Ольга Ружникова - Побеждённые (Дочь Лорда)
— Для кавалера, выкравшего из монастыря девицу в тягости, вы слишком сдержанны. Хотите вина?
— Нет, благодарю.
— Вдобавок, вы украли ее тайком от командира. Мой дядя ведь об этом не знает?
— Узнает завтра же. — И сможет честно ответить: заранее ни о чём осведомлен не был. — Могу я теперь услышать ваш ответ?
— Да, разумеется, — Кармэн заливисто рассмеялась. — Мой вам совет: веселитесь или постареете слишком рано. Конечно, привозите вашу девицу… точнее, не вашу.
Смех резко оборвался. А взгляд герцогини — очень проницательный! — впился в самую душу Анри:
— Ответьте мне только на один вопрос: кем вам приходится ее ребенок: сыном или… братом?
— Второе, Ваше Высочество. Но…
— Кармэн! Анри, выслушайте еще один совет. Не знаю, натворите ли вы собственных подлостей, но в любом случае — это не повод винить себя в чужих.
А в собственных ошибках, стоивших другим сломанной судьбы? Если б Анри обо всём догадался раньше отца — Кевин успел бы увезти сестру к родне. И Ральф Тенмар не принял бы собственных мер, чтобы помешать нетитулованной дворянке стать графиней Тэн…
Жанна Контэ, давно ставшая баронессой Клавье, покинула двор спустя год после замужества. Кевин говорил, она счастлива. Точнее — кратко упоминал. Когда вновь начал разговаривать с Анри…
4Кор и Эста продолжали встречаться. Кто из них всё объяснил Крису — Тенмар не знал. Скорее всего — вообще не они, а герцогиня Кармэн.
Анри и не догадывался, насколько всё еще было хорошо.
Месяц Рождения Зимы 2991 года оборвал всё. Вести о смерти в Лютене Арно Ильдани, Алексиса Зордеса-Вальданэ и Сезара Тенмара пришли одновременно…
Черные стяги над Ильдани и Вальданэ. Траурное знамя взвилось и над замком Тенмар, но этого Анри уже не увидел. Помешало восстание.
Он тогда ненавидел всей болью и яростью души. Покойного короля Фредерика, до последнего тянувшего с завещанием. Регентов-убийц — особенно тех, кто возглавил войска карателей. И Всеслава — за то, что встал на сторону Совета.
Вмешательство Словеонского князя мятежников и погубило. Разгром был окончательным. А хуже всего, что раненого Грегори победители жаждали захватить живым…
Тенмар смутно помнил бешеную скачку до Вальданэ. Грегори нуждался в отдыхе и лечении как в воздухе, но выбор был — везти принца в седле или пристрелить сразу. Не бросать же на милость врагов! Претендентов на престол не оставляют в живых и более милосердные правители. А значит — не помилуют ни Грегори, ни Виктора с Арабеллой. Кармэн, может, и пощадят — заточив в монастырь. Но кому нужна такая пощада?
Вдовствующая герцогиня Зордес-Вальданэ встретила их во дворе. Грегори — давно потерявшего сознание и привязанного к седлу. И остальных — невесть какой по счёту день готовых рухнуть с коней. Всё давно слилось в сплошное марево из дороги, усталости и задавленного горя.
Кармэн вышла в сопровождении сына. Виктор, кажется, был бледен. Наверное. Анри к тому времени давно уже не видел не бледных и не осунувшихся.
На ее губах — больше ни следа улыбки, так сводившей с ума придворных кавалеров. Почерневшее от горя лицо, два провала глаз в темных кругах. А глухое вдовье платье казалось чернее траурного знамени над Главной Башней Вальданэ. Той самой, Длинной — любимого места свиданий Кора и Эсты…
Герцогиня, вдова, мать двоих детей — уже обреченных свежеиспеченным эдиктом Регентского Совета. О последнем мятежники тогда еще не знали, но не догадаться — сложно. Вряд ли армия Эрика Ормхеймского двинулась в сторону Ильдани и Вальданэ случайно. Прямо в день убийства Арно и Алексиса.
Защитникам не давали времени дождаться помощи Западной Армии. Ни разбросанные по гарнизонам войска маршала Ильдани, ни Мишель Лойварэ (даже вздумай он их поддержать) не успели бы на помощь. Всеслав и Эрик опередили всех противников — и разбили поодиночке.
Почему, почему Арно взял в столицу так мало людей?! Потому что был воином, а не интриганом. Он прекрасно знал цену принцу Гуго, но всё равно не ждал от брата такой подлости.
Или не ждал от Всеслава, с которым столько лет воевал спина к спине. Арно не понимал, что политика Словеонскому князю дороже дружбы. А еще хуже, что этого не учли и друзья принца Ильдани. Даже Алексис — уже раз выскользнувший из ядовитой мидантийской западни…
Дорога до Аравинта уложилась в одиннадцать стремительных дней и десять пронзительно кратких ночей.
Солдаты, два лейтенанта и сам Анри спали вполглаза. На отдых — по четыре-пять часов в ночь. В нескольких (трех? уже двух?) днях пути неотвратимо мчит по следу погоня. А запутывать ее некогда. До Аравинта — не меньше недели самой быстрой скачки… а такой не выдержат дамы. Далеко не все они — хорошие наездницы.
Анри к тому времени знал Кармэн десятый год. Так почему же понял лишь тогда? Когда стало неотвратимо поздно. Потому что… потому что связь с замужней дамой порочит ее репутацию?
Ты был слеп, Тенмар. И ничего не видел дальше собственного носа. И будь честен — если б не война и вдовство Кармэн, ты молчал бы и дальше. И лгал самому себе.
И до сих пор не знаешь, не лучше ли было оставить всё по-прежнему. Удержаться в собственных границах.
Возможно, и лучше — для Кармэн. Но война и оскал близкой смерти порой срывают любые маски.
5Прекрасная Кармэн. Так ее называли при Веселом Дворе Вальданэ. Прекрасная, искрометная, остроумная. Сильная, отчаянная, несгибаемая, непобедимая…
Именно такой она по-прежнему казалась всем, кто рядом. И это не давало им пасть духом.
Никто, кроме самого Анри, не видел Кармелиту плачущей. Даже ее собственный сын.
«Мы оба можем завтра умереть. А я хочу знать, что еще жива!..»
…Кармэн… Темные кудри разметались по подушке придорожной таверны… по теплому одеялу палатки… по плащу на очередном привале…
…В окно таверны рвется косой отблеск луны. В его свете любимая похожа на банджаронку. Красавица, герцогиня, принцесса по рождению. Танцовщица, фехтовальщица, охотница…
Угасает свеча в медном подсвечнике, догорают угли в камине… Пепел, зола, прощание…
— Не уезжай. Не возвращайся… туда…
— Ты же знаешь, я не могу иначе…
Почему Анри раньше не говорил ей тех слов, что рвутся сейчас? Но не вырвутся.
Он был слеп слишком долго, чтобы теперь прозрение имело смысл. Если они успеют пересечь границу — Кармэн лучше быть свободной от прошлого. И уж точно — не связывать себя с приговоренным мятежником.
А если — нет… тогда он скажет…
Та ночь была последней, прощание ждало на границе с Аравинтом. А тогда они еще не знали, доберутся ли туда живыми. И Кармэн перед рассветом забылась недолгим сном, а Анри смотрел на нее, спящую.
