Мэри Герберт - Темная лошадь
Люди прошли в крепость и с беспокойством стали осматриваться. Несмотря на военное назначение укрепления, его центр напоминал богатый город. Внутри окруженного стеной пространства находились гниющие остатки деревянных бараков, конюшен, кухонь и жилищ слуг. Но кроме всего этого, там располагались роскошные дома и дворы, широкие мощеные пути, зеленые сады, теперь заросшие и одичавшие, и фонтаны, все построенные или отделанные покрытым искусной резьбой гранитом или местным красным камнем. Только восемь башен были построены из черного мрамора, камня, который блестел как черный лед и был высоко ценим древними завоевателями.
Сэврик с воинами медленно шли по главной дороге мимо пустых домов к центру укрепления. Они были поражены размерами крепости и трудом, который был затрачен на ее создание. Они никогда не видели ничего подобного.
В свете раннего утра тени между строениями были еще густыми, и в молчаливых камнях таилась прохлада. Не раздавалось ни звука, за исключением их шагов. Этлон поймал себя на том, что напряженно всматривается и прислушивается, пытаясь уловить голоса в залах или звуки шагов на боковых улицах или заметить лицо в амбразуре. Но единственное, что он видел, это запертые или сломанные двери, гниющие крыши, многие из которых обрушились, и разрушающаяся кирпичная кладка, в каждой трещине которой, где скопилась хотя бы горсть земли, росли сорняки. Год за годом Аб-Чакан обращался в руины, и все же их поразило, как много еще в нем уцелело.
Воины вышли из тени, отбрасываемой строениями, и увидели перед собой, в центре крепости, изящные комнаты и террасы дворца, выстроенного для генерала, возглавлявшего Аб-Чакан. Широкий двор дугой изгибался в обе стороны от дворца. В центре стоял фонтан с лошадью, вырезанной из черного мрамора. Покрытая пятнами и выщербинами, статуя изящно вставала на дыбы в центре высохшего бассейна. Этлон устремился к лошади и положил руку на поднятое копыто.
— Я начинаю восхищаться этими странными людьми, — произнес он. — Они явно разбирались в лошадях.
— И умели строить, — ответил Сэврик.
Его лицо сморщилось от беспокойства, и он внимательно все изучал. Он был уверен, что принял верное решение привести кланы сюда, но его тревожила мысль об огромных размерах крепости, которую они выбрали для обороны. Никто из них не имел опыта в таком способе ведения боевых действий, в то время как Медб вполне мог иметь нескольких советчиков среди своих наемников, которые знали, как планировать осаду.
— Теперь пора за работу, — продолжил Сэврик. — Рин, ты хорошо работал на речной стене вчера. Может быть, ты приведешь вероды и проверишь стены и башни? Надо удостовериться, что там нет проломов или слабых мест.
Молодой вождь Багедина кивнул, польщенный, что получил такое важное задание.
— Джорлан, — обратился Сэврик к своему новому второму вер-тэйну, — я хочу, чтобы ты взял двух человек и отыскал колодцы. Если вода в них плохая, нам надо будет наносить воды из реки.
Ша Умар взглянул с дороги на огромные стены:
— Нам потребуется много еды. Я начну заносить припасы.
Сэврик согласился:
— А еще выбери скот. Племенных животных и лошадей мы оставили в ущелье.
Все разошлись выполнять свои задачи. Кантрелл со своим поводырем, Этлон и Сэврик остались одни.
— Я бы хотел осмотреть этот зал, — сказал Сэврик, — до того, как станет некогда.
Они прошли через двор ко входу в огромный зал, который образовывал переднюю часть дворца. Семь арок украшали фасад здания. Позади средней арки находилась уменьшенная копия великолепных бронзовых ворот крепости. Этлон очень осторожно толкнул их, и двери легко распахнулись. Хулинин осторожно заглянул в зал.
Он освещался глубокими бойницами, расположенными под самой крышей, через которые просачивался свет утреннего солнца. Два ряда высоких колонн поддерживали сводчатую крышу, которая все еще была в хорошем состоянии. На полу под толстым слоем грязи, мусора и птичьего помета все еще поблескивали слабые следы золота. Не сохранилось никаких драпировок, мебели, ничего сделанного из дерева или ткани. Но на всех стенах были росписи, изображавшие древние битвы и давно забытых полководцев. Краски потускнели от времени, а стены были грязные и выщербленные, но фигуры были все еще отчетливо видны.
Сэврик с Этлоном разглядывали зачарованно стены, когда Кантрелл вдруг поднял голову.
— Перед главными воротами трубят горны, — настойчиво обратился он к Сэврику. — Оставь нас. Мы сами найдем дорогу отсюда.
Сэврик с Этлоном выскочили за дверь и побежали через двор. Когда они бежали по дороге в сторону главных ворот, они тоже услышали горны конной стражи Хулинина, неистово трубящие снизу из долины. Остальные воины толпились у ворот и облепляли стены. Сэврик с Этлоном вскарабкались по каменным ступеням, протолкнулись среди людей и остановились на краю парапета.
Там, на расстоянии мили от перекрестка дорог, небольшая группа конников мчалась галопом с юга. Синее знамя струилось над ними. За ними на полной скорости следовала группа повозок и в арьергарде большая группа всадников на ходу сражалась с неизвестными воинами. Атакующие были без плащей и проявляли меньше дисциплинированности, чем отступающие воины, но они создавали смертельную завесу из стрел перед превосходящими силами и повергали наземь каждого, кто отставал.
Клан Дангари быстро приближался к крепости, нападающие не отставали от них. Наблюдающим стало ясно, что преследователи не подозревают о том, что остальные кланы находятся рядом.
Сэврик и его люди наклонились со стены, чтобы видеть погоню.
— Давай, Кошин! — закричал Этлон. — Скачи!
Внезапно два десятка всадников под водительством Ша Умара покинули защиту речной стены и помчались навстречу приближающемуся клану, приветственно трубя в горны. Всадники и повозки развернулись около подножия крепости и поспешили к речной стене. Нападающие, едва увидев приближающихся воинов и собравшихся на стенах людей, развернулись и затрусили под защиту леса на противоположной стороне долины. Измученные люди клана с облегчением въехали в ущелье под звуки бешено трубящих горнов.
Дангари прибыли.
Глава 15
Нэра осторожно ступила на песчаную полоску и фыркнула, когда вдруг по самые колени погрузилась в чавкающую грязь.
«Извини, Габрия. Я не могу идти дальше».
Габрия в испуге смотрела на реку, но она понимала безвыходное положение Нэры. Гигантская кобыла была вся покрыта грязью и уже один раз увязла в трясине, а они едва достигли окраин огромной дельты. С самого рассвета они следовали по течению Голдрин, чьи берега терялись в грязных наносах песка и зарослях тростника. Река быстро превратилась в трясину, состоящую из мелких проток, сыпучих песков и крохотных ненадежных островков.
