Ч. Цыбиков - Хроники Земли Простой (специально обработанные для жителей Земли)
— Пленники и горе-оккупанты! В зал Приёма Зимней Резиденции Их Великости даже в самой Малости Императора Всего Алхиндэ Бэхаа Янданцэбэга Первого Проворного последовать — прааа-шу!
Пропела труба, и наши друзья вошли в зал.
Но не все. Бэйб, Бойб и Буйб остались на лужайке пред дворцом, где провели немало приятных минут, катая на своих спинах узкоглазых ребятишек. Ребятишки были в восторге. Экипаж же "Быстроластой лани" в полном составе остался на корабле под арестом.
Император изучающе посмотрел на своих пленников. Особое его внимание на себя обратил Бывший Король гномов. Вероятно, из-за того, что они были ровесниками. А может быть, Янданцэбэг Проворный ощутил в юном с’Пелейне фигуру в чём-то себе равную, например, по физическим кондициям.
— Так, — сказал император. — Значит, так. Значит, вот вы какие.
Янданцэбэг Первый Проворный был в затруднении. Ситуация была нестандартная. Нет, нежданных гостей из далеких волостей в Алхиндэ Бэхаа всегда ждали и всё время к ним готовились, но… За истёкшие столетия чужеземцы стали в Алхиндэ Бэхаа чем-то вроде былины. То есть вроде как да, возможно, это имеет под собой какую-то основу, но скажите, кто их видел? А? Ну вот. Соответственно, навыков общения с чужеземцами не было никаких. Ясно было одно: важно было показать, что в Алхиндэ Бэхаа чужаков не боятся. Дойдя до этой мысли, Янданцэбэг приободрился.
— Наглые захватчики, горе-оккупанты, а ныне мои пленники! — громко начал он свое обращение к чужеземцам. — Никогда еще нога врага не ступала и не ступит в наш дворец.
Тут император остановился. Потому что пленники стояли перед ним, а сам он вне всякого сомнения находился в своем дворце. Получалось, что свою речь император начал с вранья. Главный Нухыр, заметив, что император в затруднении, поспешил ему на помощь.
— Ваша Великость снова милостиво дает возможность своим подданным питать иллюзию того, что у Вашей Великости могут быть затруднения? — тихо спросил Главный Нухыр.
— Да, — так же шепотом отвечал Янданцэбэг Первый. — Тут ведь как. Раз они пленники, стало быть, они враги. Раз они враги, они не могут ступать в наш дворец. Шишки-игрушки! Я вот так прямо и сказал, но они, Великий Сунг, уже здесь. Я думаю, это и есть то, что мудрые люди называют парадоксом.
Пленники с тревогой вглядывались в лица высокопоставленных собеседников. Им казалось, что их ждут неприятности.
— Я думаю, что этот вопрос требует обсуждения, — сказал Главный Нухыр. — Ваша Великость позволит?
— Да, — сказал Янданцэбэг Первый. — Конечно, это… позволю.
И подумав, добавил:
— Потому что я добрый и мудрый.
И замолчал. Главный Нухыр, осознав, что более Император ничего не добавит, громко сказал:
— Император Алхиндэ Бэхаа Янданцэбэг Проворный всемилостивейше изъявил желание подумать о судьбах государства! И ежели будет на то его особая воля, то он ещё и уделит толику своего внимания и подумает о судьбах пленников и горе-оккупантов. А теперь попрошу всех удалиться!
Вышколенная охрана тут же мастеровито вытолкала наших друзей из зала, и удалилась сама.
* * *— Ну что, балбес? Теперь ты доволен?
Аманда понимала, что следующего шанса может и не представится, и поэтому отводила душу от души, да простит нас читатель за такую аллитерацию, граничащую с тавтологией.
— Был бы жив Эрвин, он бы тебе мозги вправил!
— Хотя вряд ли кому-то вообще это под силу!
— Потому что такого болвана ещё поискать!
Что характерно, никто за Бывшего Короля гномов не вступился. Хромой Сом и Белинда почитали его и в самом деле виноватым, а Приёмной страже до юного с’Пелейна особого дела не было. Впрочем, кое-какое участие в судьбе Владетеля Бленда стражники все-таки приняли. А именно, посовещавшись между собой, они развязали Аманде руки, дали ей нагайку, послали самого младшего по чину за жареной кукурузой и сели поудобнее.
* * *В зале меж тем кипели страсти не менее бурные, хотя и не столь громкие.
— Так как же нам быть? — горячим шёпотом вопрошал молодой император.
— Единственный разумный выход, Ваша Великость, который моё жалкое сознание в состоянии предложить вашему светлому разуму…
Янданцэбэг Первый крепко стукнул кулаком по подлокотнику трона.
— Перестаньте! Дядя, когда вы так говорите, у меня половина ума тратится на то, чтобы вас понять. А оставшаяся половина, видать, похуже, поскольку думать я не могу после ваших слов.
Главный Нухыр слегка озадаченно посмотрел на своего Императора, потом улыбнулся и сказал:
— Ваша Великость, давайте просто объявим их гостями.
* * *Приёмная стража нисколько не разочаровалась: Аманда энергично, но неумело лупила нагайкой бывшего Короля гномов; Белинда, в чьём сердце всё же проснулась жалость к сердечному другу, заступалась за Микки, но что можно сделать связанной? А вот Хромой Сом выказал нехарактерную для себя злопамятность, но! справедливости ради скажем, что сделал он это не сразу. Сначала он какое-то время безучастно смотрел, как Аманда поносит Микки с’Пелейна, но когда стража развязала Аманду, он вдруг выказал живой интерес к происходящему, быстро перешедший в кровожадность.
Стража бурными криками подбадривала Аманду, грызла кукурузу и делала ставки — на какой минуте Аманда всё-таки вышибет глаз с’Пелейну, и не сразу обратила внимание на возмущенные вопли мага.
— Я тоже хочу! Это несправедливо! Я тоже хочу отстегать этого козлёныша! Развяжите мне руки! Я вышибу из него смех!.. Э-э-э… бах! Тьфу ты, дух!
Хромой Сом не жалел глотки и был услышан. Посовещавшись, стража решила, что требование мага справедливо, да и нагайкой он, наверное, владеет получше, чем эта баба. Самого младшего по чину послали за новой порцией кукурузы, мага развязали и дали ему нагайку. Однако маг повел себя немного странно, он не стал сразу лупить с’Пелейна, а начал энергично делать какие-то непонятные движения руками.
— Что это мы делаем? — благодушно поинтересовался начальник Приёмной стражи.
— Только дилетанты орудуют нагайкой без разминки, — вдохновенно отвечал маг тридцатой волны. — Я же намерен показать высокий класс. Готовьтесь.
А-а-а, сказал кто-то из стражников, а я-то сразу понял, отозвался другой; цыц, сказал начальник Приёмной стражи, не мешайте мастеру.
* * *— Да я уже сказал, дядя, что я согласен, — раздосадованно сказал Янданцэбэг Проворный, — пусть будут гостями. Но парадокс-то ведь остался!
— А знаешь, мой дорогой племянник, ты подал мне неплохую мысль, — сказал, задумчиво улыбаясь, Главный Нухыр. — Это вселяет надежду, что когда-нибудь ты сможешь обходиться без моих советов, и я все-таки выйду в отставку. И женюсь, клянусь Сегоем Ушедшим, женюсь! — с неожиданным воодушевлением добавил он.
