Михаил Кликин - Три легенды
– Вот моя Сила! Таура! Вот мое проклятие! Ненависть!..
С грохотом сам по себе опрокинулся стул. Домовой не выдержал, сорвался с места, в мгновение ока исчез в темном углу. А ведьма выкрикивала уже что-то совсем нечленораздельное, неразборчивое, дикое. Половицы прогибались под ее ногами. Скрипели потолочные балки. Хлопали ставни, дверь. С полок валилась посуда. Трещина побежала по желтому боку печи.
– Стой! – домовой выскочил откуда-то, держа в руках ведро с водой. – Хватит! – Он размахнулся и окатил ведьму. Опустевшее ведро, гремя жестью, отлетело в сторону. – Остановись!
Ведьма замерла в неестественной до жути позе. Несколько долгих мгновений стояла недвижимо, словно одеревенев, а потом стала медленно клониться назад, заваливаться, падать. Хозяин подскочил, подставил руки, немного смягчив падение.
– Что же это такое? – Он суетливо заметался вокруг безжизненной ведьмы, заглядывая ей в лицо, трогая шею, руки. – Живая?.. Живая!..
Он немного успокоился. Тряпкой собрал с пола разлитую воду. Стащил с кровати одеяло, укутал потерявшую сознание ведьму, подоткнул с боков… И забегал по комнате, качая головой, горестно вздыхая, глядя на порушенный порядок:
– Вот несчастье, – бормотал он, хватаясь то за одно, то за другое. – Вот несчастье-то!
В углу на груде старого тряпья безмятежно спал волчонок.
Ведьма очнулась через полчаса.
К тому времени Хозяин залил занявшийся огонь на полу, поднял уцелевшую посуду, поставил на полки.
– Что случилось? – спросила ведьма, поднимаясь и удивленно осматриваясь.
Комната была затянута дымом. На досках возле печи – черное выгоревшее пятно. Кругом вода, битая утварь, опрокинутая мебель…
– Тебе лучше знать, – фыркнул в ответ домовой.
– Что со мной было? Я ничего не помню. Это я натворила?
– А кто же еще? Зверь твой?
В полной растерянности ведьма разглядывала учиненный погром. Потом дернулась, просветлела лицом, словно ее осенило. Спросила:
– Какой сегодня день? Какая луна?
– Это имеет значение?
– Сегодня полнолуние?
– Да.
– Конечно же! Я совсем забыла! – ведьма схватилась за голову. – Полнолуние!
– В чем дело? – домовой встревожился. Кто знает, что еще способна учудить ведьма?
Она отмахнулась:
– Уже ничего. Уже поздно.
– Что поздно? Что с тобой бывает в полнолуние?
Ведьма смутилась.
– Просто мне надо быть осторожней. В такие дни я могу потерять над собой контроль. Я могу перестать быть собой.
– Как это? Почему?
– Не бери в голову, – ведьма досадливо отмахнулась. – Забудь!
– Забыть? – ядовито переспросил Хозяин. – Посмотри кругом! Что еще ты скрываешь от меня? Может в следующий раз ты вовсе разнесешь мой дом?
– Следующего раза не будет, – сказала ведьма. – А порядок мы сейчас наведем.
– Мы!.. – хмыкнул домовой. Но взял тряпку и стал вытирать лужи на полу.
Ведьма принесла с улицы веник и принялась сметать мусор в кучу.
Про то, что случается в полнолуние, они никогда больше не говорили.
Волчонок поправлялся на удивление быстро.
Всего два дня прошло с того момента, как ведьма подобрала его на пороге, а глубокие раны уже зажили, затянулись розовой блестящей кожицей. Разорванное ухо подсохло и больше не кровоточило.
– День-два, и отправишься домой, – сказала ведьма, в очередной раз осматривая своего подопечного. – Хватит меня задерживать. За зайцами, конечно, ты еще долго бегать не сможешь, но ничего – будешь питаться мышами. Проживешь…
Она смазала новую нежную кожицу травяной мазью – волчонок повизгивал, дергался, но терпел.
– Ишь, волчье племя! – покачала головой ведьма. – Вот, что значит молодость: другой бы при смерти лежал, а ты еще и недоволен. Тихо, тихо! – Волк хотел слизать с ран жгучую мазь, но ведьма придержала ему голову. – Обожди немного, впитается.
– Все возишься? – из кухни вышел Хозяин, остановился в стороне, подольше от зверя. Волчонок повернулся на голос, оскалился, зарычал. Домового он не боялся. – Когда ты его отсюда спровадишь? Надоел он мне!
– Скоро… Тихо ты! – ведьма ладонью хлестнула волка по носу, и зверь спрятал клыки, прижал уши, но все равно ворчал тихонько, косясь на домового.
– Сожрет он меня! – горестно вздохнул Хозяин.
– Тебя еще поймать надо, – усмехнулась ведьма. – Ты известный мастер убегать и прятаться.
– Что есть, то есть, – гордо признал домовой. – Со мной никакой зверь не сравнится. А уж про человека и речи быть не может. Глазом моргнуть не успеешь, а меня и нет!
– Нежить, одно слово! – сказала ведьма, и Хозяин оскорбился, фыркнул:
– Ты думай, чего говоришь! Это вурдалаки, призраки, суккубы – нежить. А мы – Хозяины.
– Хозяины! – поддела его ведьма, пренебрежительно отмахнулась свободной рукой, будто отгоняла муху. – Вы кто? Духи?.. Духи! Значит – нежить.
– Какой я тебе дух?! – возмутился Домовой. – Это баньши – дух. А я – Хозяин… Ишь, чего надумала – дух! – он снова фыркнул, потряс головой. Повторил на разные лады: – Дух… Дух?.. Дух!.. Отвешу сейчас подзатыльник, тогда почуешь сама, какой я дух.
Ведьма замеялась.
– Ладно! Убедил… А что, действительно есть они?
– Кто?
– Баньши, вурдалаки, призраки, суккубы.
– Баньши есть, – домовой посерьезнел, понизил голос, словно боялся, что его подслушают. – Сейчас, правда, они редко встречаются, а вот раньше – почти в каждом доме жили.
– И здесь?
– Здесь нет, – домовой поморщился. – Никогда не было.
– Почему?
– Они с нами, с Хозяинами, не уживаются.
– Что так?
– Не знаю… Так уж заведено. Или Хозяин в доме, или баньши.
– Чудно. – Ведьма отпустила волка, поднялась. Волчонок тотчас начал вылизывать свои раны, хищно поглядывая в сторону привалившегося к бревенчатой стене домового.
– Говорю, сожрет он меня, – Хозяин опасливо отступил на несколько шагов, спрятался за стол. – Проглотит целиком и даже не подавится.
– А вурдалаки? – спросила ведьма.
– Чего? – не понял домовой.
– Вурдалаки бывают?
– Не видел, – коротко бросил Хозяин и жалобно попросил: – Убери ты отсюда эту зверюгу. Хотя бы во двор.
– Потерпи еще пару деньков… А слышал что-нибудь?
– Чего слышал? – рассеяно переспросил домовой.
– Про вурдалаков.
Домовой помолчал немного, потом обронил язвительно:
– Слышал.
– Чего?
– А ничего… Страшные твари. И будто бы в них ведьмы превращаются, которые волков выхаживают. Трех волков лечишь и – пожалуйста! – готовый вурдалак. У тебя это первый?
Ведьма хихикнула. Подтвердила кивком:
– Первый.
– Вот… Еще двоих выходить осталось. Только, сделай одолжение, не в моем доме.
– Ладно, – ведьма рассмеялась, промакнула рукавом заслезившиеся глаза. Спросила:
