Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король
После того как все закончилось, Меганвэйл подъехал ко мне мрачный и невеселый.
— Леофриг погиб, — сообщил он мрачно. — Как и все его трое сыновей… Я не думал, что получится так кроваво.
Я сказал с сочувствием:
— Они сами избрали этот путь.
Он вздохнул.
— Понимаю. Но все равно жаль. Мы были знакомы давно. И в хороших отношениях.
— Недельный отдых, — сказал я, — потом продолжим марш на столицу. Наша цель вообще-то Торстейн, а эти могли бы и не вмешиваться.
Глава 6
Недельный отдых пролетел быстрее, чем хотелось, часть раненых пришлось оставить в ближайших селах, а панцирная конница выступила по дороге, ведущей в сторону столицы.
Мы с Меганвэйлом, Арнубернузом и Фродвином поднялись на небольшой холм возле дороги и наблюдали, как показался передний отряд во главе с бароном Хельмутом, а за ним с небольшим отрывом двигается блестящий под ярким весенним солнцем стальной поток конной армии, вооруженной по рыцарскому образцу.
— Хорошо идут, — сказал Меганвэйл, — не скажу, что мы застоялись на границе с Бриттией, но основной накал, полагаю, уже ушел. И, как вы заверили, больше армий с севера ждать не стоит…
Арнубернуз проговорил благодушно:
— На наш век сражений хватит. Господь сотворил мир для рыцарства! И для подвигов во славу Девы Марии.
Я краем глаза уловил присутствие постороннего, одновременно предостерегающе фыркнул арбогастр. На холм к нам поднимается высокий худой мужчина в длинном темно-синем халате и широкополой шляпе с высоким верхом. Как я понимаю, это зимой и летом одним цветом — униформа магов, от холода они не страдают, как и от жары. Наверное, комары их тоже не достают…
Он небрежно приложил кончики пальцев к шляпе в коротком приветствии, маг Карл-Антон Земмельвейс, как о нем говорили, сильнейший маг не только Сакранта, но и всего севера. Мы с ним однажды очень сильно поцапались, потом он меня даже подлечил, но мою власть признавать отказался, маги такого уровня никому не служат и не присягают.
Я сказал с холодной любезностью:
— Карл-Антон Земмельвейс собственной персоной?.. Чем мы обязаны такой чести?
Голос я держал посредине между серьезой и иронией, чтобы истолковать можно было так и эдак. Меганвэйл покосился в его сторону с понятной неприязнью воина к колдуну, Фродвин вообще засопел и потянулся к рукояти меча.
Я сказал доброжелательно:
— Нет-нет, дорогие друзья, это свой…
Земмельвейс поморщился, но поправлять не стал, а Меганвэйл и Фродвин подали коней чуть в сторону.
— Что-то стряслось? — спросил я. Он посмотрел на меня снизу вверх, я ощутил, что его это сильно задевает, легко соскочил с арбогастра на землю и повторил: — Что-то важное?
Он произнес с суховатой церемонностью:
— Я побывал… скажем так, в разных местах. Проверял ваши слова, сэр Ричард.
— И… как? — поинтересовался я.
— Вы внесли великое смятение, — сказал он. — Да, великое. В умы и души… Распахнув вот так внезапно великие горизонты, вы подразнили близостью разгадки величайших тайн природы… но тут же исчезли, занятый нелепыми играми простых людей.
— Пусть дальше сами, — возразил я. — Они ученые или школьники?
— Дальше трудно, — ответил он. — Это же надо мыслить иначе! Вы задали чересчур непростые задачи!
— Ничего сложного, — сказал я. — Себя не считаю гением, но я же иду по той дороге легко и свободно!
Меганвэйл взглянул в нашу сторону и кивком отозвал Фродвина дальше, чтобы даже не слышать такие речи.
— Я не сказал сложные, — уточнил Земмельвейс. — Непростые — это… непривычные. Вам с детства показали дорогу и научили, как идти. А эти люди всю жизнь двигались по другим тропам. Совсем другим! Это как если бы шли пешком с посохом в руке по трудной горной тропе, а по вашей нужно всего лишь через тихое спокойное, но глубокое озеро… и представьте себе, если никто из них не то что не умеет плавать, но даже никогда не видел озера!
Я посмотрел на него исподлобья.
— Как-то трудно поверить, что их затруднения вас затронули настолько сильно.
Он криво усмехнулся.
— Вы правы. Я прибыл совсем не потому.
— А поинтересоваться можно?
— Можно, — ответил он. — Даже отвечу сразу, я не куражусь своим превосходством. Да-да, за вами кое-кто наблюдает, и некоторые ваши словечки уже в ходу… Я почти случайно ощутил здесь всплеск сильнейшей магии… Все бы ничего, люди этого не замечают, только мы, маги, можем уловить характерные изменения.
— И что? — спросил я в недоумении. — Ну заметили, и что?.. Или это ваш регион и никто не смеет здесь колдовать?
Он поморщился.
— Вы ничего не поняли. Мы обычно знаем все друг о друге. Во всяком случае, маги одного региона знают. А это либо какой-то чужак, причем — очень сильный, либо кто-то из местных решил тайком от остальных что-то сделать… или выполнить для кого-то, очень важного для себя, получив взамен тоже очень важное… А мы всегда настораживаемся, когда где-то что-то идет с нарушением равновесия. Мир магов очень нестабилен, сэр Ричард.
— Знаете, — сказал я, — действуйте, дорогой Карл-Антон. Я сам ревниво слежу, чтобы в мире было равновесие и чтоб его не нарушала ни одна скотина, кроме меня самого. В простом мире, материальном. Так что наши интересы совпадают.
Он не ответил, пристально наблюдая, как с севера очень быстро и страшно надвигаются темные тучи. Я ощутил их недобрую тяжесть, но надеялся, что ветер отгонит, вроде бы дует слева, но тучи упорно прут в нашу сторону, что вообще никакое не чудо: в верхах ветры могут дуть совсем в другую сторону.
Половина неба почернела, мне показалась, середина тучи просела, даже прогнулась до самой земли, из черной стала грязно-белой, и лишь потом сообразил, что надвигается настоящая снежная буря, нелепая и запоздалая, зато свирепая, и прет, не сворачивая, прямо на нас.
Послышались испуганные крики, всадники начали спешиваться и тащить коней в поводу под защиту могучих лесных великанов на опушке леса.
Снежная буря налетела даже быстрее, чем я ожидал, свирепая настолько, что меня согнуло пополам. Бобик взбежал на холм с кабаном ко рту, сунул его Меганвэйлу.
Меганвэйл принял с кряхтением, кое-как взволок к себе на седло, но как только осчастливленный Бобик снова метнулся в лес, невзирая на снежную бурю, торопливо передал добычу Фродвину.
Арбогастр уперся всеми четырьмя, не давая себя сдвинуть урагану, снежный вихрь люто взвыл, злорадно сек лицо мелкой ледяной крупой.
Земмельвейс охнул, прошептал:
— Не могу поверить… Зачем они это сделали?..
