Дэвид Эддингс - Келльская пророчица
— Может, ты опять надрался, снова грохнулся и сломал ее еще раз? — недоверчиво спросил Бэрак.
Бэрак, как человек несведущий ни в медицине, ни в анатомии, знал твердо лишь одно: если посильнее врезать кому-то топором или проткнуть живот мечом, это приведет к желаемому результату. Посему рыжебородый гигант отчего-то решил, что если Дролаг приобрел свой дар предсказывать погоду, сломав себе ногу, то повторный перелом вполне мог лишить его этой способности.
— Да что ты, Бэрак! — уверял его Дролаг. — Я вовсе не намерен лишаться своей драгоценной профессии из-за пары кружек дрянного эля!
— Тогда как же случилось, что шторм подкрался незамеченным?
— Знать не знаю, Бэрак! Может, этот шторм того… непростой. Может, его наслал какой-то колдун. Моя нога, похоже, на такие штуки не реагирует…
— Это все отговорки, Дролаг, — рыкнул Бэрак. — Всякий раз, когда невежда не может подыскать чему-то объяснения, он сваливает все на волшебство.
— Твой упрек несправедлив, Бэрак! — горячился Дролаг. — Я честно зарабатываю свой хлеб, но не несу ответственности за вмешательство сверхъестественного!
— Ступай вниз, Дролаг, — приказал Бэрак. — Поговори по душам со своей ногой и попытайся получить от нее более вразумительные объяснения.
И Дролаг, хромая, стал спускаться вниз, все еще бормоча что-то себе под нос.
Бэрак пребывал в дурном настроении. Похоже, провидение ополчилось против них. Вскоре после того, как они с товарищами явились невольными свидетелями гибели Агахака, «Морская птица» напоролась на затопленное бревно, и на днище разошелся шов. Лишь благодаря титаническим усилиям матросов, беспрестанно вычерпывавших воду, удалось им добраться до Дал-Зербы и загнать протекающее судно в док для ремонта. Это стоило им двухнедельной задержки — и вот теперь невесть откуда взявшийся шторм.
На палубе появился Унрак, а по пятам за ним тащился Натель, унылый король туллов. Унрак огляделся. Ветер нещадно трепал его ярко-рыжие волосы.
— Похоже, зарядило надолго, отец.
— Просвета не видно.
— Хеттар хочет с тобой поговорить.
— Но я должен стоять у руля этой дуры!
— Помощник прекрасно справится. Дело нехитрое — править прямо против ветра, Хеттар сейчас изучает карту и считает, что мы в опасности.
— Что? Из-за этого жалкого шторма? Не глупи…
— Неужели у «Морской птицы» столь крепкое днище, что выдержит удар о рифы?
— Но мы на глубокой воде!
— Это недолго продлится. Пойди вниз, отец. Хеттар все тебе покажет.
Ворча, Бэрак передал руль первому помощнику и пошел вслед за сыном в кают-компанию. Натель поплелся за ними. Лицо его ровным счетом ничего не выражало. Натель был немного старше Унрака, но таскался за рыжеволосым Унраком, словно щенок на веревочке. Унрак же ничуть не церемонился с непрошеным товарищем.
— Ну, что стряслось, Хеттар? — грозно спросил друга Бэрак, войдя в каюту.
— Подойди сам да посмотри, — ответил высокий алгариец.
Бэрак подошел к столу, привинченному к полу каюты, и склонился над картой.
— Мы вышли из Дал-Зербы вчера утром, так?
— Да. Мы давным-давно были бы на месте, если бы кое-кто повнимательнее смотрел, что за дрянь плавает в этой чертовой речке! Я еще выясню, кто именно в тот день был на вахте, и прикажу посадить его верхом на киль!
— А что это — посадить верхом на киль? — спросил Натель у Унрака.
— Это очень неприятно, — ответил рыжеволосый юноша.
— Тогда лучше не говори — терпеть не могу ничего неприятного!
— Как прикажет ваше величество.
Положительно, Унрак мог похвалиться хорошими манерами.
— Зови меня просто Натель, — грустно попросил тулл. — Я ведь на самом деле не король. Все государственные решения принимает за меня матушка…
— Как скажешь, Натель, — с искренней жалостью ответил Унрак.
— Как считаешь, далеко мы за это время ушли? — спросил Хеттар у Бэрака.
— Сделали лиг двадцать, не больше. Вчера вечером нам пришлось лечь в дрейф — мы в незнакомых водах.
— Так, значит, мы находимся примерно вот тут? — И Хеттар указал на зловещую отметку на морской карте.
— Там, где мы сейчас находимся, нет никаких рифов, Хеттар. Выйдя из устья реки, мы шли прямиком на юго-восток.
— Но на самом деле мы шли вовсе не на юго-восток, Бэрак! Вдоль западного побережья Маллореи, похоже, проходит довольно сильное течение. Я это несколько раз проверял. Нос корабля и впрямь направлен на юго-восток, но «Морскую птицу» этим течением относит прямо на юг.
— Когда это ты успел стать столь искушенным мореходом?
— А мне этого и не нужно, Бэрак. Возьми прутик и брось его подальше за правый борт. Через минуту он очутится у самого борта. Несомненно, нас относит на юг вне зависимости от того, куда направлен нос судна. Полагаю, где-то через час мы услышим, как бьется прибой о рифы.
— Я подтверждаю правдивость слов нашего друга, граф Трелхейм, — уверил Бэрака Мандореллен. — Я собственными глазами зрел сей опыт с прутиком. Воистину, мы движемся на юг!
Бэрак мрачно уставился на карту.
— У нас не остается выбора, — сказал он. — В такой шторм мы не сможем вновь выйти в открытое море. Придется бросить оба якоря — и будем надеяться, что они достигнут дна. Ежели повезет, пересидим. А как называется этот риф, Хеттар?
— Риф Турим, — отвечал алгариец.
Глава 20
Подобно любой другой корабельной каюте, обиталище капитана Крески было довольно тесным — потемневшие от времени балки, казалось, нависали прямо над головами. Вся мебель была крепко привинчена к полу, и только масляные лампы, свисавшие с потолка, слегка покачивались. Корабль, бросив якорь, спокойно качался на волнах, набегающих из Восточного моря. Гарион очень любил морские плавания. На суше ему вечно казалось, что он, кочуя с места на место, продирается сквозь густую толпу, гудящую на разные голоса. Здесь же, на море, он оставался один на один со своими мыслями — и они, неспешные и глубокие, текли в такт мерному движению волн и облаков.
Ужин был незамысловат — густая фасолевая похлебка да несколько ломтей ржаного хлеба. Отужинав, все сидели на скамьях вокруг простого деревянного стола, спокойно беседуя и поджидая возвращения капитана, который обещал прийти, как только корабль будет надежно закреплен на якорях.
Волчонок-подросток лежал под столом рядом с Сенедрой — в глазах его застыла красноречивая мольба. Королева втихаря бросала ему лакомые кусочки, когда полагала, что никто этого не видит. Волков никто никогда не упрекал в тупости…
— Волнение довольно сильное, — сказал Закет, склонив голову к плечу и чутко прислушиваясь к шуму волн, бьющихся о риф. — Высадиться, похоже, нам будет нелегко.
