказывается, в неё нельзя не попасться. Я думал, что это на год или два… нет, кажется, до конца.
Как жаль, что мне из этой тюрьмы не сбежать…
— Эй, Тилар, — говорит Эргис. — Ты чего, как филин днём, сидишь да глазами хлопаешь? Иль опять каешься?
Молчу, и он опускается рядом и начинает меня пилить:
— Чего бога гневишь? Все путём! В войне победили, дома достаток. Вон дорогу прорубили, купцы ездят, даст бог, на год храм закончим. Чего ещё надобно? Что люди на войне умирают? А ты как хотел? Дай бог нам всегда так воевать — чтоб за десятерых одного!
Эргис — настоящий друг, он думает обо мне лучше, чем я достоин.
— Ладно, Эргис, ты что-то хотел сказать?
— Ага, — отвечает он невозмутимо. — Крир получил твою писульку. Послезавтра, думаю, дос Угалар пожалует в Исог с проверкой.
— Думаешь или знаешь?
— Думаю, что знаю, а там как бог повернёт.
Так, есть в этой коробочке ещё кое-что на дне. Занятное наблюдение: вольно или невольно Эргис унаследовал нашу с Баруфом игру. Сейчас он дразнит меня, как сам я дразнил Баруфа, как будто бы хочет заполнить томящую меня пустоту.
