Ирина Анненкова - Мой личный чародей
— Ты права, — согласился Эрвиэль, когда я изложила ему свои рассуждения. — Кстати, такая одержимость характерна и для гномов, и для кентавров.
— Но послушайте, — спохватилась я, вспомнив, что мне когда-то рассказывали Радош и Дар, — зачем же тогда вы воевали между собой?! Ну, прежде, давным-давно?
— Да разве это были войны? — скривился Правитель. — Это ж так — ристалища, чтобы выяснить, чьи воины лучше в седлах сидят…. Что такое настоящая война, мы узнали только лишь тогда, когда за дело взялись люди!
— Которые, как оказалось, вскармливали совсем других волков, — негромко добавила я.
Вскоре после этого разговора я была официально приглашена к мастеру Дивиэлю. Верховный целитель Земли Священных Деревьев в самых учтивых выражениях предложил мне поработать под его началом. Никакого официального статуса (ученика там или подмастерья) я, конечно, не получила, а просто начала потихоньку изучать эльфийские травы, а также бесчисленные отвары и декокты, которые можно из них приготовить. Со своей стороны я несколько раз попыталась поделиться с Дивиэлем рецептами известных мне зелий, по крайней мере, тех, которые не требовали наложения чар. Неизменно вежливый старый мастер терпеливо выслушивал меня, но вскоре я заподозрила, что напрасно трачу время. Ни за какие сокровища мира он не стал бы использовать мои знания. А совершенно напрасно — о чудодейственных свойствах той же настойки из благородной голубой плесени эльфы даже не подозревали! Никаких добавок к растениям не применяли. Я сделала себе мысленную пометку: в будущем, когда я получше узнаю эльфов, а они привыкнут ко мне, надо будет непременно вернуться к этой теме ещё разок. А пока же приходилось признать: Перворожденные ни в малейшей мере не были заинтересованы в моих знаниях и навыках. Упертые приверженцы своих собственных традиций и обычаев, они признавали только то, что было им привычно и понятно.
Что ж, может быть, когда-нибудь….
— На-ка вот, выпей!
Задумавшись, я невидящими глазами смотрела на сгущающиеся на снегу тени исполинских елей, за макушки которых быстро валилось солнце. Вздрогнув, я обернулась. Прямо передо мною стоял улыбающийся Аллардиэль, протягивая мне изящный серебряный кубок, до краев наполненный маслянистой жидкостью. Всё верно: сто двадцать семь компонентов, тридцать одно заклинание. Принимать четыре раза в сутки через равные промежутки времени. Хранить не более трех дней после приготовления. Ага, это, значит, Ал сегодня побывал у магистра и принес мне свежую порцию.
Я покачала головой.
— Нет, Ал, сейчас не буду. Попозже, перед сном — обязательно.
— Да ты только посмотри, на кого стала похожа! — возмутился эльф. — Магистр Бранниан совершенно ясно сказал, что без этого эликсира ты скоро просто рухнешь от изнеможения!
— А с ним я ещё скорее сойду с ума, — хмуро возразила я. — И вообще, я же не отказываюсь от лечения! Просто немного уменьшила дозу, вот и всё.
— Вот и всё? Вот и всё?! — начал закипать Аллардиэль. — Ты что, не понимаешь, что творишь? Магистр Бранниан…
— И что ты заладил одно и то же: магистр Бранниан да магистр Бранниан? — сварливо огрызнулась я. — И вообще, я его боюсь…
— Кого? Магистра?!!! — изумленный эльф чуть не выронил кубок. — Да ты с ума сошла!
— Вполне возможно! Но личей я всё равно боюсь!
— Да сколько же тебе можно повторять? — возмутился мой друг. — Магистр — никакой не лич! Он баэлнорн. Понимаешь — ба-эл-норн!! Разницу ощущаешь?
— Ощущаю. Да знаю я, знаю, что баэлнорн — совсем не лич! А если быть точнее — не совсем лич. Помню я, что только светлый маг, урожденный эльф, тоже может пройти ритуал обретения бессмертия, не положив при этом свою душу на алтарь эгрегора зла.
— Вот именно! Баэлнорн не приносит кровавых человеческих жертв, не практикует черную магию, никому не делает ничего плохого! Он просто "немертвый". Да магистр Бранниан — последний чародей эльфов, и он, изменив свою природу, добровольно обратился в нежить, чтобы обмануть смерть и остаться рядом со своим народом…
— …да, да, да, и такое положение дает ему возможность достичь новых, прежде недостижимых высот в магической науке, — уныло закончила я фразу и тяжело вздохнула.
Всё это мне сперва объяснил лично Правитель Эрвиэль, а потом чуть не ежедневно повторял Ал, временами превращавшийся в порядочного зануду. Но суть дела от этого не менялась. Хранитель мудрости эльфов был самым настоящем личем. Его серые пергаментные пальцы, выглядывающие из широких рукавов снежно-белого балахона, и шелестящий голос, доносящийся из-под надежно скрывающего лицо куколя, вогнали меня в такую дрожь, что наша с ним первая встреча пока оставалась единственной. Мудрый старец решил не подвергать меня столь суровым испытаниям, какими стали бы для меня наши беседы, хотя ему явно не терпелось о многом со мною, глупой, поговорить. Старый чародей исправно готовил для меня целебное зелье, позволяющее держать в узде мою вторую сущность, и продолжал искать способ, который бы позволил изгнать ее навсегда. Пока у него ничего не получалось, и чем дальше, тем сильнее крепла во мне уверенность, что и не получится.
Я почувствовала, как у меня начало дрожать лицо.
— Ал, пожалуйста, — глухо попросила я, стараясь удержать подступившие слезы, — не мог бы ты сейчас оставить меня одну? Мне надо… словом, я сама к вам приду, когда смогу, ладно? Пожалуйста…
Привыкший к перепадам в моём настроении эльф пристально посмотрел на меня и безропотно шагнул к двери.
— Слав, мы тебя всё-таки будем ждать. Приходи.
Плакала я долго. За окном погасли последние воспоминания ушедшего дня, а я, не зажигая ни свечи, ни светильника, сидела у окна и слепо смотрела сквозь темное узорчатое стекло, даже не пытаясь вытирать слезы, катившиеся по моим щекам. Во что превратилась моя жизнь?
Я потеряла всё, что любила. У меня больше не было ни возлюбленного, ни магии, ни даже возможности вернуться к той тихой уединенной жизни в Черном Лесу, которая была мне так дорога. Жизнь стремительно налетела на меня, закружила в многоцветном водовороте, а потом, словно разочаровавшись, отшвырнула прочь. Я не роптала — так мне и было надо. Боги решили покарать меня вполне заслуженно. Обратившись к запретной магии крови, я сознательно пошла на преступление, и теперь расплачивалась за него.
Прежде всего, пора было честно признать, что Дар за мною не приедет. За то время, что я прожила у эльфов, подобное путешествие можно было совершить раза три (с его-то возможностями!) Я не сомневалась, что Радош полностью посвятил его во все особенности моего нынешнего состояния, и, какой бы сильной ни была любовь моего чародея, вряд ли она могла выстоять перед перспективой женитьбы на оборотнихе, готовой в любой момент потерять остатки разума. Да я и сама была бы не вправе принять от него такую жертву, даже пожелай он на нее пойти.
