Память льда - Эриксон Стивен

Итковиан поднял голову и изумленно заморгал. Перед ним стоял… коренастый мертвец в меховой одежде. Голову его венчал шлем из звериного черепа с рогами. Несокрушимый щит глядел на смуглое, почти черное, высохшее лицо покойника, пытаясь хоть что-то увидеть в его глубоко посаженных глазах.

«Боги милосердные, ну и денек нынче выдался!»

— Твои солдаты приближаются, — хриплым голосом произнес мертвец на элинском наречии, — но теперь это уже не ваше сражение.

Лучник рядом все еще пытался справиться с перепуганной лошадью, браня ее последними словами, но затем вдруг поднял глаза и ахнул от изумления. Несокрушимый щит нахмурился, глядя на неупокоенного воина.

— Вот как? Не наше? — спросил он. — Но почему?

— Вам не по плечу воевать с нежитью, а у нас с ними силы равны.

Издали доносились звуки сражения. Криков слышно не было — только нарастающий звон и лязг оружия. Застонав, Итковиан перевернулся на бок. Затылок раскалывался от боли. Живот содрогался от спазмов. Стиснув зубы, он сел.

— Десять выживших, — с заметным удивлением произнес мертвец. — Для смертных вы бились очень храбро.

Итковиан пригляделся. Армия трупов, точно таких же, как и его странный собеседник, окружила демонов, которых уже осталось только два. Вокруг парочки этих тварей кипела ужасная битва. Во все стороны летели куски неупокоенных воинов, но те продолжали наступать: кремневые мечи кромсали демонов, вгоняя их в землю. Не прошло и нескольких секунд, как с чудовищами было покончено.

Но армия мертвецов дорого заплатила за эту победу. Два демона погубили не менее шестидесяти воинов в меховых доспехах. Остальные продолжали рубить мертвых врагов, превращая их тела в месиво. По холмам клубилась пыль, и из нее на глазах Итковиана появлялись все новые и новые бойцы странного воинства.

— Вот уж мы не думали, что к’чейн че’малли вернутся, — сказал таинственный мертвец.

Возле Итковиана собирались выжившие солдаты. Они настороженно переглядывались и вопросительно смотрели на Итковиана: еще бы, не каждый день увидишь загадочную армию, появляющуюся из праха.

— Кто вы такие? — глухо спросил несокрушимый щит.

— Я — Пран Чоль, заклинатель костей из клана Кроновых т’лан имассов. Мы услышали призыв к Слиянию. Кажется, у вас тут начинается большая война. Вам, смертным, без нашей помощи не обойтись.

Итковиан оглядел своих уцелевших бойцов. Их осталась ровно треть. Среди них он заметил и девушку-новобранку. Оба ее телохранителя погибли.

«За полчаса я потерял двадцать солдат и столько же лошадей. И это не было сражением. Это была настоящая бойня…»

Он вгляделся в лица своих воинов, а затем медленно кивнул:

— Да, Пран Чоль, нам и впрямь потребуется ваша помощь.

Лицо новобранки напоминало хорошо выбеленный пергамент. Она сидела, затравленно озираясь вокруг. Ее доспехи были забрызганы кровью одного или обоих солдат, пожертвовавших жизнью ради нее.

Итковиан молча стоял рядом. Жестокость недавней бойни могла сломить даже закаленных воинов, не говоря уже о молоденькой капанской девчонке.

«Я ведь допускал, что мы натолкнемся на этих чудовищ, и все-таки взял новобранку в дозор. За один день ее привычный мир разнесло вдребезги. Теперь этот кошмар будет преследовать бедняжку всю жизнь. Чем я могу ее утешить? Да ничем. Любые слова здесь бесполезны, так что лучше помолчать».

— Несокрушимый щит! — вдруг услышал он голос девушки.

Он воззрился на новенькую, удивляясь, что она вообще заговорила, да еще и таким решительным тоном.

— Да, слушаю тебя.

Новобранка огляделась по сторонам, прищурилась, рассматривая легионы немертвых воинов, неподвижно стоявших повсюду.

— Их тут тысячи, — сказала она.

«Так и есть, девочка. Призрачные фигуры, ряд за рядом встающие среди пожухлой травы. Земля словно бы исторгает их из себя».

— Да. Полагаю, их более десяти тысяч. Это т’лан имассы. Мне доводилось слышать предания об этих воинах. — «В жизни бы не поверил, что это правда, а не досужие вымыслы». — Но встретились мы с ними впервые. И, надо признать, сегодня они подоспели как нельзя вовремя.

— Мы вернемся в Капастан?

Итковиан покачал головой:

— Не все. И не сразу. На равнине еще остались к’чейн че’малли. Видела того странного безоружного т’лан имасса? Его зовут Пран Чоль. Он у них вроде шамана или верховного жреца. Пран Чоль предложил мне вместе сражаться против к’чейн че’маллей. Я согласился. И теперь поведу оставшихся наших солдат на запад.

— В качестве приманки?

Итковиан удивленно наморщил лоб.

«А ведь девчонка попала в точку!»

— Ты права. Т’лан имассы постоянно будут находиться рядом с нами, оставаясь при этом невидимыми. Если они примут зримый облик, к’чейн че’малли постараются избежать битвы, по крайней мере до тех пор, пока не наберут свою армию. Лучше расправиться с ними сейчас, пока они бродят по двое — по трое… Теперь слушай мой приказ, солдат. Я дам тебе сопровождающего, и вы оба немедленно возвратитесь в Капастан. Нужно как можно скорее доложить обо всем смертному мечу. Вместе с вами отправится отборный отряд т’лан имасских воинов, но вплоть до самого города вы их не увидите. Они — посланники и одновременно ваша охрана. Надеюсь, на пути вам больше не встретится ни один к’чейн че’малль.

Пошатываясь, девушка встала.

— Для донесения смертному мечу вполне хватит и одного человека. Вы хотите отправить меня в Капастан, сударь. Зачем? Чтобы я не видела, как т’лан имассы будут расправляться с к’чейн че’маллями? Простите, несокрушимый щит, но в вашем решении нет ни милосердия, ни сострадания.

Итковиан огляделся. Т’лан имасское воинство стало еще внушительнее.

— Признаюсь, не ожидал такой твердости духа от новобранки. Конечно, я мог бы просто приказать — и точка, но Вепрю Лета не по нутру безропотное подчинение. Ладно, поедешь с нами.

— Благодарю вас, командир.

— Хочу тебя предостеречь, юная воительница. Не надейся, что когда увидишь смерть к’чейн че’маллей, то это заглушит в тебе боль от гибели твоих соратников. Солдатам выдают доспехи, чтобы прикрыть тело, но броню, защищающую душу, они должны ковать сами. Звено за звеном.

Девушка взглянула на свою окровавленную одежду:

— Полагаю, я уже начала делать это, сударь.

Итковиан снова умолк.

— До чего же глупо поступают капанцы, отказывая в свободе соплеменницам. Ты — лучшее подтверждение правоты моих слов.

Девушка передернула плечами:

— Я не одна такая.

— Бери свою лошадь и возвращайся в строй. И пришли ко мне вестовую Сидлис.

— Слушаюсь.

Итковиан проводил ее глазами. Девушка пошла туда, где собрались уцелевшие солдаты «Серых мечей». Кто-то подтягивал подпругу коня, кто-то осматривал оружие. Новобранка остановилась перед вестовой. Сидлис кивнула и направилась к несокрушимому щиту. С другой стороны к нему подошел Пран Чоль:

— Итковиан, мы сделали свой выбор. Посланники Крона собрались и ждут твоего человека.

— Им не придется долго ждать.

— Мне приказано отправляться в Капастан? — спросила Сидлис.

— Да. Поедешь с невидимым эскортом. Доложишь обо всем смертному мечу и дестрианту. Но учти, кроме них, рядом никого быть не должно. Т’лан имасские посланцы пока намерены говорить только с «Серыми мечами». Что будет дальше — не знаю. Все поняла?

— Так точно, несокрушимый щит.

— Смертные, — раздался бесстрастный голос Прана Чоля, — наш вождь Крон велел мне кое о чем вам рассказать. К’чейн че’маллей, с которыми мы столкнулись, когда-то называли охотниками К’елль. Это избранные чада Матери, рожденные специально для сражений. Сейчас они такая же нежить, как и мы. Тот, кто ими повелевает, тщательно скрывает свое обличье. Но мы считаем, что он прячется где-то на юге. Охотников К’елль освободили из гробниц в Морне. Там есть место, именуемое Разрывом. Мы не знаем, сохранились ли на ваших картах древние названия…

— Морн сохранился, — кивнул Итковиан. — Это к югу от равнины Ламатат, на западном побережье, севернее того острова, где обитают сегулехи. Наша армия пришла из Элингарта. Восточная часть нашего города граничит с Ламататом. Мы, правда, ничего не знаем о прежних обитателях Морна, однако название города перекочевало на наши карты. По-моему, сейчас там лишь одни сплошные развалины.