Скотт Линч - Обманы Локки Ламоры
Где-то в четвертом часу пополудни тело Антрима Однорукого уже лежало в сыром и затхлом святилище Переландро. Трое мальчишек в белых облачениях (Кало благополучно присоединился к ним на самой границе Храмового района) спустились по ступеням и предстали перед отцом Цеппом. Старик восседал на своем обычном месте, опустив крепкую руку на край медного кувшина для пожертвований.
— Итак, мальчики? — поинтересовался он. — Не придется ли Джиссалине пожалеть о том, что она спасла мне жизнь?
— Вовсе нет, отец, — ответил Локки.
— Мы достали ей отличный труп, — похвастался Кало.
— Правда, он чуть-чуть пованивает, — вставил его брат.
— Но в остальном — замечательный труп, — заключил Кало.
— Его повесили лишь сегодня в полдень, — уточнил Лркки. — Свежатина.
— Что ж, я рад, — кивнул священник. — Очень, очень рад. Но еще мне хотелось бы знать, почему это, черт побери, последние полчаса незнакомые люди кидают деньги в мой кувшин со словами: «Сожалею о том, что случилось в Виденце».
— Наверное, им и в самом деле жаль, — пожал плечами Гальдо. — Там не было никакого пожара, клянусь Благодетелем! — поспешил заверить его Локки.
— Отвечайте, мальчики, — отец Цепп говорил медленно и внятно, словно увещевая упрямую домашнюю скотину. — Что вы сделали с трупом до того, как принесли его мне?
— Мы заработали на нем деньги, — сказал Локки, бросая в кувшин тяжелый кошелек. — Двадцать три солона, если быть точными.
— А еще корзина апельсинов… — напомнил Кало.
— …Набор свечей, — добавил Гальдо, — два каравая пряного хлеба, вощеная коробка пива и несколько алхимических шаров.
Пару мгновений Цепп молчал, затем, сделав вид, будто поправляет повязку на глазах, приподнял ее и заглянул в горшок. Братья Санца начали наперебой пересказывать примерную схему плана, составленного Локки и проведенного в жизнь совместными усилиями.
— Лодочный багор мне в задницу, — воскликнул Цепп, когда они закончили свой рассказ. — Не припомню, чтобы включал этот долбаный уличный балаган в набор рекомендуемых методов.
— Но мы должны были вернуть деньги! Нам пришлось потратить пятнадцать серебряных, чтобы заполучить тело во Дворце Терпения. А теперь мы остались в плюсе, даже не учитывая хлеб, пиво и свечи.
— И апельсины, — снова встрял Кало, любивший эти фрукты. — Не забудь про светильники, — добавил его брат. — Они просто прелесть.
— Клянусь Лукавым Благодетелем! — вздохнул Цепп. — После сегодняшней истории я, честно говоря, готов усомниться, что это я чему-то вас учу.
Некоторое время они помолчали. Солнце завершало свой путь по небосводу, и на улицах города залегли глубокие тени.
— Что ж, разрази меня гром, — старик покрутил запястьями, пытаясь восстановить кровообращение. — Я заберу себе сумму, которую изначально выдал вам на расходы. Вы, Кало и Гальдо, получите по серебряной монете — делайте с ними, что хотите. А ты, Локки, можешь по праву распоряжаться всем остальным. Ты ЧЕСТНО украл свои деньги.
В этот момент к ним приблизился респектабельный мужчина в кафтане цвета лесного мха и четырехугольной шляпе. Он опустил в кувшин полную пригоршню монет, судя по звону — медных и серебряных. Приподняв шляпу, купец поприветствовал мальчиков и объяснил:
— Я из Виденцы. Хочу, чтобы вы знали — я глубоко возмущен сегодняшним случаем.
— Сто лет здоровья вам и вашим детям, — почтительно ответил Локки. — Благослови вас Всеблагой Господин!
Глава 5. Серый король
— Похоже, Лукас, что большая часть наших денег разошлась очень быстро, — заявила донья София Сальвара.
— Течения благоприятствуют нам, прекрасная госпожа, — Локки позволил себе улыбку, прямо-таки победную по меркам Фервита — сжатые губы слегка дрогнули. У другого человека это сошло бы за гримасу боли. — Все идет по плану — корабли, люди, груз. Скоро нам останется лишь упаковать ваш дорожный гардероб!
— О да, о да…
Что значат эти темные круги под глазами? И не появилось ли легкой настороженности в ее отношении к северному гостю? Эта донья совсем не проста… Локки решил про себя, что следует несколько ослабить давление. Не стоит торопить события. Это была виртуозная игра, сродни замысловатому танцу — требовалось чистосердечно и радостно улыбаться человеку, знающему, что ты обманщик, но не догадывающемуся, что тебе известно о его подозрениях.
С легким вздохом донья София приложила свою личную печать к разогретому голубому воску на пергаменте и нанесла поверх отпечатка несколько волнистых линий — свою монограмму в изящном теринском шрифте (в последнее время это стало популярным среди знати).
— Если вы утверждаете, что требуется еще четыре тысячи, значит, так оно и есть.
— Искренне признателен, госпожа.
— Убеждена, что скоро вы расплатитесь. Даже с лихвой… если наши надежды оправдаются, — она весело улыбнулась, отчего около глаз собрались морщинки, и протянула Фервиту очередную расписку.
«Так намного лучше, — подумал Локки. — Куда легче управлять жертвой, когда та уверена, что сама контролирует ситуацию». Это был очередной афоризм Цеппа, который неоднократно оправдывался на практике.
— Пожалуйста, передайте дону Лоренцо мои самые горячие приветы, — произнес Локки, принимая пергамент с печатью. — Боюсь, я должен вас покинуть. Мне нужно встретиться с несколькими людьми и сделать кое-какие выплаты, которые… хм-м… надеюсь, не войдут в официальные расчеты.
— Конечно, я все понимаю. Конте проводит вас.
Сегодня старый солдат был несколько бледнее, чем обычно. Локки даже показалось, что тот немного прихрамывает. Бедняга явно страдал от жестоких ушибов. При воспоминании о минувшей ночи желудок Локки болезненно сжался. Ох, как он понимал слугу Сальвары!
— Прошу извинить меня, Конте, но все ли с вами в порядке? — вежливо произнес он. — По-моему… не обижайтесь, но мне кажется, что у вас выдались тяжелые деньки.
— Да нет, все хорошо, мастер Фервит, — уголки рта солдата чуть сжались. — Слегка расклеился из-за сырости, вот и все.
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Так, небольшая ломота в суставах. Со мной такое бывает в это время года.
— Ох уж этот местный климат! Слава Сущностям, я пока что избавлен от подобных неприятностей.
— И все же следите за собой, мастер Фервит, — бесцветным голосом произнес Конте. — В Каморре порой случаются самые непредсказуемые неприятности.
«Ага, — снова подумал Локки, — значит, в подробности ночного визита посвящена не одна донья София, и гордость не позволяет слуге полностью скрыть свою осведомленность. Возьмем на заметку».
