Тэмра Пирс - Круг Раскрывается: Холодный Огонь
Через охватившее её онемение она осознала, что к ней прикоснулся лекарь. Его сила прошлась по ним с Ниа, мягко их обследуя.
‑ Шок, ‑ сказал он, закончив. ‑ Вы наверное очень испугались.
Ниа могла лишь кивнуть, дрожа.
Даджа пошевелилась. Кое-что она Ниа была должна.
‑ Она не показывала страха, ‑ прохрипела Даджа, пытаясь сесть прямо.
Она слегка улыбнулась Ниа:
‑ Я же сказала, что ты найдёшь свою храбрость.
‑ Н-н-но я н-н-е н-н-ашла, ‑ возразила Ниа. ‑ Я б-была в у-у-ужасе.
‑ Это мудро, ‑ одобрительно сказал лекарь. ‑ Только дурак не чувствует страха, находясь внутри горящего здания.
Обращаясь к Дадже, он сказал:
‑ Твоё тело будет в порядке, но что-то давит тебе на душу. Что бы тебя ни преследовало — расскажи об этом кому-нибудь.
Он поднял взгляд, когда вошёл Коул:
‑ Я оставлю им бальзам для горла, но…
Глаза Ниа, покрасневшие от дыма, широко распахнулись. Она схватила Даджу за руку:
‑ Джори! ‑ воскликнула она, закашлявшись.
Лекарь приложил ладонь к её горлу; Ниа продолжила, хрипя:
‑ Даджа, Джори в беде!
Близняшек связывали узы; так Даджа и знала. Её онемение исчезло. Она сбросила с себя одеяло и взбежала к себе наверх, оттолкнув в сторону лекаря, Коула и даже Матази. Её провидческое зеркало лежало на её рабочем столе. Даджа схватила зеркало и уставилась в его глубины. Она ничего не увидела.
Она медленно вдохнула, считая. Она представила, как беспокойство, страх и горе поднимаются с её кожи подобно пару. Она должна была отпустить их. Они вернутся, но пока что они ей мешали. Только успокоившись, она открыла глаза и выдохнула на поверхность зеркала.
Из его глубины всплыл образ, проясняясь: благотворительная кухня Оленники Поткракер. Все двойные двери, которые вели в госпиталь, были открыты; через них шёл дым, стелясь по под потолком. Джори и остальные работники отталкивали в сторону столы, чтобы освободить проход для верениц больных и раненых, бежавших из госпиталя через кухню. Оленника Поткракер стояла у двери в подвальные склады, её лицо покрывал пот. Даджа знала, что она наверняка удерживала огонь. Джори переместилась к желобу с водой, который шёл вдоль задней стены кухни, наполняя вёдра и чаши, которые ей подносили люди.
Вошёл Бэн, держа под обоими боками по ребёнку. Он отдал их посудомойке, повернулся и бросился обратно в дымный дверной проём. На его руках были надеты перчатки из живого металла.
Даджа сунула зеркало в свой кошель на поясе и покинула комнату. Матази ждала в коридоре:
‑ Джори? ‑ прошептала она, посерев лицом и широко раскрыв глаза.
Даджа положила ладонь Матази на плечо:
‑ Зови Фростпайна. Они с Анюссой пошли на какую-то зимнюю ярмарку. Созывай леди из благотворительного кружка. Всех, у кого есть сани, одеяла, всё. Госпиталь Йоргири горит.
Матази скатилась по лестнице вслед за Даджей. Даджа больше никому ничего не объясняла, но промчалась обратно сквозь дом к сеням и своим конькам. Она схватила два тулупа и напялила их, затем добавила перчатки, шарфы и вязаную шапку. Ей потребуется вся её магическая сила, когда она доберётся до Черномушной Топи — она не могла себе позволить тратить её на то, чтобы согреваться в пути.
‑ Даджа, ‑ прохрипела из дверного проёма Ниа.
Она протянула дрожавшей как у паралитика рукой бутылку прочищающей лёгкие смеси Джори.
Даджа взяла бутылку, благодарно кивнув, и упрятала в карман куртки. Затем она взяла коньки и вышла наружу.
Она не могла добраться до пожара вовремя, чтобы успеть его остановить. Она безмолвно молилась, что другие маги, которые могли помочь, уже были в пути. У людей из госпиталя и кухни было больше шансов, чем у жертв Дома Джосарик: защиты от пожара, которые для её взгляда блестели по стенам и потолку кухни, были сильными. Возможно, они задержат пожар. Теперь всё было в руках богов и любых магов, которые смогут поскорее туда добраться.
Её беспокоил Бэн. Он играл в героя, поскольку никто не знал, что именно он был архитектором их невзгод. Она не могла понять, зачем он это сделал — он что, хотел устроить последнее бедствие, прежде чем отправиться восвояси? ‑ но она хотела спросить его об этом, когда найдёт его.
Чувствуя себя в нескольких слоях одежды туго набитой куклой, она вышла наружу. На заднем дворе стояли люди, греясь у огня, а другие приходили и уходили, патрулируя окрестности, чтобы убедиться, что другие дома не загорелись. Толпа молча расступилась перед Даджей, когда она прошла к лодочному водоёму и села, чтобы закрепить на ногах коньки.
Она едва их замечала, её ум был сосредоточен на маршруте, которым она должна проследовать. Если она поедет по Каналу Проспэкт под Мостом Крэйк, огибая Базниуз, то это приведёт её в Катал Юнг. Оттуда она сможет по прямой пересечь замёрзший перекрёсток Водоворота и добраться до госпиталя. Она не знала, хватит ли её сил и конькобежных навыков, чтобы выдержать этот путь, но она обязана была попытаться. Бэн был перед Кугиско в колоссальном долгу. Всю свою жизнь она верила, что все платили то, что должны, хотя некоторым нужно было помочь свести счёты. Она должна была помочь Бэну расплатиться.
Она встала и, оттолкнувшись, скользнула через водоём. На краю она споткнулась и упала на спину. Из этого положения она увидела, что небо начало темнеть. Она забыла, как рано темнеет в этой проклятой стране. Зарычав, она в трудом поднялась на ноги, затем сорвала с правой руки рукавицу и перчатку. Ей всё же придётся использовать немного магии. Протянувшись к костру сторожей, она дёрнула пальцами. Из костра поднялся огненный шар и улёгся на её ладонь. Подняв его вверх наподобие фонаря, она выехала на Канал Проспэкт.
Весть о пожаре в госпитале ещё не разошлась. Здесь люди ехали в расслабленном темпе, в основном — слуги, возвращающиеся домой. Даджа скользнула в поток конькобежцев. Большинство видели её огненный шар и убирались с дороги. Даджа замечала их не более, чем людей во дворе. Вместо этого она работала ногами, двигаясь вперёд, глубоко дыша, что успокоить свои расшатавшиеся нерва. Падение на лёд как-то не укрепило её уверенность в своих силах.
Она начала отталкиваться сильнее, сдвигаясь к центру канала, где люди летели сломя голову. На улицах по возвышавшимся берегам каналов люди зажигали уличные фонари. В открытых ставнях богатых домов горел свет от свечей и ламп. Здесь, на льду, всё больше и больше людей ехали с фонарями в руках. Это было правильное использование огня, с надлежащим уважением и надлежащей опаской. Бэн это извратил.
Её пульс и дыхание участились. Нет. Она не могла думать об этом. Если она хочет хоть как-то помочь Черномушной Топи, то она должна ехать — и только ехать. С остальным она разберётся на месте. А пока впереди показался Мост Эверол. Фонарщики пересекли его, их собственные шары света сияли на пересекавшей канал арке. Даджа подняла свой огонь достаточно высоко, чтобы видеть лёд на несколько футов вперёд, и стала мощнее отталкиваться ногами. Она стремительно ехала дальше, ночной воздух щипал открытую кожу вокруг её глас, лёгкий ветер с Сиф был холодным и влажным. По крайней мере её фонарь грел её не облачённую в перчатку ладонь.
