Виталий Зыков - Безымянный раб
— Опять мечтаешь? — напомнил о себе Фавис.
Молодой пленник, захваченный полгода назад во время налёта Архов на малочисленное племя, чувствовал себя в рабстве вполне сносно. Никогда не унывающий оптимист, он постоянно работал языком, вызывая всеобщее раздражение. Поэтому Ярик, который нуждался в источнике информации об окружающем мире, оказался для него сущей находкой. Фавис подошёл к новому рабу в тот же самый день, как Ярика отвязали от столба. Ярослав тогда сидел в углу жилища рабов и трясся мелкой дрожью — не проходило ощущение, что ненавистные мошки всё ещё перебирают лапками в своих бессмысленных блужданиях по человеческому телу. Другие рабы сторонились Ярика, как чумного, но Фавис подошёл, сел рядом и начал говорить. Ярик тогда даже не очень-то понимал зачем, да и сам Фавис, наверное, тоже. Иногда казалось, что молодой раб был просто влюблён в свой голос и был готов слушать его часами.
На следующий день Фавис опять очутился рядом с Яриком и тот его не прогнал, более того, начал задавать вопросы. Так и повелось, что Фавис и Дикарь, как все называли Ярика, стали держаться друг друга.
— Ну? Чего застыл-то? Упаси Юрга, кто из свободных заметит, тогда прощай ужин. Или ты, может, ужинать не хочешь? Так мне отдай, я съем. Я ужинать очень хочу, — не унимался товарищ Ярика по несчастью.
— Да уймись ты! Тебе бы только пожрать, — огрызнулся Ярик и наклонился к верёвке, змеёй извивающейся по земле. — Сказал бы лучше, куда это мы все собрались?
— Ну не все, а хозяева. Корды же не люди, — а вещи. Вещи же никуда собираться не могут, — начал разглагольствовать Фавис.
— Ну так куда? — сматывая верёвку, рявкнул Ярослав.
— Злой ты. Одно слово — Дикарь! — протянул Фавис. — Да и вообще, какая тебе разница?
От возмущения Ярик остановился:
— То есть как это какая разница? А тебе что, всё равно?! Вдруг на рынок рабов? Продадут в рудники и всё, считай, тебя уже нет.
— Дремучий ты человек, Дикарь. — Фавис похлопал своего собеседника по плечу. — Ну кто продаст нас на рынке? Кто нас туда пустит? Всем известно, что нас везут Наместнику, а уж потом как он решит. Тебе-то уж грех этого не знать!
— Это ещё почему?
— Ты ж первый среди тех, кого отдадут просто в дар, ради установления хорошей торговли. Это знает любой раб.
— С какой это стати? — оторопело произнёс Ярослав.
— Ну как же, человек пришёл от диких гоблинов, убил водного демона, сбежал от троллей. Даже ошейник особенный, — махнул рукой Фавис.
— Дался вам всем этот ошейник, — подёргав рукой кожаную полоску на шее, произнёс Ярик.
— Эй вы, вонючки! — За спинами у отвлёкшихся рабов раздался грозный голос главного надсмотрщика. — Значит, от труда отлыниваем? Если бы не дорога, то я бы придумал вам подходящее наказание, а так считайте, что легко отделались. Оба остаётесь без ужина!
— Я же говорил… — заскулил себе под нос товарищ Ярослава. — Я же тебе говорил.
— А ты, — плетью указал на Ярика надсмотрщик, по приказу которого его ставили в своё время к столбу, — ты будешь личным рабом господина Дарга. Поэтому бегом к его шатру.
Не успевший ещё выработать рефлекс на безоговорочное и немедленное выполнение приказов, Ярослав открыл рот и… резко выдохнул от боли. Выискивающий малейшие признаки неповиновения надсмотрщик от души хлестнул его плетью. Семихвостая, с вшитыми в кончики свинцовыми грузиками, она прочертила параллельные полосы на лопнувшей коже через всю грудь Ярика. Не дожидаясь повтора, Ярослав рванул в указанном направлении. Бегущие по животу струйки крови он вытирал уже на бегу.
Глава 19
Ярик тяжело переступал сбитыми в кровь ногами по потрескавшейся земле. Сухая серая пыль покрывала всё тело. В реплику Фависа, с которым Ярик теперь почти не виделся, об избранности Ярослава верилось со всё большим трудом. Ну не могут особо ценный груз держать в таких условиях, не могут! Его кожа, огрубевшая и потемневшая ещё в Лесу, приобрела тёмный, почти чёрный от загара цвет. Волосы выцвели, хотя и были теперь ниже плеч. Грязные, спутанные, хорошо хоть без блох, они превращали Ярика в настоящего дикаря.
Мозоли на подошвах ног стали ещё толще: ему ведь никто обувь не выдал, а в повозке рабу ехать не положено. Вот он и тащился рядом с головной повозкой вождя, господина Дарга, который и был его хозяином. Проклятый ошейник был заговорён на то, чтобы убить Ярика при удалении последнего на расстояние десяти метров от фургона. Вот и приходилось брести не останавливаясь, держась за какую-то выступающую планку фургона. Единственной хорошей новостью было то, что фургон хозяина находился в голове колонны, что делало столб пыли, поднимаемой при движении, вполне приемлемым для дыхания. Это было особенно очевидно на фоне натужного кашля за спиной Ярика. Понятное дело, что это кашляли рабы. Лица возниц фургонов были закутаны, женщины и дети прятались внутри. Воины же гарцевали на своих тирах по бокам от каравана. Охраняли. Судя по возникшим пару раз крикам и слабым вспышкам магии, на них нападали, но это ни к чему хорошему не приводило. Для нападающих, разумеется. Дарг слыл опытным вождём и командовал хорошими воинами.
Как только Ярика забрал к себе Дарг, жизнь изменилась к лучшему. Другие рабы, конечно, косились и злобно перешёптывались, но больше не приставали. Ночевал Ярослав под хозяйской повозкой (хозяйской — надо же слово-то какое поганое!) на неизменной драной подстилке. Обязанности были прежними — уборка за животными, установка шатра для господина, подготовка и поднесение в нужный момент замеченного ещё в первый раз кальяна и прочие мелочи, после выполнения которых хотелось рухнуть на землю и больше не встать. У вождя было на удивление мало слуг, а если точнее — один Ярик. Раньше у него было двое рабов во втором поколении (тех, что родились уже от рабов-родителей), но их убили за месяц до появления Ярослава в пограничной стычке с троллями. Примерно тогда своего раба уморил и шаман. Поэтому и молодой вождь, и старый шаман пользовались услугами рабов своих соплеменников. В конце концов Даргу это надоело, и он забрал Ярика себе, пользуясь тем, что тот был рабом на продажу и фактически его личным пленником. К тому же Дарга очень привлекал облик дикаря, который как нельзя лучше подходил теперешнему Ярику. Иногда, по вечерам, когда караван останавливался на ночлег, хозяин приказывал уже валящемуся с ног Ярику рассказывать истории о своей жизни среди гоблинов. Но если шамана интересовали всяческие неувязки в истории молодого пленника, то Дарг вдыхал аромат сопричастности к тайне, к тому запретному и страшному, что присутствовало в рассказах выходца из сердца Заар'х'дора. В эти моменты он становился похожим на мальчишку, который сидел рядом с дедом и просил рассказать про войну. И Ярик рассказывал. Несмотря на то что сидящий перед ним Дарг пленил его, отдал для опытов шаману, а потом сделал своим рабом, иномирянин не чувствовал к нему никакой ненависти.
