Марина Милованова - Волчьей тропой
Неожиданно настоятельница остановилась, настороженно прислушиваясь к тишине, а затем удивленно вскинула брови, одновременно сбрасывая одним движением плащ и перетекая в боевую стойку. Чуткий слух уловил едва слышный, осторожный, крадущийся шорох.
Она вдохнула, чтобы закричать, но навстречу из тумана выступила фигура. Взглянув в лицо мужчины, женщина забыла о крике. В горле встал комок, а по коже прошелся мороз.
— Ты?! — пораженно выдохнула она, не замечая, что туман вокруг наполнился короткими приглушенными вскриками, свидетельствующими о начавшемся сражении. Не хватало только лязга металла, но тем воинам, которые пришли на территорию монастыря, оружие было ни к чему.
— Странно, но я даже не удивлен, — медленно, словно взвешивая каждое слово, отозвался Илмар. — Учитывая твою подлую сущность, только ты и могла возглавить подобную обитель смерти и порока. А вот ты удивлена. Понимаю. Не рассчитывала, что я выживу.
Вместо ответа настоятельница взвилась в воздух…
Он легко отражал ее удары, несмотря на то что женщина была серьезным противником. Еще бы, ведь много лет тому назад он сам обучал ее. И было заметно, что время не прошло для нее даром: с рук смертоносными перьями непрерывно летели кинжалы, обычные, в отличие от тех, что носила Ролана, а ловкости и гибкости даже сейчас могла позавидовать сама аннадэ. Он отстраненно наблюдал за противницей, словно существуя сразу в двух измерениях: тело легко уклонялось от выпадов и кинжалов, а разум самостоятельно анализировал и вспоминал.
Эттери… как давно это было. В то время она была совсем юной, чистой и светлой. Казалось, она любила весь мир неподдельной, искренней любовью. Его не могла не привлечь подобная чистота. Он поверил, впервые после предательства родных, поверил и привел ее в долину, намереваясь сделать своей женой, когда придет срок. А до этого времени оберегал и обучал.
Несмотря на то что она не была двуипостасной, он решился сделать исключение из правил, запрещавших обучать искусству боя элимов людей со стороны до свершения брачного обряда. Ученица безмерно радовала его: схватывала все на лету, жадно впитывала каждое слово. А незадолго до брачного обряда упросила его отнести ее к родственникам, проснувшись среди ночи в слезах и сообщив, что видела дурной сон — смерть в родном доме.
Разумеется, он поверил. Ведь его Эттери не умела лгать. И что такое для ящера расстояние от севера до северо-востока? Всего пара дней в воздухе. Но то, что ждало их в доме Эттери, превзошло все его самые смелые и самые страшные ожидания.
Начать хотя бы с того, что «родственники» оказались заранее сговорившейся шайкой, а Эттери всего лишь приманкой для него самого. Сражаться с ящером «в открытую» — абсолютно безумная идея. Но если втереться к нему в доверие, а затем преподнести в вине несколько капель адъяльника, то можно брать его голыми руками. Именно это и было сделано. Когда «безутешные родственники» пили за «упокой отца», лежавшего в соседней комнате на столе в дощатой домовине, его милая Эттери собственными руками поднесла ему чарку вина. Оглушенный и потерянный видом чужого горя и, главное, слез любимой, он не почувствовал подвоха и опрокинул чарку за упокой души. Своей, как выяснилось мгновением позже.
Тело неожиданно скрутило судорогой, мозг словно взорвало невыносимой болью, на залитом слезами лице любимой расцвела алчная улыбка, а «почивший отец» сел в гробу, радостно потирая руки. Оставив его корчиться в невыносимых судорогах на полу, компания принялась живо обсуждать дальнейшие планы по продаже его в западные земли. Мыслимое ли дело — продажа двуипостасного, тем более не кого-нибудь, а самого настоящего ящера! Элима! Озолотиться можно на несколько поколений вперед!
Он быстро понял свою ошибку и сквозь боль наблюдал всего за одним человеком — за Эттери. Наблюдал и пытался понять, как он мог так ошибаться. Как мог поверить в искусную игру хитрой и лживой твари, которая прикидывалась невинной овечкой.
Узнать и тем более найти адъяльник не просто сложно, но и практически невозможно. Эта редко где встречающаяся, с виду вполне неприметная трава не имеет ни вкуса, ни запаха и творит с животными поистине жуткие вещи. Многие умирают в судорогах, захлебываясь собственной кровью, потому что адъяльник попросту выедает внутренности. На двуипостасных, которые все же не относятся к животным, он действует хоть и не смертельно, но также беспощадно. Вызывает начальную стадию смены ипостаси, когда человек попадает в пограничное состояние — внешне еще человек, а внутри уже животное, лишенное острых клыков и когтей, а конкретно в его случае еще и огня, так необходимого в тот момент.
Всего один выдох — и от этой мерзкой «семейки» остался бы только пепел. Но нет, удача изменила ему, надолго отвернув свое лицо. Десяток лет в кандалах и в ошейнике не так уж много для ящера-долгожителя. Но унижения, которым его подвергали за это время, являются вполне веским основанием для того, чтобы снести голову этой твари сейчас. Прямо сейчас, когда судьба так неожиданно свела их лицом к лицу в поединке.
Так почему же он медлит, лишь уклоняясь от ударов? Почему не исполнит то, о чем так долго мечтал? Почему не оторвет голову этой предательнице, не только выведавшей обманом у него тайные знания элимов, но и обернувшей эти самые знания во зло? Он имеет право! Тогда почему же медлит?..
Сквозь туман донесся вскрик. Илмар словно очнулся, — голос Роланы он узнал бы из тысячи. Не теряя более ни мгновения на воспоминания о прошлом, которого уже не вернуть, он точным ударом схватил Эттери за шею и резко сжал пальцы. Ее руки, украшенные длинными заостренными ногтями, выкрашенными в черный цвет, бессильно царапнули куртку, выдергивая клочки меха, а затем женщина обвисла в вытянутой руке, подобно сломанной кукле, и замерла неподвижно, распластавшись на земле. Черные глаза безучастно уставились в небо, затянутое туманом.
— Мы готовы! — Прямо на него из густого тумана выскочила Ролана, одной рукой засовывая в чехол кинжал аньято, а другой удерживая испачканный в крови меч. Взмокшие то ли от тумана, то ли в запале битвы волосы облепили лицо, переброшенная через плечо коса была растрепана. Увидев настоятельницу, девушка на мгновение замерла, потом с досадой передернула плечами. — Жаль, что не я ее убила! Наверное, ты не поверишь, но она была сущим зверем в человеческом обличье. Пойдем, все смотрительницы мертвы, как мы и договаривались, ключи от келий ледан собраны. В живых оставили только одну смотрительницу. Осталось развязать ей язык.
Не успели они сделать и шагу, как из тумана вынырнули еще трое элимов. Увидев распростертое тело, один из них, крупный седовласый мужчина, сначала долго и пристально всматривался в застывшее лицо, а затем удивленно присвистнул и перевел на Илмара потрясенный взгляд, полный сожаления.
