Алексей Пехов - Жнецы ветра
— Кто? — тихо спросил я.
— Рован. Как я и предполагала. Он убил и Тальки, и твою женщину. Избранных… моих Избранных ему одолжила Аленари. Она отвлекала Проказу. План придумала Митифа.
— Значит, замешаны трое.
— Да. Но убивал — Владыка Смерча.
— Расскажи мне все, — попросил я.
— Я уж думал, что вы смогли их оживить и улетели, — сказал Шен, когда мы вернулись к месту стоянки. — Что с тобой? На тебе лица нет.
— Рован, — произнес я.
Он сразу понял.
— Расскажешь подробности?
— На следующем привале. Вы готовы?
— Вот так, собака! — подтвердил Юми, забираясь к блазгу на закорки.
— В кваквую сторону?
— Нам надо найти дорогу. А еще лучше какой-нибудь поселок. Судя по местности, забросило нас далековато. Мы где-то на востоке.
— Севера или юга? — почесался блазг.
Раны на его плечах затянулись за одну ночь.
— Юга. На севере уже должны быть заморозки. Мы в горах, а они тянутся с севера на юг. Значит, мы — где-то на западной стороне Слепого кряжа.
— Это могут быть и Облачные пики, — не согласился со мной Шен.
— Ты не прав, — вступила в разговор Рона, закутав шею теплым шарфом. — Облачные на то и Облачные, что высокие. А эти такими не выглядят.
— Верно. Горы низкие, старые и разрушенные. Вершины сглажены. Это точно Слепой кряж. Весь вопрос, в какой его части мы находимся.
— Я бы пошла на север, — подала голос Тиф. — В Лесном краю нам точно делать нечего, а если двигаться на север, рано или поздно доберемся до обжитых мест.
— А что дальше? Через Лестницу мы не пройдем, — помрачнел Шен.
— Да ну? — изумилась Тиф. — И кто нас, скажи, пожалуйста, задержит?
— Ты настолько всесильна?
— Я здесь ни при чем. Набаторцы не идиоты. Сдавшиеся города, уверена, что их достаточно много, стоят неприкосновенными. И перевалы тоже могут быть открыты. Разумеется, если Лей уже взял их и находится на той стороне Катугских гор. Можем попытаться пройти.
— Что нам делать на севере? — нахмурился Шен.
— А что нам делать на юге? — не согласился я. — Впрочем, никого не заставляю тащиться за мной. Что у вас с Даром?
— У меня все отлично, — неохотно произнесла Тиф.
Она щурилась и смотрела на солнце.
— Неделя. Быть может, две, — ответил Шен, недоверчиво покосившись на Проклятую. — А по мелочи хоть сейчас.
— Значит, ты способен учиться. Вечером продолжим уроки, — обрадовалась Дочь Ночи.
Малыш скорчил кислую мину, но промолчал. От обучения он не отказывался. Рона быстро посмотрела на него, затем на меня:
— То же самое. К Дару не прикоснусь на этой неделе точно. Придется вам обходиться без меня. Уж извините.
Юми довольно скоро надоело восседать у квагера на шее, он спрыгнул на землю и юркнул в лес, а вернувшись, указал нам удобную звериную тропу. Я не спешил приближаться к предгорьям, там местность была в еще больших складках, чем здесь. Не хотелось карабкаться то вверх, то вниз и терять на этом бесценные нары.
Ручьев по пути оказалось в изобилии. На первом же мы вдосталь напились, и я наполнил единственную флягу. Животы урчали от голода, но пока никакой живности не попадалось, а на полноценную охоту пришлось бы тратить несколько наров.
— Зверь уходить, — грустно сказал Гбабак. — Холод идти ква нам. Надо делать припасы.
Сосновый бор довольно быстро кончился, уступив место буковым рощам. Нас окружили деревья с черными стволами и зеленоватым налетом мха. На густом ковре, сотканном из опавшей темно-коричневой листвы, в изобилии валялись многочисленные буковые плоды, похожие на трехгранные желуди.
Я набрал по дороге несколько горстей и сунул их в сумку. Есть эти семена сырыми — опасно. Мало того что горькие, так еще и дрянь, которая в них содержалась, заставляла мозг сходить с ума. Но если прожарить, то получалось нечто, похожее на обычные семечки. Только большие и сытные.
Через неширокую речушку с быстрым течением пришлось прыгать по камням. Мы совершили этот подвиг без потерь и по прогалине, похожей на поросячий хвостик — закрученной и короткой, — выбрались к бобровой плотине. Большая запруда подтопила древесные стволы, и по маслянистой спокойной воде плавали сотни, если не тысячи, опавших листьев.
Гбабак внимательно осмотрел обгрызенные и поваленные деревья и сказал, что здесь поработали не звери, а иные существа.
Всю дорогу я размышлял о Роване и моем солнце. Не скажу, что мысли, лезущие в голову, были приятными. Я лишь утвердился в своем мнении. Проклятые допустили ошибку, связавшись со мной. Лучше бы им не трогать Лаэн. Теперь я не отступлюсь. И не остановлюсь ни перед чем до тех пор, пока они не остановят меня. Я постараюсь найти каждого из троих и сделать то, что им даже не приходит в голову.
Кто сказал, что обычный смертный не способен убить высшее существо? Еще как способен. Особенно когда нечего терять.
Я думал о Лаэн постоянно. Каждую уну. Даже когда разговаривал с кем-то. И сам себе боялся в этом признаться. Все время слышал ее голос, чувствовал дыхание. Казалось, стоит лишь мне обернуться, и я увижу ее смеющиеся синие глаза. Иногда, когда становилось невмоготу, я потакал своим надеждам и оборачивался… но Ласки, конечно же, не было рядом.
Днем я существовал. И жил, лишь когда засыпал. В снах она приходила ко мне, и, просыпаясь, я хотел выть волком.
Временами меня посещали кошмары. Степь горела. С неба сыпались багровые искры и игральные карты с ликом «Девы». Моей девы. Лаэн падала в пропасть, а я так и не мог удержать ее, раз за разом теряя. Тогда жизнь становилась еще невыносимее.
Гаррет был прав. Пойманный ветер ничего хорошего не принесет. Тот, кого схватили, редко бывает этому рад и постарается дорого продать свою свободу. Я часто размышлял над последними словами вора — держи ветер за хвост и делай то, что следует. Нет сомнений в том, что хвост все еще у меня в кулаке, а я и все, кто меня окружает, находимся в самом центре бури. И, пожалуй, не стоит разжимать пальцы, иначе нас просто сметет…
За день мы прошли гораздо меньше, чем я предполагал. Ни Тиф, ни Рона не были приспособлены ходить по лесам. И если Проклятая упрямо продолжала брести благодаря новому, более выносливому телу, то Ходящая, все еще не слишком хорошо себя чувствующая после огромной траты «искры», спотыкаясь на каждом шагу, держалась из последних сил. Видя это, я остановил отряд, решив заночевать недалеко от ручья с каменными перекатами. Света было еще нара на три, так что я отправился охотиться, но счастье мне не улыбнулось.
Вернувшись в сумерках, злой и разочарованный, я увидел, что рядом с костром лежит два десятка серебристых рыб.
