Сара Хагерзак - Принц подземелья
— Ты видишь во мне даже те достоинства, которыми я не обладаю, — улыбнулся Снейп.
— Нет, Северус. Даже когда я просто ходила к тебе на уроки… Я ведь тогда еще не была влюблена в тебя… Но ты никогда не вызывал у меня неприязни.
— Это потому, что ты умеешь видеть суть вещей, — очень серьезно сказал Снейп. — И в этом основа всех твоих успехов. В свое время ты сможешь достичь большего, чем я. У тебя для этого есть всё необходимое.
Лили было приятно слушать его слова, но она подумала, что даже если такое и в самом деле произойдет, то ждать этого придется еще очень долго…
— Мне пора, — сказал Снейп, быстро сжав руку Лили и отходя от окна. — Надо принести Чарли одно зелье. Я скоро вернусь.
— Я подожду тебя здесь… Не хочу к ним возвращаться, — Лили кивнула на дверь в кухню.
— Тогда присмотри за Чарли. Если тебе что‑то вдруг не понравится, сразу посылай мне патронуса.
Лили кивнула и села в кресло рядом с диваном, на котором лежал Чарли.
Снейп ушел, а она сидела и думала о том, что, наверное, так никогда и не узнает всего о Северусе, слишком уж многое осталось у него за плечами. И всё же он постепенно, понемногу всё больше и больше впускал её в свою жизнь, доверяя скрытые от посторонних взглядов мысли, воспоминания, тайны, и словно оттаивал, становясь более открытым. Правда, всё это проявлялось только по отношению к ней. Когда они оставались вдвоем, он мог быть нежным и ласковым, иногда даже веселым, но стоило рядом появиться кому‑то еще — и она словно слышала лязг опускающегося забрала…
Ей вспомнилось, как недавно она спросила у Северуса, сохранились ли где‑нибудь его детские фотографии.
— Совсем немного, — ответил он, — и там нет ничего особенно интересного… Хотя…
Он попросил Лили подождать пару минут, шагнул в камин, сказав на ходу «Хогвартс», и очень быстро вернулся с довольно большим старинным ларцом. Снейп долго снимал с него охранные чары, наконец открыл крышку и принялся выкладывать на стол разные бумаги, бормоча себе под нос: «Не то… Это тоже не интересно…», пытаясь найти нечто, что он считал достойным её внимания.
Лили осторожно прикасалась к листам пергамента, многие из которых выцвели и пожелтели. В основном это были патенты на зелья, какие‑то письма, листы, покрытые непонятными и, по–видимому, важными только для одного Снейпа записями. Она узнала свернутый в трубку пергамент, украшенный золотыми кистями и министерской печатью — наградной документ к ордену Мерлина I степени, — у её отца был такой же. Ничего особенно ценного, на её взгляд, здесь не было, и она так и не поняла, зачем на ларец было наложено так много запирающих заклинаний.
Она принялась аккуратно выуживать из пачки бумаг фотографии. Перед ней оказывались незнакомые лица, в большинстве своем глядящие не слишком приветливо и хмурящие брови. Снимки с каких‑то зельеварческих конгрессов; Хогвартский выпуск — молодые ребята в форменных мантиях стоят вокруг приторно улыбающегося и машущего рукой толстяка в бархатном жилете… На одной фотографии Лили с удивлением узнала Кобруса: он, Северус и какой‑то незнакомый ей человек отталкивающей наружности пили вино в роскошной гостиной старинного особняка.
И везде Северус был примерно одинаковый: всё та же прическа, неотличимые одна от другой черные мантии и то же самое застывшее выражение лица, к которому она привыкла за годы учебы в школе. Лили перебирала снимки; перед ней представали мгновения и лица, выхваченные из жизни Северуса. Его возраст словно материализовался для неё, превратившись из цифры в череду событий и фактов, к которым она не имела никакого отношения и о которых почти ничего не знала…
— Вот! — воскликнул вдруг Снейп и протянул ей большой снимок, который когда‑то явно был вставлен в рамку. — Это мы с бабушкой.
…Лохматый черноволосый мальчишка выглядывал из‑за плеча пожилой женщины, обнимая её за шею и время от времени прижимаясь щекой к её щеке. Северусу было лет пять или шесть, но черты лица легко узнавались: те же тонкие губы, черные глаза и слишком длинный для ребенка нос. Но выражение его лица… Такого выражения Лили ни разу не видела у Снейпа и была совершенно уверена, что уже никогда не увидит. Он улыбался во весь рот, так широко, что была видна дырка от выпавшего молочного зуба, и эта улыбка совершенно преображала его лицо; его глаза светились детской чистой радостью, и было очевидно, что он абсолютно счастлив.
Лили пораженно глядела на фотографию. «Что нужно было сделать с человеком, чтобы навсегда убить такую улыбку?» — горько подумала она.
С трудом оторвав взгляд от сияющего мальчишеского лица, Лили посмотрела на пожилую женщину, которую обнимал Северус. Они не были похожи: черты её лица казались более правильными и мягкими, и, вероятно, в молодости она была довольно привлекательна. Но улыбалась она так же тепло и открыто, и морщинки вокруг её глаз лучились таким же счастьем, что и у внука.
— Ты похож на неё… — тихо сказала Лили.
— Разве? — удивился Снейп. — Никогда так не думал.
— Похож, — упрямо повторила она.
Потом Снейп показывал ей и другие фотографии, но эта запомнилась ей больше всех, настолько необычным было произведенное ею впечатление. И теперь она снова вспомнила эти смеющиеся глаза и беззубый рот и подумала о том, что если у них когда‑нибудь будет сын, то она приложит все усилия, чтобы он не разучился так смеяться.
Где‑то через полчаса в камине вспыхнуло, и из него вышел Северус, держа в руках склянку с зеленоватой жидкостью. Он поставил её на каминную полку и, обращаясь к Лили, сказал:
— Его пора будить.
— Может, не стоит? — с сомнением спросила Лили. — Пусть поспит, ему это, наверное, нужно…
— Нет, хватит, — сказал Снейп и, поймав её недоумевающий взгляд, пояснил: — Ты же понимаешь, что это не просто сон?
Лили кивнула.
— Он ушел слишком далеко от этого мира. Я вернул его, но в его подсознании наверняка остались отпечатки чуждых образов, пугающих и способных порождать кошмары. Если дать ему слишком долго пробыть в таком пограничном состоянии, как сейчас, то эти образы впечатаются в его память, и потом могут возникнуть разные проблемы. Фобии, ужасные сновидения, навязчивые идеи… В конечном итоге всё может закончиться потерей рассудка.
Лили испуганно посмотрела на Чарли.
— Ты же сказал, что всё будет хорошо? — растерянно сказала она.
— Да. Но для этого нужно сделать всё правильно, — Снейп протянул ей руку и помог подняться из кресла. — Когда я разбужу его, он должен увидеть рядом с собой близких людей, которые любят его. Их лица помогут стереть остатки воспоминаний, вызванных проклятьем. А зелье закрепит полученный эффект. Это, конечно, очень примитивное объяснение, на деле все несколько сложнее… Теперь встань так, чтобы он мог тебя видеть, — попросил Северус.
