Галина Романова - Одна на две жизни
ГЛАВА 10
На самом стадионе народа пока было мало — рассаживались по местам лишь самые степенные горожане, те, кому надоело бродить туда-сюда. Ариэл быстро нашел их места, все четыре в третьем ряду, недалеко от центра. Тень от полотняного навеса сюда не доставала, зато можно было погреться на осеннем солнышке.
Бывшая турнирная арена была расчищена, по песку мелким гравием обозначили какие-то линии, разбив пространство на участки. В середине возвели дощатый помост, на котором уже высилось нечто, закрытое мешковиной. Восемь полицейских стояли в оцеплении в парадных мундирах.
Усевшись, Митина принялась осматриваться по сторонам.
— Отличные места! — заявила она. — Нам все будет прекрасно видно! Как вам удалось раздобыть билеты? — поинтересовалась она у Ариэла. — Наверное, это ужасно дорого?
— Нет, что вы. — Тот сел между двух своих спутниц, по очереди глядя то на одну, то на другую. — Для того, кто старается ради любимой женщины, нет ничего невозможного. Как нет и цены, которая показалась бы слишком велика!
Агния вздохнула. Она терпеть не могла, когда Ариэл напоминал ей о своей любви.
— Вы так хорошо это сказали! — Митина, наоборот, с удовольствием поддерживала разговор. — Но все-таки, как вам это удалось? Папа хотел купить билеты, но ему ответили, что могут предложить только на самом верху, вон там! — Она указала веером на противоположную трибуну, куда сейчас светило солнце, слепя зрителей. — Это просто ужасно, там сидеть, но что поделаешь, если все места уже распроданы. И тут — вы! Вы волшебник?
— Увы, нет. Я даже не ученый из университета, — ответил он. — Просто у меня большие связи… И огромное желание доставить удовольствие своим друзьям и любимым.
Этого Агния уже не смогла снести. Она рванулась вскочить, и лишь воспитание удержало ее от того, чтобы не уйти совсем.
— Что с тобой? — встрепенулась Митина. — Тебе дурно? Душно? Жарко?
— Да, мне жарко, — прошептала Агния.
— Принесите чего-нибудь попить, — затеребила Митина Ариэла.
Тот кивнул и стал пробираться вдоль ряда к выходу. По лестнице шагах в десяти от них как раз поднимался разносчик с двумя кувшинами лимонада.
— Ну, подруга, — Митина подвинулась ближе и схватила молодую женщину за локоть, — у нас есть несколько минут. Рассказывай!
— Что рассказывать? — Агния беспомощно оглянулась по сторонам.
— Все! — Глаза Митины горели огнем восторга. — Что у тебя с этим красавчиком?
— Ничего.
— Хорошенькое «ничего»! Да он глаз с тебя не сводит! На меня совсем внимания не обращает, зато возле тебя так и вьется. Признавайся, вы влюблены, но поссорились? Брось, милая! Он, конечно, не миллионер, но явно человек со связями. Такие на дороге не валяются. Вот увидишь — он сколотит огромное состояние, если уже не сколотил. Не упускай свой шанс!
— Он мне совершенно не нужен, — отрезала Агния. — И я не понимаю, с чего вы все меня за него сватаете?
— А что, правда-правда совсем ничего нет? — Подруга, кажется, расстроилась.
— Совсем ничего, — отрезала Агния, яростно принимаясь обмахиваться веером. — Более того, это он убил Марека.
— Что? — Митина вскрикнула и, подпрыгнув на месте, зажала себе рот ладошкой. — Какой ужас! А почему он до сих пор не в тюрьме?
— Он сидел в тюрьме, но его отпустили. — Агния прикусила губу. — У них не нашлось доказательств. И потом — ты же сама слышала, у него огромные связи. За него заплатили!
— Какой ужас! — Подруга поспешила отодвинуться подальше, как будто общение с Ариэлом оставило отпечаток и на Агнии и теперь было страшно испачкаться. — Ой!
Ариэл как раз возвращался к дамам с двумя стаканами, наполненными лимонадом. От него не укрылось, с каким выражением смотрела на него Митина, и, присаживаясь на свое место, он шепнул Агнии:
— Ты чего ей про меня наговорила?
— Не твое дело, — также шепотом огрызнулась она.
— Как раз мое, раз за моей спиной меня обсуждают и поливают грязью. Моя репутация…
— Репутация? У тебя ее никогда не было! А если и была, то она уже давно и безнадежно испорчена!
Стакан с лимонадом она все-таки взяла, и, едва освободив руку, Ариэл обнял молодую женщину, привлекая ее к себе.
— Агни, — ухо обжег жаркий шепот, от которого по спине пробежали мурашки, — не отталкивай меня.
Горячие губы коснулись мочки уха, язык дотронулся до синей капельки сережки. Агнии хотелось провалиться сквозь землю. Мало того что он нагло пристает, так еще и делает это в людном месте. А если кто заметит? Митина вон уже все глаза проглядела. Сплетен не оберешься! Она — честная вдова, блюдет честь мужа и намерена еще год носить траур.
От неприятного продолжения и необходимости отвечать ее спасли фанфары. Громкие торжественные звуки государственного гимна враз заглушили гул голосов на трибунах. Люди напряглись, как-то сразу подтянулись. Многие стали вставать, приветствуя появившихся в ложе членов императорского дома. Ариэл вскочил в числе первых, разве что не отдавая честь и сразу перестав обращать внимание на своих спутниц, за что Агния была ему только благодарна.
Она впервые видела императора так близко. Собственно говоря, она вообще видела его впервые не на портрете и поразилась, насколько внешне это совершенно обыкновенный человек. Среднего роста, средней комплекции, в скромном костюме. Если бы не усыпанная алмазами голубая перевязь через плечо и звезда на груди, ни за что не догадаешься. Даже корона была какой-то обыкновенной. Императрица и наследник, одетые чуть ярче, в бело-голубые цвета государственного флага, держались позади государя. Митина всплеснула руками и восторженно охнула. Нет сомнений, что уже сегодня вечером она в красочных подробностях будет рассказывать всем и каждому о членах императорского дома, а также о тех людях, которым выпала честь сопровождать его величество и разделить с ним ложу.
Оркестр доиграл государственный гимн. Император еще немного постоял, приветствуя своих подданных, а потом махнул рукой на арену и сел в кресло.
Мастер Молос, ступивший на помост, пребывал во взволнованно-приподнятом расположении духа. Накануне он имел весьма содержательную беседу с ректором, и тот еще раз заставил его поклясться, что все пройдет как задумано.
Машина под мешковиной замерла. И старому алфизику пришлось даже ущипнуть себя, чтобы не отвлекаться на посторонние мысли. Но внезапно он подумал, что машина живая. Что она следит за ним, что она затаилась и прислушивается к гулу заполняющегося зрителями стадиона, к далеким звукам музыки, к шагам и голосам распорядителей.
